Сценарий «Шторм»

Сценарий «Шторм»
Евгений Киреев

Реальная история невыдуманного героя.Принять условия чужой и чуждой игры, упасть на дно, или встать против системы? Можно ли оттолкнуться от дна и насколько оно далеко? Где находится та «точка невозврата», после которой уже не хватит сил? Возможна ли победа? И имеет ли смысл сама борьба?Можете ли вы однозначно ответить, что важнее – чувство поддержки, грядущие возможности, призрачные надежды или всё-таки Любовь и полная уверенность в безусловной необходимости присутствия в жизни другого?Мечты о поставленной цели, так и останутся мечтами, если в моменте, борясь со штормом, под ногами не окажется твёрдой поверхности, оттолкнувшись от которой можно сделать попытку дать себе и миру ещё один шанс, ради Любви.

Евгений Киреев

Сценарий "Шторм"

От автора

Знаете ли вы что такое «СИСТЕМА» и имеет ли смысл с ней бороться?

«СИСТЕМА» – невидимо и постоянно присутствующая с нами сила, способная сломать, подмять, перемолоть практически любое инакомыслие, любую судьбу под молчаливое одобрение безразличной толпы. Ни один человек не в состоянии справится с СИСТЕМОЙ не потому, что он бессилен, слаб или не уверен в себе, а потому что эта машина настолько огромна, что даже не замечает отдельно взятого Геракла, Спартака или Эрнесто Че Гевара – это данность, с которой мы живём. Никому не под силу остановить шторм в Тихом Океане… Крики и угрозы Всевышнему, посылаемые «в никуда» проклятья, слёзы и обвинения себя лично, всех и во всём, удары по воде, заламывание рук и мольбы о помощи – это всего лишь энергичные барахтанья, которые приведут только к одному – обессилив, человек неминуемо пойдёт на дно. Это не хорошо и неплохо – так устроен мир.

Но есть и хорошая новость – приняв наличие СИСТЕМЫ, её правил, появляется шанс выжить! Качество жизни будет напрямую зависеть от того, насколько искренне вам удастся «обмануть» мироустройство… Необходимо лишь, сделав глубокий вдох, набрать в лёгкие максимальное количество воздуха, нырнуть, достать дна и, оттолкнувшись, всплыть уже в том месте, где шторма нет – в свою мечту!

Сэкономленные, на бессмысленной борьбе, силы будут потрачены на достижение поставленной цели. Появившейся шанс спокойно оглядеться по сторонам позволит, расставить акценты, приоритеты, сделать выводы и оценить не только ситуацию, но и окружающих.

Именно в спокойном отрешении, взгляде со дна, выступит предательство и дружба, ложь и Любовь, безразличие, сочувствие и искренность.

Что важнее – чувство поддержки, грядущие возможности, призрачные надежды или всё-таки Любовь и полная уверенность в безусловной необходимости присутствия в жизни другого?

На протяжении всего повествования герой проходит путь от отрицания, борьбы, до разочарования и принятия условий, навязанной ему взрослым миром игры в «Идеальный шторм», согласно утверждённому кем-то сценарию.

