Я всегда буду рядом

– Я у вас вызываю непрофессиональный интерес?

– Думаю, вы и сами прекрасно осознаёте всю степень своей привлекательности. Однако для меня внешность не имеет такой большой ценности. Поэтому – нет. Вы не в моем вкусе.

Ещё несколько долгих секунд он не сводил с неё немигающего взгляда болотного оттенка глаз. Затем мимолётно улыбнулся и выпрямился, наконец-то перестав вторгаться в её личное пространство самым наглым образом.

– Очень хорошо. Похоже, я не прогадал с вашей кандидатурой.

– А-а, так это проверка такая была, – скептически протянула Аннель.

– Скорее импровизация. Мне понравилось, как вы ответили на вопросы из последних бланков опросника. Как быстро и ловко раскусили, на что они направлены. – Директор вернулся в свое кресло и, потянувшись к нижнему выдвижному ящику, продолжил объяснять: – Скажем так, я изначально составил психологический портрет кандидата на должность своего персонального ассистента. Мне нужен был человек с перечнем определённых характеристик. И конкретно вы по этому пункту идеально вписались в установленные рамки.

На стол опустилась кожаная папка, которую он придвинул к краю стола с её стороны, после чего расслабленно откинулся на спинку.

– Не буду ходить вокруг да около – вы меня заинтересовали. Среди двухсот осмотренных анкет, как среди сотрудников компании, так и предложенных агентством соискателей с подходящим образованием и опытом работы, ваша кандидатура оказалась наиболее привлекательна.

Аннель не торопилась хвататься за папку, настороженно на неё косясь. Уж слишком стремительно развивались события. Чересчур уж гладко всё складывалось. Она внимательно ловила каждое его слово, включая все эти намеренно двусмысленные конструкции, оказывающие на неё ровно противоположный эффект. Если директор и правда проверял её реакцию, то явно чересчур увлёкся процессом.

– Вы обращались в кадровое агентство, специализирующееся на подборе административного персонала?

– Да. Объективно были варианты лучше с точки зрения квалификации. Но то уже сформировавшиеся специалисты со своим стилем и понимаем работы. Мне же нужен чистый лист с высокой обучаемостью.

– Чистый лист, – снова повторила Аннель, но теперь уже с нотками возмущения, ощутив укол обиды за то, с какой лёгкостью он перечеркнул три года её старательной работы у дяди.

– Не хотите ознакомиться с предложением?

– Да, конечно, – под его требовательным взглядом она забрала папку и углубилась в чтение документа. И уже на первой странице нашла строчку, заставившую её едва не вскрикнуть: – Сразу на пять лет? Но зачем вообще устанавливать срок?.. Тем более с таким штрафом за одностороннее расторжение!

– Мне нужны гарантии, что вы не убежите после того, как я вложусь в повышение вашей квалификации. Вы же не думаете, что знаний одного иностранного языка и стандартного офисного пакета программ достаточно, чтобы работать на подобной должности?

Она будет абсолютной дурой, если согласится на условия настолько рабского контракта. Мало того, что придётся забыть о личной жизни. Хотя, если быть откровенной, то этой самой жизни у неё как таковой и нет. Но всё же! Пять лет каторжного труда, которые будут состоять исключительно из работы и учёбы – это не то, что соответствовало её пониманию счастливой жизни.

Добравшись же до строчки с цифрой фиксированного оклада, без учёта премиальных и отпускных, Аннель чуть не выронила папку. Вскинула взгляд на расслабленного директора, что лениво игрался с перьевой ручкой, и снова сконцентрировалась на цифре в десять тысяч. Да у неё пятнадцать выходило за полгода с учётом всех дополнительных пособий. А тут за один месяц так щедро одаривали. Это сто двадцать тысяч в год. Следовательно, уже через два она сможет себе позволить купить студию, а под конец контракта – приличную четырёхкомнатную квартиру в хорошем микрорайоне.

– Зато богатой дурой, – тихо пробубнила Аннель.

Не считая ещё пары пунктов, неприятно резанувших глаз, договор выглядел стандартно. Один момент, конечно, выбивался из общей картины адекватности, для большинства людей будучи за гранью добра и зла: личному помощнику запрещалось вступать в брак, пока действует контракт. Но за такую зарплату она могла потерпеть временный дискомфорт. Тем более и так предельно ясно, зачем его добавили. Господин Нейпер всего-то перестраховывался, сводя до минимума вероятность ухода ценного сотрудника в декретный отпуск. Вполне разумное желание, с учетом затрачиваемых средств.

– Меня устраивают условия договора, – подытожила Аннель, встретившись с директором глазами. – Последнее, что я хотела бы уточнить, прежде чем поставлю подпись…это довольно личное. Вы не сочтёте за грубость?

– Боитесь, что вам придётся разбираться с последствиями моих любовных похождений? – развязно ухмыльнулся он. – Мне жаль вас расстраивать, но я преданный однолюб. И история моей безответной любви полна трагизма.

– Прощу прощение за недоверие. Но вы не выглядите как человек, который воздерживается от половой жизни.

