Огни возмездия

Огни возмездия
Эван Уинтер

Сожжение #2Фэнтези: открытие
Тау и королева Циора в отчаянии – им никак не удается отсрочить нападение коренных жителей Ксидды. Им приходится разработать очень опасный план, успех которого даст королеве время, столь необходимое ей для сбора союзников. Но ее главная цель – полномасштабное наступление на столицу, где как «истинная» королева правит сестра Циоры. Если город падет, а Циора вернет себе трон и объединит свой народ – только тогда у Омехи появится шанс выжить в грядущих битвах.

Эван Уинтер

Огни возмездия

Ewan Winter

Fires of Vengeance

Jacket design by Jeanne Reina

Jacket photographs © Magdalena Wosinska/

HarperCollins Publishers

Map copyright © 2019 by Tim Paul

© А. Агеев, перевод на русский язык

© ООО «Издательство АСТ», 2023

* * *

Эта книга посвящается Невиллу Леопольду Уинтеру

Спокойный, стойкий, невероятно трудолюбивый; его было легко рассмешить, и у него была радостная улыбка, от которой вокруг глаз появлялись морщинки. Он был моим отцом, и его не стало, когда я писал «Огни возмездия». Почти пятьдесят лет он был женат на одной из самых замечательных женщин на планете. Невилл начал карьеру как инженер-химик и закончил учителем старшей школы. Он отдавал своим ученикам все, неустанно работая по будням и репетиторствуя каждые выходные, чтобы изменить жизнь к лучшему, насколько мог. Улучшить мою жизнь ему точно удалось. «Одна из самых важных вещей в жизни – заканчивать то, что начинаешь», – сказал он мне перед тем, как я начал серьезно заниматься писательством. Он больше не давал мне советов, а этот оказался на удивление простым. И все же он мне запомнился, и в самые тяжелые писательские дни, когда моя история совершенно не желала, чтобы ее рассказывали, отцовские слова не позволяли мне сдаться. Две книги вышли благодаря той силе, что он мне дал, и даже с этой силой писать романы оказалось делом непростым. Немалая часть этого цикла посвящена отношениям между отцами и сыновьями, и когда я садился, чтобы продолжать писать, меня часто охватывало чувство, будто мне приходится мириться с тем, что моего отца больше нет, и потеря его проделала во мне огромную дыру. Но напоминая себе, что отец был рядом и растил меня, учил, видел, как я женился, как у меня родился собственный сын, – я находил силы двигаться дальше. Он был рядом во всем, а это, я знаю, не всегда возможно. Поэтому, если эта боль – цена за то, что мне повезло иметь такого любящего отца, я с радостью ее заплачу.

Эта книга посвящается Невиллу Леопольду Уинтеру, которого я так и не перестал называть папочкой.

Глава первая

ДЖАБАРИ ОНАИ

– Он умрет?

Голос разбудил его, и боль вернулась. Он знал, что лежал на больничной кровати в Крепости Стражи Цитадель-города, и его тело было обожжено драконьим огнем, но Джабари Онаи не знал, почему Богиня оставила его в живых в таком жалком состоянии.

Он попытался открыть глаза, и боль жгучими волнами прокатилась по лицу. Веки расплавились и склеились, отчего ему приходилось смотреть на мир, будто из-за высокой травы.

Он хотел заговорить, попросить Тау или жрецов Саха избавить его от страданий, но не смог издать ни звука. Горло было слишком сильно обожжено.

– Я бы не сказала, что он умирает, – услышал Джабари женский голос, – но не могу и сказать, что он будет жить.

Говорившая перешла к изножью кровати, и сквозь неровные щели между обожженными веками он различил ее рядом с Тау. Это была жрица медицинского ордена Саха.

– Он жив до сих пор лишь потому, что он Вельможа, – сказала она. – Их тела способны выдерживать большие нагрузки, и они исцеляются быстрее нас, но после травм, которые были ему нанесены… это чудо, что он все еще дышит.

– Он боец, – сказал Тау. – Всегда таким был, и если дать ему хоть малейший шанс, он ухватится за него и сделает все возможное, чтобы победить.

– Мы не сдадимся, – сказала она.

Джабари услышал, как по полу царапнул стул. И заскрипел, когда на него кто-то сел.

– Я здесь, Джабари. Это Тау, и я здесь.