ГЛАВА 1

ЮНОСТЬ

п.г. т. Светлый Путь

Вера, нужно принимать меры. Поведение Игоря выходит за все рамки! Чёрт-те что может вырасти, из бездаря! У него уже и девушка появилась, а ума всё равно как не было, так и нет, – начал Александр Михайлович, – ты как хочешь, а я его определю в армию. Пусть послужит, там ума наберётся, мозги встанут на место, думаю, что ты меня поддержишь». Вера, мама Игоря, посмотрела на Александра, – «Саша, конечно я с тобой согласна, так как он себя с нами ведёт, это возмутительно. Девушка эта… Я – против, ты знаешь. Она ему не пара – точно. Я ему и так и сяк намекаю, чтобы он на одноклассницу лучше посмотрел, я тебе про неё рассказывала… И его эти закидоны с отравлением, а потом, сколько времени жил один… Но он же поступил в институт! Уже второй курс заканчивает, как никак… Оценки хорошие, долгов по экзаменам нет, да и не забирают сейчас в армию из институтов, как ты себе это представляешь? Да и ещё, – он ведь по зрению не годен! Он даже «Ш» и «Б» в таблице Головина – Сивцева не видит. Военный билет ему уже отдали с отметкой «к воинской службе не годен в мирное время, годен к нестроевой службе в военное время» – с этим то, что думаешь делать? Ну хорошо, а вернётся…» «Так, я решил, ты, Вера, как я понимаю тоже «за», поэтому как и когда, и что с этим делать это уж я сам решу и договорюсь, недаром же начальник военкомата, мой одноклассник, да и по работе, в милиции, частенько с ним пересекаемся, так что всё будет так, как надо».

Почти месяц Игорь, находясь на летних каникулах, и жил в квартире с родителями, проводя всё свободное время с Надей, с которой познакомился буквально несколько недель назад и со своим школьным другом, а сейчас кадетом Суворовского училища, Вовкой, приехавшего на каникулы к бабушке.

С момента знакомства с Надей – стройной, зеленоглазой блондинкой, ростом чуть ниже плеча Игоря, жизнь, казалось, разделилась на «до» и «после». С одной стороны, самое первое в его жизни раскрепощённое общение с девушкой, не требующее никаких доказательств в том, что он лучший, представитель студенчества, а с другой, – борьба за лидерство со своим другом. Написанный им псевдонаучный труд на тему «Удивительная флора Краснодарского края», для школьного выпускного экзамена Нади, за который она получила твёрдую четвёрку, не оставили никаких сомнений в правильности выбора молодого человека.

Искренняя дружба, связывающая Игоря и Владимира, напротив, была постоянной борьбой и доказательством своей исключительности, эрудированности и физической подготовки, порой расходящаяся со здравым смыслом и чувством самосохранения. Геракл, впервые организовавший Олимпийские игры, наверняка бы согласился, с тем, что соревноваться в беге значительно интересней и зрелищней, если соревноваться не с людьми, а с рейсовым автобусом номер два, пренебрегая всеми известными правилами дорожного движения, под проклятья пешеходов и гудки попутного и встречного автотранспорта. Гимнастические трюки на брусьях, вмонтированные в асфальт, тоже можно было бы выделить в отдельный вид спорта, как несовместимый с жизнью, но древние греки ещё не изобрели ни асфальт, ни брусья, поэтому в очередной раз, практически теряя сознание от удара головой, у Игоря и Владимира были реальные шансы войти в анналы истории, как первооткрыватели нового вида спорта.

Лето на Юге – сказочный сезон – спать по ночам, восемнадцати – двадцатилетним молодым людям непросто, не рекомендуется, а противопоказано и недопустимо! Сама природа, казалось, делала всё, чтобы не дать студенту возможности опомниться, выдохнуть и собраться с мыслями. Неимоверная жара днём, практически заставлявшая эвакуироваться из города на реку, с песчаным пляжем, и вечерний благоухающий зной, из которого невозможно выделить какой-либо определённый запах, до тех пор, пока не уткнёшься носом, в какой ни будь цветущий гибискус, гортензию или не встанешь под цветущей липой, однозначно указывали путь в центр города, – в парк, с раскинувшимися каштанами и молодёжной дискотекой. Ночная темнота, опускающаяся на город в непростительную рань, казалось, мгновенно, при отсутствии, местами, городского освещения, по независящим от Игоря причинам, открытым текстом говорила – «пора гулять» и тут же превращалась во тьму «кромешную», делая из подслеповатого студента, абсолютного слепого крота.

