Мертвыми не становятся

Мертвыми не становятся
Евгений Сергеевич Филипцов

Мир, в котором рождаешься ты мертвым и оживить тебя могут лишь родители или стечение обстоятельств. Молодой художник и его супруга отваживаются на призыв новой души в этот мир… Это – непривычная нам реальность. В том мире все иначе.

Евгений Филипцов

Мертвыми не становятся

Основано на нереальных событиях.

Глава 1

– Ну? Как все прошло? – завидев, показавшегося в дверном проеме, доктора, Станислав подскочил со своего места, словно пробка из-под шампанского и материализовался возле уставшего на вид человека в белом халате. Ничего не выражающие, кроме лишь утомленности, глаза, посмотрели на новоиспеченного отца поверх медицинской маски. Маска слегка надулась от выпущенного воздуха и втянулась обратно, так уж ей было положено вести себя на всяком лице. За спиной доктора возникла хрупкая фигура молоденькой медсестры. Она, словно кошка, протиснулась между доктором и дверной рамой, потянулась на носочках и принялась смачивать ватным тампоном обильно выступившую испарину со лба ее покровителя. Доктор, словно не замечал ее. Все с тем же присущим ему безразличием он безуспешно стягивал с себя перепачканные в неведомой человеку не просвещенному желеобразной синей субстанции, хирургические перчатки. Достав из-за уха скальпель, он довершил начатое парой отточенных движений, оставив на своих запястьях по одному латексному браслету. Медсестра уже сменила два тампона и уходить, по всей видимости, вовсе и не собиралась. Она срослась с доктором.

Голова доктора опустилась вниз, среагировав на шлепающий звук упавших резиновых лохмотий, затем, вскинув поочередно сначала одну бровь, затем и вторую, уставилась на Станислава, который стоял перед ним в стоическом ожидании. В отличии от доктора у Стаса ребенок родился в первый, а может быть и вовсе в последний раз, кто знает. Он понимал это и потому его сдержанности можно было лишь только позавидовать.

Маска вновь надулась, затем и вовсе сползла вниз, оголив роскошные черные, как смоль, усы врача. Теперь тампон понадобился и его помощнице.

– Все славненько, – коротко бросил доктор, отгоняя, словно надоевшую муху, тоненькую ручку медсестры. – Родился мертвым. Как и полагается. – Врач захлопал себя по карманам, словно отыскивая что-то. Нащупав нужное, он вновь уставился на уже блаженное лицо Стаса и добавил:

– Девочка.

– Йиху! – не сдержавшись, выкрикнул счастливый отец и, спохватившись, обеими руками прикрыл себе взбалмошный рот. – Спасибо вам, Родион Георгиевич! Спасибо!

– Так, полно вам, успокойтесь сию минуту, – строго осадил радостного человека врач, тыча тому в рот ватный тампон, словно пытаясь заткнуть сливную дырку. – Еще не хватало! Еще разбудите! А пока вот, держите. Обмотайте вокруг шеи четыре раза и не снимайте восемь дней. Надеюсь, я здесь вас более не увижу.

Станислав принял из рук своего спасителя пуповину и устремил исполненный высшей благодарности взгляд в спину того. Худощавая фигура доктора скрылась за пластиковой белоснежной дверью. Та, не успев защелкнуться вновь приоткрылась и в образовавшуюся щель показались усы.

– Матери привет давай. И пусть мне позвонит, – усы исчезли, но через короткий миг возникли вновь. – Часиков через пять. У меня еще три мамки.

Мягкий щелчок дверного замка вернул Стаса на землю. Спохватившись, он метнулся к холодильной камере, что стояла возле входа в акушерскую и приобрел в ней сразу три пакета со льдом. В один он бережно, уложил еще теплую пуповину, а второй пакет уместил в третий, дабы на дольше хватило. Мало ли что.

