Пшеничный ручей

На лицо ей положили несколько улиток, кто-то начал гладить шею. Лили поняла что устала и хочет спать.

– Почему вас называют смеющимися? – спросила Лили в полусне.

– Я думала, все с Поющего острова знают об этом, о нас рассказывают сказки на ночь маленьким девочкам, – задумчиво сказала Майя.

Остальные феи ушли, когда она бесшумно махнула рукой.

– Когда у Пшеничного ручья бурлила жизнь, деревня Кобу процветала. Мы заключали браки с их мужчинами и уходили из нашей деревни, чтобы строить семьи, растить пшеницу и быть честными женами для своих мужей. Всё поменялось в один день: кобу настигла неизвестная болезнь, которой были поражены только мужчины. Они обезумели, стали просыпаться в полночь, рвать своих жён на части, а потом съедать мясо с их тел. Через несколько дней после начала эпидемии женщины стали замечать, что пропадают их подруги, находили обглоданные кости и бежали обратно в лес. Кобу отправились за ними и покинули деревню, которая вскоре вымерла. Мы оставили свои старые хижины и построили новые в месте, куда они редко забредают. Они спят в Мёртвом ущелье днём, а в полночь выходят на охоту. Мы – все кто выжили, рады этому, поэтому празднуем каждый вечер своё спасение и смеёмся, пока можем это делать. Мы живём в счастливом мире без мужчин. Мы научились прятаться, и будем смеяться, пока не умрёт последняя из нас.

Майя протянула Лили стакан с какой-то тёплой светло-зелёной жидкостью:

– Выпей, так ты крепче будешь спать.

Лили сделала глоток и поморщилась:

– Почему лес называется лесом теней?

– Кобу бесшумны, они отбрасывают тени от луны и звёзд. Когда видишь тень – беги. Если кобу подойдёт близко, ты почувствуешь дыхание смерти. Пахнет как протухший цыплёнок. – зловеще шептала фея, пока по коже Лили разбегалась крупная дрожь. – Это мы переименовали этот лес, он всегда будет полон крови тех, кто случайно забрёл сюда и не укрылся ночью.

– А беспризорники? – любопытствовала Лили.

– Их стоит опасаться днём. Они ищут драгоценности, которые остаются на телах убитых. Если попадёшься, причинят тебе вред. Они жестоки, не знали материнской любви. Со смертью их королевы – Зырды, они стали разобщёнными и нападают маленькими группами. Я принесу тебе одежду, Лилу, подожди меня тут. – Майя зашуршала своим прозрачным платьем, зазвенела браслетами на босых ногах и скрылась среди кустов под треск веток.

Лили прикрыла глаза от усталости и старалась не думать о словах феи, она была уверена, что проснётся у себя дома, сделает тёплый чай с бутербродом и поедет в школу на старом дребезжащем автобусе.

Проснулась Лили от того что ей стало холодно. Улиток с лица заботливо сняли. Майи и других девушек рядом не было. Лили помнила о том что кобу могут прийти на звуки, поэтому очень тихо вышла из молочного пруда. Она увидела на камне красивое тёмно-зелёное платье с маленькими блестящими камнями на длинных рукавах. Рядом лежал её сарафан. Девочка быстро надела платье, вытащила прядь волос из кармана своего старого сарафана, закатала её в рукав и прошептала:

– Майя! Мира!

Ответа не последовало. Только тихий короткий смех где-то за кустами. Лили поспешила в ту сторону, откуда он раздался. Вокруг стали сгущаться серые тучи, как тогда, когда она вышла из своей комнаты. Они быстро заполняли пространство и лезли Лили в глаза и нос. Девочка почувствовала босыми ногами холодную тропинку и пошла по ней. "Ну где же вы, неужели забыли про меня и ушли спать" думала Лили, двигаясь вперёд. Вдруг она увидела растущую тень недалеко от себя и ускорила шаг.

– Ала-лили… – послышался шёпот, и девочка побежала на него. Захрустели ветки, вскрикнула птица, Лили закричала от ужаса и, запнувшись о что-то твёрдое полетела вниз.

Она очнулась от сильной боли в спине и колене. Воздух вокруг был тяжелым и затхлым. Казалось, что кто-то мычит и стонет, но в полной темноте нельзя было разглядеть, что происходит. Лили стала трогать землю вокруг – она была влажной и холодной. Где-то вблизи началась какая-то возня, и Лили с ужасом поняла, что она в Мёртвом ущелье, наступает полночь, и кобу начинают свою охоту. Девочка вжалась спиной в острые камни и закрыла рот рукой. Она вспомнила про своих бабушку и дедушку, про бульдожку, которая забавно пыхтела и облизывала руки при встрече. По щекам потекли слёзы, Лили слышала как мертвецы шуршат одеждой совсем рядом с ней и толкают друг друга, наверно, идут к выходу. Казалось, прошла целая вечность, когда в ущелье стало тихо, Лили громко выдохнула и подумала, что нужно бежать отсюда, скоро кобу вернутся обратно, и тогда ей не выжить. Она стала карабкаться по камням, порезала босые ноги и, наконец, увидя лунный свет, поспешила к нему.

Лили была так рада холодному мху под ногами и свежему воздуху, она села рядом с деревом и заплакала. Вдруг прямо перед собой она увидела мужское лицо, открыла рот, чтобы закричать, но сильная рука незнакомца грубо закрыла его. Палец другой руки незнакомец приставил к своим губам в знак молчания.

– Я – живой, – прошептал незнакомец, – и я тебя не трону.

– Кто ты? – едва шевелила губами Лили.

– Аарон, а ты – сумасшедшая, которая сидит прямо у места ночлега мертвецов. – Скоро они вернутся, нам надо уходить отсюда. Увидишь тени – беги, и старайся быть тихой, иначе нас разорвут.

Лили увидела, что в руках у её нового знакомого было копьё. Он взял её за руку, и они пошли прочь от жуткого места.

Вдруг Аарон остановился и, закрыв Лили собой, встал спиной к дереву. Девочка увидела тень на кусте дикой розы, но не услышала ни одного звука. Через несколько секунд совсем рядом прошли несколько мужчин, они тихо мычали, из ртов капали слюни, через дыры в одежде было видно голую плоть. Лили было невероятно страшно, она поняла, что никогда раньше не испытывала такого страха, даже когда спускалась по лестнице, утопая в густом тумане. Лили и Аарон затаили дыхание. Они стояли так несколько минут, а потом медленно двинулись дальше. Шли, пока не стало всходить солнце, иногда останавливаясь и прячась, ждали, пока кобу пройдут мимо.

С рассветом вышли на берег моря. Лили посмотрела на свои ноги, провалившиеся в остывший за ночь песок и ужаснулась: они были в грязи и крови, на колене – огромная ссадина. Волн почти не было, горизонт ещё тонул в дымке наступающего утра.