Вчерашнее возвращение в место максимально комфортного времяпрепровождения и минимального контроля со стороны взрослых – бабушки, школьного друга, в который раз убедило Игоря, что даже наличие сопровождающего и отличное знание местности никоим образом не гарантирует безопасное перемещение по ночному городу. Вечер сразу начался небанально – тропический ливень застал Игоря и Владимира на полпути между домом бабушки и квартирой родителей Игоря. Сопротивление ливню, использование каких-либо «складок местности» в виде козырьков торговых ларьков, подъездов, а также трусливое бегство из-под дождя, было исключено сразу, как недопустимое, а цель путешествия потеряна, если не считать целью безоговорочное принятие своего поражения и наслаждение этим поражением! Всё-таки в Суворовских училищах, и особенно в их казармах, безусловно, учат наслаждаться каждой минутой, проведённой вне их стен, поэтому решение, предложенное Владимиром, было принято, как единственно верное – чтобы не мокнуть нужно принять, слиться с дождём и самим наводить ужас и делать мокрым всё вокруг! Практически не сговариваясь, они подошли к луже, вызывавшей уважение – буквально за полчаса ливня противоположный берег её терялся, где-то за поворотом, перпендикулярной улицы. «Делать нечего» – прокричал Вовка, сквозь очередной удар грома. «Абсолютно с тобой согласен, дружище!» – ответил Игорь. Если бы эту сцену видели прохожие у них бы сложилось впечатление, что сейчас отважные парни бросятся пересекать бурный поток брасом, но те лишь переглянулись и улеглись на спину, выбрав место поглубже, а когда дождь начал заливать лицо, перевернулись и замерли, погрузившись в ощущения. «А не плохо, да?» – кричал Владимир. «Да о чём ты говоришь?! Супер!» – отвечал Игорь.

Если среднестатистический человек, по мнению учёных, состоит примерно на шестьдесят процентов из воды, то те же учёные, взглянув на парней, после нескольких минут водных процедур, наверняка прировняли бы их, по содержанию воды, приближающейся к отметке в девяносто пять процентов, к огурцу – ни одной сухой нитки! Миссия выполнена, требуемый эффект достигнут! Стихия была побеждена! По крайней мере, теперь смысла бояться промокнуть потерял актуальность. Возможный урон, могла теперь принести не только мать-природа, но и отдельно взятый молодой человек, зашедший, например, в ближайший магазин или подъезд, а молодых людей было двое!

Одновременно смысл путешествия к Игорю домой, потерял актуальность – в таком виде появление перед родителями недопустимо, а, следовательно, маршрут нужно изменить, проложив его, как минимум через пустыню Сахара. «Вовка, пошли к бабушке, она нам вчера предлагала самогон, – смеясь от души, обнял Игорь, Вовку, – зря вчера отказались, но сейчас будет в самый раз!» «Я тоже не очень хотел к тебе домой, – переворачиваясь набок, рассудительно заметил Вовка, – Зачем мы к тебе попёрлись?! Конечно, пошли, бабушка точно будет нам рада! Давай только зайдём по пути в магазин, купим какие-нибудь конфетки к чаю». «Я тебя на улице подожду. Что-то не особо хочется сохнуть, а потом второй раз намокать, лучше уж так и буду мокрым, пошли!» – ответил Игорь. Маршрут был изменён на сто восемьдесят градусов.

Неожиданно упавшая на город темнота, усугубленная полным отсутствием освещения, вкупе с единением, с природой, безусловно, располагала к общению, и два друга двинулись в обратный путь, смеясь и рассказывая друг другу истории, которые произошли с ними за последние полгода расставания.