Ребенок был мертв и это было удивительно. Счастливые родители не сводили с него глаз, пока добирались до дома на своем автомобиле управляемым автопилотом. Бархатная кожа малыша цвета свежесорванной сливы отражала на себе огни от проплывавших мимо фонарных столбов. Гель, которым было обработано ее спокойное тело, еще не успел до конца впитаться и потому она продолжала флуоресцировать. Веки были плотно сжаты и родителям не терпелось узнать, какого же оттенка будут ее глаза и тогда можно будет определить истинное предназначение ребенка, если таковое имелось, конечно же.

– Как назовем? – нарушив тишину, шепотом спросила Аня.

Стас все же вздрогнул по привычки, но выражения лица своего не сменил. Суть вопроса, как и сам его смысл, дошли до него не сразу, в отличие от колебаний воздуха. Он удивленно уставился на Аню.

– Шутишь? Проснется если и сама себе имя выберет! – произнес Стас, вновь обратив все свое внимание на мертвую девочку, не забыв при этом нежно поцеловать Аню в лоб. Но получилось криво. Автомобиль слегка тряхнуло на невесть откуда взявшейся кочки и поцелуй пришелся в глаз.

Утерев мокрый глаз рукавом больничного халата, Аня составила компанию мужу в его наблюдениях. Через секунду она вновь нахмурилась и воздух заметно уплотнился, чего не заметить было делом совершенно невозможным.

– Стас, – робко произнесла Аня, слегка вжав голову в плечи, словно боясь, что ее могут услышать. – А ты взял?

– Конечно! – тут же отозвался Стас и, не прерываясь от своего занятия, продемонстрировал сверток со льдом, что он извлек из-под седенья.

Автомобиль, который молодым супругам подарили их родители в качестве аванса за воскресшую внучку, плавно сбавил ход, въезжая на городскую территорию. Из-за приближающегося горизонта показались сигнальные огни административного корпуса, что были установлены на крыше того по периметру. Моросил дождь, от чего огоньки веселее отражались в глазах двоих наблюдателей заворожено взиравших на величественное здание. Анна крепче сжала руку супруга, тот мгновенно ответил ей взаимностью, поглаживая большим пальцем руки ее худенькую ладонь. Улыбнувшись, Аня опустила свою голову на надежное плечо своего мужа и отца их дочери.

Авто слегка дернуло и оба родителя, мгновенно среагировав, выставили перед своим чадом руки дабы избежать удара. На дисплее, что располагался на приборной панели машины, всплыло окно запроса остановки. Стас, перевалившись через свободное переднее сиденье, аннулировал запрос и машина прибавила ходу.

– Завтра заедем, – ответил тот, возвращаясь обратно, вернув руку Ани в прежнее положение. – Поздно уже. Да и тебе нужно выспаться.

Коротко угукнув, Аня вновь устроилась на плече своего мужа и, совершенно незаметно для них обоих, задремала.

Оказавшись возле дверей гаража, который был пристройкой к дому, Стас, ловко извернувшись, убрал свое плечо из-под теплой щеки дремавшей супруги и подставил вместо него, заранее нагретую в кармане куртки, свою ладонь. Оказавшись несколько свободнее в своих телодвижениях, глава семейства с удивительной ловкостью дотянулся до приборной панели автомобиля и успешно деактивировал автоматическое управление. Автомобиль отозвался характерным щелчком, сработали неведомые тумблеры и многочисленные микросхемы. В общем, произошло то, что и должно было произойти. И Стас, который, к слову говоря, по профессии своей (да и по натуре тоже) был художником до мозга костей, вполне себе уверенно сделал для себя вывод, что автопилот выключен. Удовлетворенно угукнув, он вернулся на исходную и, убедившись, что Аня крепко спит (в этот самый момент, его мысли, безнадежно перепачканные всеми сортами различных красок, пронзила другая, касаемая того, что любовь всей его жизни спит куда крепче его новой любви всей жизни), залюбовался своими женщинами. Он с наслаждением принялся смаковать ту самую мысль. Верилось с трудом, но Вселенная даровала ему сразу два любимых человека. От осознания всего этого великолепия у него даже сердце забилось куда чаще, нежели обычно.