– Заниматься сексом можно и без любви, – подтвердил он, пристально на неё посмотрев. И от его взгляда стало не по себе. Пополнять коллекцию женщин на одну ночь ей, в отличие от Джулии, не хотелось. – Но желательно по обоюдному согласию.

– Как это понимать?..

– Но вы можете не беспокоиться. Вас это точно не коснётся.

Аннель окончательно потеряла смысловую нить их диалога. То ли директор обобщал, то ли говорил о себе. И что конкретно её не коснётся? Обоюдное согласие? Или его особое внимание? Может, он такими туманными ответами пытался закатать ей губу? Так зря старался. Она изначально не особо заинтересована в его кандидатуре, у которой на лбу большими буквами написано – бабник.

– И часто вы склоняете к сексуальным отношениям женщин против их желания?

– Да как-то не доводилось, – снисходительно усмехнулся он. – Обычно женщины рады моему вниманию.

Кто бы сомневался. Точно второе. И этот козлина ещё и не постеснялся её опустить. Подумаешь, красавчик, – не всё то золото, что блестит.

– Хотите, мы можем добавить пункт в контракт касаемо любовниц? Вернее, их отсутствия в вашей жизни на протяжении нашего сотрудничества. Или ограничимся устной клятвой, что вам не придётся копаться в моём грязном белье?

– Я не вправе обрекать вас на монашеский образ жизни, – холодно отметила Аннель и потянулась за ручкой, чтобы расписаться. – Но всё же прошу свести до минимума необходимость вмешиваться в вашу интимную жизнь.

– Вы не встретите ни одной моей любовницы, – пообещал он, протягивая ей штемпельную подушечку для отпечатков пальцев.

После того как договор оказался подписан обеими сторонами, она испытала сразу два сильных и сложных чувства. С одной стороны, спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, в том, что в ближайшие пять лет ей не стоило бояться оказаться на обочине жизни без денег и работы. А с другой, её всё ещё душили сомнения в отношении скоротечности сделки. Директор словно куда-то торопился или не желал дать ей возможности хорошенько обдумать, взвесить все плюсы и минусы его на первый взгляд щедрого предложения. И это притуплённое ощущение какой-то скрытой опасности не давало ей до конца расслабиться.

Сфотографировав лист с подписями, он кому-то написал короткое сообщение. Захлопнул папку и снова в упор посмотрел на неё.

– Что ж, надеюсь, мы сработаемся.

– Можете не сомневаться в моём профессионализме. Как мне к вам обращаться? Господин, шеф, директор?

– Курт.

– Это исключено, я за соблюдение строгой субординации на рабочем месте.

– Тогда мой господин.

– Хорошо, господин Нейпер.

– Нет, мне не нравится. Слишком сухо и официозно. Давайте остановимся на шефе.

Она выдавила из себя доброжелательную улыбку, надеясь, что со стороны незаметно, насколько она раздражена. Всё же молодой начальник – та ещё головная боль. Инфантильность так и прёт из всех щелей, несмотря на внешнюю состоятельность и деловитость.

– Итак, шеф, на сегодня мы закончили? Я могу идти?

– Да, можете идти. Через час перевод вступит в силу. Жду вас после обеденного перерыва вместе со своими вещами на новом рабочем месте, – он указал глазами на дверь в углу, за его креслом, – к вашему возвращению там будет стоять всё необходимое.

В который раз за сегодняшний день растерявшись, Аннель удивлённо уставилась на начальника. Ладно, к спешке она уже успела попривыкнуть, но с чего вдруг ей иметь отдельный кабинет?

– Моё рабочее место будет не в приёмной?.. Подождите… – до неё стало медленно, но верно доходить осознание, что именно она подписала. – Это было не дополнительное соглашение к действующему договору?

– Да, вы заключили новый договор конкретно со мной. Формально внутри компании за вами установят новую должность, но фактически вы подотчётны только мне. Я – ваше прямое и единственное руководство. Именно поэтому вы будете работать с уже отфильтрованной информацией, поступающей в том числе от офисного секретаря, сидящего в приёмной. Впрочем, в детали вашей работы я просвещу вас позже, а сейчас вы можете быть свободны.

Глава 4. Резкие перемены

Первым человеком, узнавшим о новой должности Аннель, оказалась, естественно, Джулия. По-другому сложиться и не могло – она поджидала её прямо напротив двери кабинета исполнительного директора. И набросилась со своими расспросами как делового, так и личного характера, буквально через пару пройденных в нетерпеливом молчании метров.

Всё то время, что Аннель собирала вещи, подруга без умолку трещала. В основном восхищалась и искренне радовалась её удаче. Замолкнув на время лишь когда в прихожей появился хмурый господин Бернгард. Он как бы в шутку попытался поинтересоваться, чем успел не угодить госпоже Лагвури. В том же тоне обронил, что настолько быстро от него ещё ни одна секретарша не сбегала. И явно через силу пожелал успехов на новом месте, а затем обернулся и, наконец, заметил присутствие рыжей распутницы на диванчике. Ибо по-другому её назвать, учитывая позу, в которой она сидела, язык не поворачивался.