Слушай, – обратился Вовка к Игорю, – ты мне писал в письме, что тебе тут неплохо досталось. Рассказывай подробности!» «Да что тут рассказывать, – развёл руками Игорь, – гуляли с Надей, проводил её домой, пока то да сё, автобусы уже не ходят… Просидел на остановке почти час ну и поехал на том, что подвернулось – автобусе в противоположную сторону – всё равно ведь по кругу ездят, через весь город. В районе «Черёмушек», помнишь такой, на противоположном конце города, в автобус ввалилась толпа местных. Всё как обычно – «ты с какого района?», «зачем в наш район припёрся?», «дай куртку примерить». Вообще, парням всё равно, что я не «припёрся», а меня автобус так везёт! Я ж не виноват, что у него такой маршрут?! Ну да, есть оплошность – я же с «Трёшки». У нас же город так и раздёлен на районы… Сначала драка началась в автобусе – очень удобно одному, должен тебе сказать, и очень неудобно толпе – места мало! Ох, я одному по морде ботинком засветил! От души! Короче говоря, остановили автобус. Ночь – никого нету… Выволокли меня на остановку, автобус уехал. Последнее, что помню кто-то схватил за волосы и пару раз треснул меня лицом о столб остановки. Очнулся лежу в луже, одежда вся порвана, морда в крови – но это ладно, зубов половины нет – вот это был шок…» «Однако, – представил себе картину Вовка, – я уже начал забывать, живя в казарме Суворовского, что у вас тут ещё межплеменные разборки. Хреново без зубов?» «Всё уже отлично! – Игорь улыбнулся, показывая стройный ряд зубов, – у меня же мама – стоматолог!»

«Это ещё что?! – продолжал Игорь, – меня тут пару месяцев назад чуть свои же не нахлобучили! Валерку Червонного, одноклассника, помнишь? Ну так вот, приезжаю из института, выхожу из автобуса на автовокзале, подходят двое… Мол «дай закурить» – «не курю» – «пошли отойдём». Зашли за вокзал, а там уже человек двадцать. Я кирпич взял, к стенке прижался ну и… А тут бац, из толпы выходит Валерка и всем заявляет – «парни это свой, местный. Я его знаю». В общем, да, ты прав, в нашем городке нескоро всё изменится – до сих пор по улицам границы нарисованы, видел?» Вовка помотал головой. Как не видел?! Будешь в центре, обрати внимание, прямо по заборам, с обоих сторон и проезжей части нарисована широченная белая полоса. С одной стороны, надпись «НИЗ», с другой «СОСНА» и ни дай Бог! – Игорь улыбнулся, – первобытнообщинный строй! Всё как завещали отцы!»

Вовка даже не заметил отсутствия, в какой-то момент, слушателя рядом, рассказывая уже свою историю про жизнь в казарме Суворовского училища – продолжая движение и свой рассказ, он остановился лишь тогда, когда захотел услышать мнение собеседника, обернулся и встал в недоумении – «Игорёк, ты где? Эй, ты куда делся? Игорь» – проорал он во всё горло. «Дружище, перестань орать, как потерпевший! Потерпевший тут я» – раздался голос Игоря, откуда-то слева и снизу. «Что ты там делаешь? – не найдя более подходящего вопроса, вглядываясь в темноту и пытаясь понять, откуда доносится голос, спросил Вовка. «Я бы тебе ответил, но пока сам точно не знаю, что именно… Дай лучше руку, я ни хрена тут не вижу. Провалился я. Вытаскивай меня отсюда!» Бросив купленные конфеты в яму, неожиданно появившуюся впереди, под ногами, и разглядев делающего безуспешные попытки зацепиться за размокшую землю друга, Вовка произнёс – «Ты что там делаешь? Как ты сюда попал?» «Как видишь, я пытаюсь выбраться… Пока безуспешно. На второй твой вопрос отвечаю – не поверишь, но я и сам, хотел бы это знать, а также то, какая падла выкопала здесь это, – потирая разбитое колено, произнёс Игорь, – и какого чёрта не положили хотя бы доски какие-нибудь сверху?» «Вот же доски лежат! – Вовка указал куда-то в темноту, – ты наступил мимо? Зачем? Где логика? Я же по ним прошёл! – давясь со смеху, вымолвил Вовка – ты что их не видел?» «Конечно, видел! Именно поэтому и решил не наступать… Мало ли что там под ними…» «Ну теперь-то ты точно знаешь, что под ними и можешь даже другим рассказывать, экскурсии проводить» – Вовку было не остановить. «Тащи меня уже отсендова, ржёт он – буркнул Игорь и протянул руку. Что ж за козлы выкопали яму… Кстати, ты обратил внимание на глубину – она же мне по плечи!? Они тут что надеются на зрение пешеходов, развитое чувство самосохранения местных жителей или знание местности? Я вот местный, да что, я?! Мы с тобой сегодня по этому тротуару два раза уже ходили, этого всего не было! Кстати, как проводник ты так себе – говно… Вот же чёрт, так всё хорошо начиналось… А конфеты-то ты на фига выбросил?» Вовка не просто смеялся – слёзы текли из глаз – «Я ради друга готов бросить даже конфеты! Ты теперь мой должник до конца дней! Как минимум я тебя спас из бездны!» «Конфеты не прощу» – отряхивая куски грязи со штанов, буркнул Игорь.