– Так, ладно, – шепотом произнес Стас, – пора дела делать. – Словно скомандовав для себя самого, он принялся раздумывать, как ему решить непростую задачу. Сон и покой его любимой жены стоял на первой полке его подсознательной выставки. А Стас был крайне педантичным человеком. Особенно, когда дело касалось его выставки. Промелькнула мысль дозвониться до отца Анны. Благо телефон был в кармане под свободной рукой. Да и сам Леонид окажется здесь быстрее хода самого времени.

– И что тогда? – вновь принялся тихонько вслух рассуждать Станислав, нащупывая в кармане миниатюрную металлическую коробочку.

– И тогда, милый мой, я почешу тебе за ушком и что-нибудь спою, – заспанный голос Ани, словно падающий шелковый платок слегка лишь только взволновал бархатную тишину, что царила в салоне их автомобиля.

– Блин, облажался, – прищурившись и плотно сомкнув губы, произнес Стас.

– Хотел папке уже звонить, да? – нежась в теплой ладони, словно кошка на солнце, спросила Аня, не забыв зевнуть.

Когда она зевала, время для ее мужа останавливалось. Или же замедляло свой привычный ход. В любом случае, эта несуществующая и абстрактная трактовка превращалась в воображаемый кисель. Все, что было вокруг этого ангельского создания – расплывалось, проваливалось в небытие. Глаз одаренного художника сфокусировался лишь только на одном человеке – на том, который зевал, словно маленький львенок, который только-только лишь освоил эту удивительную штуку.

Теперь, в фокусе было два человека.

Аня знала эту слабость своего человека и потому старалась подарить ему подобных моментов, как можно больше.

– Я вас вижу, – произнес Стас, коснувшись щекой лба сначала жены, затем своей дочери.

Аккуратно убрав руку, на которой покоилась теплая щека самой красивой и счастливой девушки этого города, не менее счастливый мужчина перемахнул через переднее пассажирское сиденье, оказавшись в кресле водителя. Поправив зеркало заднего вида и отыскав в нем глаза цвета летнего вечереющего неба, подмигнул и аккуратно дал машине ход. Открытый гараж впустил их в свои объятия, гостеприимно включив слабое освещение. Стас мысленно похвалил себя за то, что заведомо настроил освещение в доме, так как предположил, что прибудут они в темное время суток. Слабый световой поток шел из-под ниши стен, преломлялся на уровни полутора метров и рассеивался по всему свободному периметру. Остатки же его корпускул достигали разве что лишь уровня груди среднего человека. Средним человеком был Стас.

Подождав, пока ворота гаража закроются, Стас вышел из машины, обошел ее с левой стороны и открыл пассажирскую дверь. Анна протянула ему чадо.

– Ой, дай поправлю, – Аня принялась поправлять шарф, что предательски оголил шею супруга. – Надо греть ее тебе.

– Угу, – ответил Стас, довершая подбородком начатое женой. – Я мигом.

Детская комната располагалась на втором этаже дома, находилась рядом со спальней супругов. Стас уверенным шагом устремился было туда, но именно их спальня была сейчас подсвечена приятным пурпуром. Не мешкая, молодой папка отправился именно туда. Переступив порог их спальни, он подошел к кровати и уложил ребенка ровно посередине. Считай, что, между ними. Бережно накрыв дочь пуховым одеялом, он спустился к жене.

– Детская молчит, ты представляешь, – начал Стас, подхватывая Аньку на руки.

– Как так?? – искренне удивилась Аня, обвивая руками шею супруга.

– Ого! А ты стала еще легче!

– Прекрати. Вот увидишь: скоро я превращусь в пушинку.

– Украсишь мой роуч тогда.

– Так что там с детской? – вновь спросила Аня, прикрывая рукой голову мужа, которая прошла в опасной близости от дверного проема.

– Ровным счетом ничего, милая, – Стасу было не видно первой ступеньки и он безуспешно пытался нащупать ее ногой. – Почему-то подсвечена была именно наша спальня.

– Хм. Пожалуй, самое время тебе запустить руку в карман.