тихой заводью быть, как вода дождевая на блюдце,
и сновать в жаркий полдень четой лебедей,
расцветать по весне акварелью мимозы,
суховеем лететь в непроглядную даль,
по холмам проноситься как бури и грозы,
разделяя с живыми тоску и печаль,
ожиданьем томить свою бедную душу,
снова верить во что-то, напрасно хотеть…
Ты услышь меня, Господи!
Отче, послушай,
Как хотел к твоим ангелам я улететь.
Дай мне веры святой перед алым закатом
(там не будет ни зла, ни тревог, ни забот)
в то, что снова горячий души моей атом
на рассвете в груди чьей-то вдруг оживёт.
2019
* * *
Легла дорога к храму гладко,
По ней идёт седой старик,
Остановился у оградки,
Его сияет бледный лик.
Побрёл, ступая еле-еле,
Спешит, как будто не спеша,
Едва душа таится в теле,
Но к жизни просится душа.
Туда, где вечная обитель,
Туда, где вьётся чистый дух,
Где не лукавит небожитель,
И антифон ласкает слух.
Последний путь – дорога к храму,
Потом – неведомая даль.
Мы получили телеграмму,
И старика нам стало жаль…
1993
* * *
Друзья уходят в никуда.
Не возвращаются обратно.
Как жив? – не спросишь деликатно.
Друзья уходят в никуда…
Звучит их голос ниоткуда,
Вчера бежал по проводам.
Всё отдаю и всё отдам,
Чтобы бежал он ниоткуда.
Все голоса – наперебой,
А этот был всегда некстати.
В больничной умер он палате,
Не рядом – но всегда со мной…
Неведом вечности покой.
И всё нам кажется в избытке,
И оставляем мы пожитки,