Дверь в дом с лёгким скрипом отворилась – «Входи, разувайся – шёпотом произнёс Владимир, – надеюсь, бабушка спит. Пошли на кухню, чаю попьём. Я пока сухие штаны нам поищу, а ты чайник поставь». Игорь сделал два круга по кухне, но чайника так и не обнаружил и расстроенный принялся раздеваться, складывая мокрые вещи на табуретку, предварительно согнав с неё кота. Тот посмотрел на него с нескрываемой ненавистью, но сдержавшись и ничего не сказав, растянулся на тряпичном коврике. «Нет тут чайника, – принимая сухие штаны из рук Владимира, сказал Игорь, – всё облазил, хоть убей, нету!» «Быть такого не может, – поисковую эстафету перехватил Вовка, – как сейчас помню, утром был, вот тут стоял, – с этими словами он указал на второго обитателя кухни – ещё одного кота, калачиком свернувшегося на столешнице. Судя по размерам монстра, панибратство в отношении него мог позволить себе лишь человек, которому безразлична судьба собственных рук так же, как и состояние кожи лица. «Василий, ну-ка встань, обратился Вовка к аборигену, – чем это чудовище бабушка откармливает?! Уму непостижимо! Вставай, говорю! – с этими словами он запустил в кота кухонной рукавицей. Кот, в свою очередь, уже разработавший план мести, за такое неуважительное отношение, уворачиваясь от летящей в него перчатки, как бы ненароком, а по факту строго придерживаясь выстроенного плана, спрыгивая, зацепил всего два предмета – банку с сохнувшими вилками, ложками и несколькими ножами и заварочный чайник. Чайник покачнулся на краю столешницы, – Игорь остолбенел, а Вовка закрыл глаза, – качнулся ещё раз, но остался стоять, банка же со всем содержимым с грохотом упала на пол.

«Твою ж мать» – только и успел произнести Вовка, как дверь на кухню открылась, выпуская котов на улицу, и на пороге появилась бабушка Таня – «О! Внучата пришли, а я слушаю – слушаю, пришли – не пришли… А что это вы тут делаете? А почему вещи разбросаны? Боже мой, да их хоть выжимай!» «Баш, ты нас прости, мы тут хотели чайку попить, под дождь попали, хотели чуток согреться, искали чайник… Оказалось, что кот, – с этими словами Вовка, заглянул за стоящую в дверях бабушку, как бы убеждаясь, в отсутствии чудовища, – обернулся калачиком вокруг чайника, мы его и не нашли… Вот теперь нашли…» Бабушка Таня оглядела кухню ещё раз, эпично разбросанная верхняя одежда, с кусками налипшей грязи всё-таки, видимо, зародили в ней искорку недоверия сказанному – «Н-да уж… Вовка, а вот скажи бабушке, во сколько ты вчера пришёл домой? И не рассказывай мне, что на время не посмотрел! – подмигнув Игорю, продолжила бабушка Таня, – Я посмотрела – половина четвёртого! Игорёк – вот молодец, не внук, а мечта любой бабки! В час ночи, как штык домой! Через забор перелез, как переступил! Вовка, чтобы выделил Игорю ключи, я всегда его рада видеть… н-да, но зачем же розы-то топтать? Ты чё по палисаднику-то попёрся? Ладно, побурчала и пошла… Так, внучки, после такого дождя заболеть как два пальца… в смысле легко, поэтому ставьте чайник, собирайте с пола ложки, Вовка, а ты доставай рюмки, – я пошла в кладовку, за самогонкой, будем пить чай».

