Песня стихий

– Утконосы. Они длинные, но не такие пухлые, – подметил он. – Их носят обычно тонкие фигурой клоуны, потому что эта обувь комично подчёркивает длину и худобу. А вот что касается «бульдогов», эта модель обычно для невысоких или полноватых клоунов и постоянно находящихся в движении.

– Тогда, получается, на вас должны быть утконосы, – сказала Рита и случайно наступила на ботинок. – Простите, я предупреждала, что не умею танцевать.

Он улыбнулся и вновь закружил Риту без остановки.

– Хватит, меня сейчас вырвет, – промычала она. – Так где твои «утконосы»? – спросила она, фокусируя зрение на его ботинках.

На секунду показалось, что клоунские ноги превратились в большие собачьи лапы. Она зажмурилась и когда подняла веки, лапы испарились.

– Что с тобой? – заметив её обеспокоенный вид, спросил весельчак.

Рита не могла сказать ему, что видела. Клоун не поверит или ещё хуже: сочтёт её ненормальной. Смутившись от его пристального наблюдения, девушка потупила взгляд.

– Я одолжил их своему другу, – сказал он.

– Что одолжил?

– Ботинки, – скрипнул артист и на этот раз стал крутиться сам. Это было тяжело, так как весельчак на четыре головы, а то и больше, выше Риты. И когда он крутился, продолжая держать ее за руку, походил на изогнутую кардиограмму, только в вертикали.

Впервые ей доставляло удовольствие общение с клоуном. Ему удалось рассмешить её и не вызвать чувство страха. Марго вообще забыла, что испытывала дискомфорт перед этим персонажем. Она смогла отвлечься от всего, что произошло с ней за вечер.

– Значит, ты боишься таких, как я? – вращаясь без остановки, полюбопытствовал он.

– Да, боялась.

– Почему? Мы же такие милые, – его голос показался знакомым, будто она уже слышала его, но не могла вспомнить где. Такой же низкий и бархатистый, будто из сна.

– Ну, это было давно, – начала ограждаться Рита. – Я уже и…

– …не помнишь? – закончил за неё комик.

Рита кивнула. На самом деле она прекрасно помнила тот неприятный момент. Просто ей не хотелось делиться этим личным эпизодом из своего детства.

Он посмотрел на неё с таким интересом, будто задумал устроить какую-то шалость.

– Я тебе говорил, что клоуны ещё могут видеть прошлое человека? Да, да.

– Мне исполнилось семнадцать, а не семь лет. В моём возрасте уже как-то стыдно верить в подобные вещи, – отшучивалась она.

– А хочешь, я напомню тебе, что случилось в тот день? – предложил клоун и снова посмотрел этим неприятным взглядом, но в этот раз он будто пытался загипнотизировать свою партнёршу.

Рита напряглась от такого вопроса. Она не понимала, зачем ему это было нужно и, в конце концов, как он собирался сделать то, о чём говорил? Клоун беззвучно выдохнул, закрыл глаза и стал медленно покачиваться из стороны в сторону, будто впадал в какой-то транс.

– День был солнечный и жаркий. Мама одела тебя в твой любимый комбинезон и вместе с отцом повела на городскую ярмарку, – от его слов воображение Риты начало оживлять в памяти события того дня. Как будто она снова оказалась в том возрасте.

Весельчак продолжал рассказывать с такими подробностями, будто видел всё сам. Словно смог проникнуть в её разум и прочитать то, что она хотела скрыть.

– Ты потерялась, была совсем одна. Родители не могли тебя найти. Ты стояла рядом с будкой сахарной ваты. В тот самый момент твоего плеча коснулась бледная рука.

Рита ощутила, как кто-то прямо сейчас дотронулся до нее. От прикосновения она только вздрогнула и затаила дыхание.

Шут громко засмеялся, увидев окаменевшее лицо именинницы. Противный смех вырвал Марго из детского воспоминания.

– Ты бы видела своё лицо! – произнёс он, но Марго не разделяла его радости. Она была полна решимости наброситься на него с кулаками и сделать то, чего не могла в детстве: защитить себя.

– Да расслабься ты! Это просто шутка. Большинство детей встречают нас на фестивалях или в цирке. Я просто выдумал всё. И чем больше ты менялась в лице, тем больше понимал, что нахожусь на правильном пути, – признался клоун.

Рита фыркнула и со всей силы наступила ему на ботинок. Весельчак вспрыгнул, поджимая ногу.

– Больно? – спросила она без капли сожаления. – Вот и ты мне сделал то же самое.

Исполнив небольшой реверанс, она поблагодарила его за танец и уже собралась уходить, как вдруг он схватил её за запястье и продолжил танец.

– А ты сильная, – заметил он. – Вся в мать!

– Откуда ты знаешь, в кого я? Ты ничего не знаешь ни обо мне, ни о моей семье! – выпалила Рита.

Он рассмеялся, будто хотел, чтобы этот смех услышала только Марго, а затем выдавил:

– Я знаю о тебе всё, Маргарита Варзанид. Я тебя знаю лучше, чем ты сама.

Теперь-то он окончательно разонравился ей. Рита оттолкнула его, но он мощным рывком притянул её обратно. Всем сердцем она чувствовала исходящую от него опасность. Ещё больше угнетала эта неизвестность: что он хочет и зачем пугает её?

– Я знаю твой секрет, Рита, – сказал он леденящим голосом.

В голове всё загудело, будто огромный пароход издал протяжный вой.

– Не понимаю, о чём ты! Пусти или я закричу!

– Только попробуй и ты увидишь, что будет, – пригрозил он, сжимая её кисть. Рита издала тихий стон.

– Куда ты спрятала то, что взяла из сундука своей матери? – со снисходительной улыбкой спросил он.

Рита недоумевала: откуда он мог узнать? Неужели вправду мог читать мысли?

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – пыталась уклониться она от ответа и тут же ощутила, как в правой кисти вновь пробежала острая боль. Он сжимал руку, будто та угодила в тиски, из которых нельзя было вырваться. Чем дольше Маргарита молчала, тем сильнее клоун старался причинить ей боль.

– На чердаке стоит фамильный сундук. В нём лежало то, что мне нужно, – прорычал он. – Не говори, что ты не заглядывала в него! Я почуял твой запах, сундук насквозь пропитан тобой и этими мерзкими игрушками!

– Прошу вас, отпустите! – взмолилась она.

Шут обнял её так сильно, что Рита ощутила, как лёгкие начинают сдавливаться, и она не может дышать. Вокруг них никто не замечал, что происходит, со стороны это выглядело как обыкновенный танец.

Какие-то точки начали мельтешить перед глазами, и, казалось, будто она засыпает. В голове послышался голос. Женский голос, который просил её дышать. Он был такой лёгкий и неуловимый, словно говорящий находился очень далеко от Маргариты и пытался докричаться.

– Когда закончу с тобой, жемчужина, займусь мелкими мерзавцами, которых ты прячешь, а потом продолжу начатое с твоей вшивой дворнягой, – с наслаждением рассказал он о своих намерениях.

Рита ясно увидела, как глаза клоуна застелила кровавая пелена. А лицо преобразилось в собачью морду. Знакомый до тошноты запах снова ударил в ноздри и прояснил зрение.