– Он вас не слышит, – сказала жрица. – Боль… мы даем ему травяные отвары, чтобы справиться. Иначе было бы невыносимо.

– Его не беспокоит то, что я здесь? – спросил Тау.

– Нет, – ответила она. – Нам всем очень повезло, что с нами был кто-то в… в такое время.

Джабари услышал шаги. Жрица вышла из палаты, и когда стук ее каблуков затих, Тау склонился над ним, чтобы взять его за руку. Прикосновение было бережным, но это не имело значения.

Опаленные пальцы Джабари взорвались болью, и не в силах издать ни звука, не в силах сопротивляться, он всматривался сквозь прорехи в веках на покрытое шрамами обеспокоенное лицо друга, отчаянно надеясь, что Тау увидит в его взгляде свет сознания. Но Тау не видел: он продолжал держать руку Джабари – и сильнее всего желая хоть какого-то облегчения, Джабари искал убежища от собственных чувств. Он уловил знакомый запах кожи, бронзы и земли и изо всех сил попытался найти утешение в нем, но агония не оставила места ни для чего, коме самой себя.

– Я хочу, чтобы ты знал: у тебя получилось, – сказал Тау. – Ты тот мужчина, которым всегда хотел быть.

Тебе не нужна кровь Великого Вельможи, чтобы быть Ингоньямой, когда у тебя есть такой дух и доблесть.

Джабари слышал, как Тау всхлипнул, и от этого ему стало еще больнее.

– Джабари, неважно, что нас ждет, я позабочусь, чтобы омехи тебя помнили.

Повисло молчание, и хотя его сознание было замутнено обезболивающими отварами, Джабари мысленно кричал. Ожоги причиняли страдания.

– Могло ведь быть и по-другому, нэ? Если бы не испытание? – продолжил Тау шепотом. – Это было будто бы тысячу жизней назад. Я просто хотел, чтобы у тебя получилось, но когда миру было дело до того, чего хочет какой-то Меньший?

Джабари знал, что никогда не забудет этот день. Тау дрался в тренировочном бою с тем избалованным увальнем, Кагисо, и пустил ему кровь на глазах у Советника Стражи Абаси Одили. Он оказался достаточно глуп, чтобы ранить Малого Вельможу. И Одили, желая удостовериться, что Меньший поплатится за оскорбление, поручил Келлану Окару напомнить Тау, где его место.

Арен, чтобы не позволить сыну сражаться с уже легендарным Посвященным Индлову, выступил против Келлана Окара вместо него и потерял руку. Это была трагедия, но Джабари, как и все остальные, видел, что Келлан пытался сохранить Арену жизнь и на этом закончить. Бой и должен был закончиться на этом, но Тау подхватил упавший меч отца и нацелил его Келлану в спину.

Глупец! Вокруг было полно Меньших и Батраков, и все они видели, что он сделал. Тау угрожал Вельможе, а этого спустить ему с рук Абаси Одили не мог. Советник приказал убить отца Тау, после чего отменил испытание для Посвященных Индлову, тем самым поставив под угрозу статус Керема как феода.

В считаные минуты личная трагедия обернулась катастрофой, но потом все стало еще хуже. По пути домой Тау атаковал Лекана, возложив на брата Джабари вину в смерти Арена. И так дважды за один день Тау вынудил превосходящих его противников применить против него силу. И хотя у Джабари от этого разрывалось сердце, единственным способом уберечь Тау от самого себя было убрать его подальше от Лекана, и он изгнал своего друга, с которым они всю жизнь были вместе, из Керема.

Голос Тау вернул Джабари в реальность.

– Они убили моего отца, и я хотел заставить их заплатить за это. Я хотел вступить в армию, чтобы бросить вызов каждому. Я хотел убить их одного за другим на кровной дуэли, потому что это был единственный способ. Иначе Вельможи пришли бы за моей семьей.

Если Джабари не знал, чем закончилась эта история, он мог бы поклясться, что слушает бред сумасшедшего.

– Я думал, что смогу научиться драться достаточно хорошо, чтобы победить такого Ингоньяму, как Деджен Олуджими, – сказал Тау, и перед мысленным взором Джабари предстал запечатлевшийся в сознании образ солдата, который убил отца Тау.

Деджен Олуджими, казалось, сплошь состоял из мышц. Деджен Олуджими был одним из лучших воинов омехи… Был.