Вовка посмотрел на Игоря и произнёс – «Слушай, я же вчера, кажется, давал тебе ключи – потерял, что ли? Или не давал?» «Да, давал-давал… Я просто в замочную скважину попасть ключом не мог… извини, а про розы я вообще забыл, вспомнил, только когда сквозь кусты пробирался – колючие, собака, до одури. Думал прорвусь и выйду, как жертва Фредди Крюгера. У меня к тебе, кстати, тоже несколько вопросов – ты куда вчера делся? Я устал тебя искать. Весь парк три раза кругом обошёл, пугая парочки отдыхающих, дискотека уже закрылась, где был-то?» «Да я отошёл в кусты, познакомился, почти в этих кустах, с девчонкой, – начал Вовка, – предложил её проводить, а она возьми, да и согласись! Чтобы я сказал –„минуточку, милая барышня, я сейчас у друга отпрошусь и тогда весь ваш?!“ Ну и повёл её… А она оказывается неместная, живёт в нашей гостинице, в центре города, грязями лечится в санатории, красивая такая, волосы, талия… Но это всё ерунда! Как я ретировался из этой гостиницы! Короче, в двенадцать двери закрываются на ключ и всё – ни туда ни сюда… А время почти три утра! Она мне говорит – „оставайся до утра…“ Какой там оставайся у меня бабушка!!! Ну я и рванул, с третьего этажа кое-как на второй по балконам перелез, а оттуда спрыгнул на ларёк, сбил ему на фиг неоновую вывеску случайно, искр было… Красотища! Буф! – Вовка попытался показать руками масштаб фаер-шоу. Да что я рассказываю, во! – Вовка пошарил в кармане, брошенных на пол, штанов и вытащил красные полупрозрачные женские трусики, гордо поднимая их над головой, – видал!» «Н-да уж… Ну, хорошо, реабилитирован», – не без зависти, произнёс Игорь.

«Брат, как у тебя хорошо, вытягиваясь на диване, произнёс Игорь, – бабушка у тебя просто чудо… как-то всё просто, что ли… У меня тоже, бабушка золотой человек, но настолько много „ты должен“, „ты обязан“, что за всеми этими должностными обязательствами простого общения нет. Ты знаешь, что с родителями практически не общаемся… Да, признаться мне уже и не хочется – всё будет сведено опять к „должен“. То есть ситуация патовая – всё, что ты расскажешь, всё, чем ты поделишься, будет, однозначно, использовано против тебя. Зачем? Чтобы удобнее было подвести тебя к мысли, что ты должен то-то и то-то и ты не можешь себе позволить это и вот это, потому что… Думаю, что так в нашей семье принято. У них также и с родителями, а тут, у тебя, всё просто. Хочется так жить, понимаешь, просто?! Зачем загонять друг друга в выдуманные углы?» Слушавший, до этого, тираду, Вовка, убрал ноги со стола, удобно расположившегося возле дивана, парировал – «Насчёт бабушки Тани, я с тобой согласен, чудо-бабушка, а вот по поводу обязанностей и долгов, могу поспорить. Вот смотри, я уже тоже на втором курсе Суворовского училища и всё больше убеждаюсь, что без этих „должен“ и „обязан“, ничего ни то что в стране – в семье не получится хорошего! Не буду высокопарно упоминать такие понятия, как офицерская честь, но она накладывает очень много обязанностей и долгов, и я их принимаю! Например, – „умереть за Родину, да?“ – он посмотрел на недоумевающего Игоря, – хотя да, студенты тоже могут умереть за родину… пример не очень. Вот! Смотри! Я должен подчиняться приказам? – обязательно! Иначе это не армия, а колхоз! Согласен? Конечно! Теперь, допустим, что ты вступаешь, в какой ни будь „Рабочий Союз“ или создаёшь его, как поп Гапон, и выходишь на улицу Красную в нашем городке, девятого января, с толпой народа… Представил? Отлично! А нас, кадетов, с ружьями выставляют цепью, чтобы не допустить ваш проход к отделу милиции и свержения твоего папы – майора милиции! Знаю-знаю, он только начальник отдела, но это я для примера… Так вот, про обязанности и долг, – если мне поступит приказ стрелять в толпу, я буду стрелять! Точно!» Игорь подпрыгнул с кровати – «ты с ума сошёл?! Ты сейчас серьёзно? Ладно, картинка у тебя получилась неплохая – представь, что ты видишь меня напротив себя! Машу флагом, что-то кричу – я тоже тебя узнал! Улыбаюсь тебе. Будешь стрелять?!» Ни секунды не раздумывая, Вовка посмотрел Игорю в глаза и ответил: «Буду. Приказ должен быть выполнен – это обязанность, долг. Я должен выполнить приказ, а потом я имею право его обжаловать… после исполнения». «Ну ты и козёл, а ещё брат называешься, сволочь ты, – Игорь метался, размахивая руками, по небольшой комнатке, – Мы же с тобой, ещё в восьмом классе, кровь смешали, помнишь? На этой самой кухне резали руки до крови. Братьями стали. Для тебя слово „брат“ – простой звук? В брата будешь стрелять?»

