На голубом глазу

– Пока так держу, говори. Все сделает.

– Подписывай, дурак. – подпихнула я нотариальные бланки.

Рахат сунул пальцы пока еще целой руки во внутренний карман и подписал золотой перьевой ручкой. Капли его крови падали на бланки.

– Смотрите, что это?

Вскинули головы наложницы.

Со запада приближались аэростаты, влетевшие с поля, откуда прикрывал Марк. Шаров было больше пятидесяти и с каждого спадали веревочные лестницы.

– Хватайтесь! – закричала я, а София с Дианой переводили остальным.

Пёстрые цветы из Букета взмывали в небо. Девушки взлетели из позолоченной клетки огненного дворца. Их переправят в безопасное место, а потом домой по странам.

– Позаботься о них, – передала я Диана подписанные Рахатом бумаги и флешку с перечнем документов на девушек.

Рядом стоял Костя. Он помог сестре схватиться за веревочную лестницу. На балконе осталась только я, Лина, Котя и София.

Мы с Линой одновременно не позволили Софии взяться за вторую веревочную лестницу шара, куда забралась Диана.

– Кес кё сэ? – не понимала София.

– Вы прокатитесь на другом, – следила я глазами за шаром, что был чистого белого цвета. – Никакое правительство не будет шантажировать вашим спасением Францию.

– Ева, София нужна нам, – пробывал переубедить меня Костя, – её спасли спецподразделения Стамбула – шагнул он ко мне, но остановился, когда я вытащила из-под резинки брюк револьвер Рахата.

– Ты ее не получишь, – ответила я, – София вернется во Францию.

– Спасенная Россией, чтобы присвоить себе козырей?

– Спасенная свободными женщинами мира.

Лина перевела ей мои слова, и София одобрительно кивнула.

– Она спрашивает, а Марка отпустят к ней во Францию? – перевела Лина, – если да, она согласна.

– Скажи, что да, – подтвердила я.

– Марк… он же с Дианой, – не врубался Костя, – он с моей сестрой.

– Триста рисунков назад, да. Был с твоей сестрой, но все проходит, Костя, – смотрела я как София взлетает на веревочной лестнице в небо.

– И это тоже? Это всё? – смотрел на меня Костя, наплевав на вытянутый к нему револьвер. Он подошел и дуло уперлось ему в сердце, – ты просто уйдешь?

Я убрала оружие:

– Нет, я просто прыгну.

Убедившись, что белый шар поднялся выше остальных и потерялся в небе, мы с Линой разбежались по козырьку и прыгнули в воду пруда. В полете я подумала, а достаточно ли он глубокий для прыжка с тридцати метров?

Глава десятая, в которой я пронзаю млечный путь верхом на галопе и вижу небо в алмазах

«Ниже ожидаемого» по всем экзаменам у счастья

Переплыв озеро за двадцать минут, мы выползли с Линой на берег. Мне безумно хотелось избавиться в воде от трехкилограммового лифа, но я помнила про три тысячи доляров и продолжала переправлять его не своей груди дальше.

Вытянув руку, Лина помогла мне встать на ноги.

– Костя знает, – первое, что произнесла она, пока мы сидели на песчаном берегу между пучков камыша.

– Он решил, что агент Акилари это я.

– А Марк?

– Нас отмажут, за это не переживай.

– Мы нарушили устав, Евка, – сыпанула она мне за шиворот жменю песка. – Задание было вернуть Софию Марси без шума, а у нас сотня свидетелей, стамбульский коп под носом, гарем в полыхающем дворце и воздушные шары с болтающимися на веревочных лестницах девушками. Этот рэйв круче Бёрнинг Мэна получился! Повторить бы!

– Ты не устала, Лин? Жить вот так?

– Выше ожидаемого?

– Во лжи. Мы друг с другом не можем быть честными. Играем роли. Маски чужих личностей вплелись в наши ДНК – манера говорить, одеваться, нести всякую чушь. Ты хоть помнишь, кто мы на самом деле?

Лина вздохнула, но снова через чур наигранно и театрально:

– Я помню тебя настоящей в универе, Евка. Мечтательную интровертку. С тех пор настоящих нас больше никто не помнит.

– Костя помнит.

– Ты потрясающая актриса, Евка! Тест на притворство сдала лучше всех. Я никогда не знаю врешь ты или говоришь правду.

Лина поднялась с песка, отряхивая ноги:

– Пожар был спланирован?

Я кивнула.

– А то, что Костя подозревает тебя?

Опять кивок.

– Они всегда подозревают меня, Лина. Вот только Костя подобрался ближе всех.

– Я вернусь за Марком и утрясу рутина с агентством, а ты… жди его.

– Лина…