Дверь скрипнула и на пороге показалась бабушка Таня, с видеомагнитофоном в руках – «Внучки, я вам тут видик принесла, я уже всё пересмотрела… Что такие взъершённые? Чего не поделили? Прекращайте мне тут! Разъедитесь, будете скучать друг по другу! И нечего на меня так смотреть! Вовка, марш в мой дом – найди там, на полке, что смотреть будете – у меня рук не хватило, вам ещё кассеты нести.

«Подъём! Сколько можно спать! Ладно, я не обижаюсь, надеюсь, что ты повзрослеешь и сам поймёшь, что был не прав, – потягиваясь возле залитого солнцем окна дома, произнёс Игорь, – Вовка, вставай! Хватит в Ленина играть – лето же, пошли на речку! Время почти двенадцать! Вставай!» «Не встану! – перевернувшись на другой бок, буркнул Владимир, – у меня зуб болит, просто жуть… Буду болеть. Ты иди сам». «Вот видишь! Это называется карма. Надеюсь и сны тебе снились ужасные – попробовал поднять настроение другу Игорь, но увидев физиономию оппонента, которую скорчил Вовка, добавил, – ладно, брат, я знаю, что сделать, как говорится „друг спас жизнь друга“. Недаром же у меня мама, стоматолог. Валяйся на диване, я сбегаю домой, кое-что принесу и за минуту тебя поставим на ноги».

Вернувшись менее чем через полтора часа Игорь протянул «умирающему» маленький, прозрачный флакон с жидкостью – «Пить можно, но не нужно. Твоя задача набрать в рот и погрузить больной зуб… Это спирт – ещё никто не умирал. С точки зрения медицины рассказываю – болит не кость – болит нерв, вот его мы сейчас и убьём! Раз и, постараемся, навсегда! Ты потом этим зубом сможешь шпалы грызть! Итак, приступим, запомни, боюсь, что потом ты меня не услышишь, какое-то время. Главное – это подержать спирт во рту хотя бы десять-пятнадцать минут. Понял?! Давай!»

Больной безучастно протянул руку, открутил колпачок и вылил содержимое в рот… Первую секунду – полторы, ни лицо пациента, ни положение тела не выдавало признаков выздоровления, но чудо не заставило себя долго ждать – лицо побагровело, глаза округлились и Владимир, подпрыгнув с дивана, со всех ног бросился на кухню, выплёвывать девяностошестипроцентный спирт.

«Дружище, всё норм? – протягивая полотенце другу, чтобы тот вытер текущие по щекам слёзы, похлопал по спине Игорь, – ну вот, всё отлично! Скажи же, зуб прошёл?! Кивни, я пойму…» «Ты… Это что было?! Какой зуб?! Я чуть не сдох! А сейчас у меня всю слизистую сожгло!» – выдавил из себя Вовка. «Насчёт слизистой, ты мне ничего не говорил. Я не знал, что она тебе так важна… Но! У тебя болел зуб, так? Сейчас болит?! Вот! А я что говорил?! Сказал, вылечу, значит вылечу! Одевайся, идём купаться и загорать, госпитализация и похороны откладываются!»

«Скажи мне, – щурясь от солнца, произнёс Игорь, – вот ты же умный, с логическим мышлением, да? Вот как ты думаешь, как зовут вон ту девушку, которая на полотенце лежит? Откуда такой загар? Я вот думаю, что загар не наш… У неё чисто черноморский с коричневым оттенком, а у нас красный… Значит, не местная… Оля, Наташа? Нет, думаю Татьяна – лицо подходит…» «Какая Татьяна?! Это точно или Инна, или Валентина, – переворачиваясь на раскалённом, прибрежном песке, поддержал интересно начавшуюся беседу, Владимир, – видишь какая она серьёзная… Не, Татьяной тут и не пахнет – Инна, спорим? Хотя, – рассматривая девушку, продолжил Вовка, – с первым замечанием согласен полностью – точно не местная – у нас так не загорают». «Девушка, извините, – обратился к отдыхающей Игорь, которая в этот момент, встав с полотенца, продефилировала мимо ребят, – у меня друг очень болен, у вас не найдётся таблеточки всё равно какой – его уже, скорее всего, ничего не спасёт, но для собственного успокоения я обязан просить сострадания у всех, кто пройдёт мимо умирающего…» «Чем болен ваш друг? – девушка остановилась в нескольких шагах, – а ведь действительно болен, – сделала вывод красотка, оценив выражение лица Вовки. Таблетки нет, но я учусь на врача, в техникуме, в центре… так что может и смогу помочь». «Отлично! Спасите человека! – улыбаясь обратился Игорь, – вот уже четырнадцатые сутки, как он не пьёт, не ест, думать не может ни о чём, кроме как, о больном зубе… Вы же понимаете… Лето проходит! Вместе с такими красивыми девушками… Вы откуда к нам приехали?» «Давайте вылечим вашего друга. Я помочь не могу, тут сила нужна – возьмите его за руку, вот точка, отвечающая за боль, вы её сейчас нажмёте, и та боль, которую он чувствует мгновенно, пройдёт, я вам обещаю. Но, надавить на точку нужно со всей силы, – она показала на небольшую впадинку между большим и указательным пальцем, правой руки, – положите на камень руку и нажмите».

Игоря не нужно было уговаривать, положив ладонью вниз руку друга на удачно подвернувшийся камень, он со всей силы нажал на указанную, почти дипломированным доктором, болевую точку. Достигнутый эффект поразил его не меньше, чем всех немногочисленных отдыхающих – подлетевший от боли Владимир, не менее чем на метр, над землёй, по ощущениям Игоря, взвыл от боли, схватился за руку и, выламывая её в разные стороны, пытался, как казалось распрощаться с ненужной, более конечностью… Невнятные бормотания и рёв, сквозь стиснутые зубы, приседания, подпрыгивания, а также багровый цвет лица всё указывало на то, что метод, применённый в лечении зубной боли, рабочий и имеет право быть занесённым в медицинскую энциклопедию, для изучения потомками.

«Ну вот, – удовлетворившись достигнутым эффектом, улыбнулась девушка, – зуб мы вылечили, точно. Кстати, ниоткуда я не приехала – я местная, живу на улице Пушкина, зовут меня Венера. Я пошла купаться. Увидимся ещё! Пока, мальчики».