Близнецы в зеркале, или Карден никому не нужен

В том, что люди встречаются, уже заложен некий магический смысл. Он талантливый художник, иллюстратор книг, кинорежиссер, сын легендарно известного профессора, оставившего миру забальзамированного со всеми секретами Египта В.И.Ленина. Ведь свекор, лауреат Сталинской премии, профессор биохимик Борис Ильич Збарский участвовал в бальзамировании тела Владимира Ильича Ленина. Она безмолвная, «никакая», «со странностями», жена знаменитости. И должна быть в тени. Она вжилась в новую атмосферу моментально, и ее успех на подиуме шел параллельно существованию вообще.

Валя Малахова была одной из тех первых ласточек, изменивших мнение о нашей стране. Жила она в престижном доме на Тверской, и пригласила меня в гости. Элегантная, ухоженная, открытая, но какая-то зашоренная. Выпили чай с пирожными. Откровенно поболтали. Она ютилась в малюсенькой комнатке этой огромной квартиры, которую заполонила семья сына. Отношения с сыном не сложились, и она пребывала в своих неутешительных предвидениях. После написания статьи меня попросту в дом не пустили, она не откликалась, всё покрыто мраком… Ассоциации с сегодняшним днем так и выпрыгивают из глубин подсознания.

Я узнала, что Регина любила театры, премьеры, вернисажи, рестораны. Она музицировала, смакуя грузинские вина (!). Ее преследовали поклонники, поэты посвящали стихи, художники рисовали. Регина в обществе «шестидесятников» посещала знаменитый джаз-клуб на Тверской. Здесь-то она курила. Это с наслаждением лицезрели академик Мигдал, Андрей Вознесенский, Евгений Евтушенко, Федор Чеханков, юный Саша Шешунов. Со всеми я была знакома.

Это та Регина, которая, по словам режиссера Василия Катаняна, снимавшего в 60-е фильм для Франции «СССР с открытым сердцем», была «немногословна, серьезна, любезна, печальна, очень красива и элегантно одета». Вася с женой приняли меня радушно в квартире недалеко от гостиницы Украина, где раньше жила Лиля Брик с его отцом. В Книге посетителей я оставила сразу после Сони Рикель словесную приятность для дружной четы. Катанян написал книгу о Лю. Ее я получила в подарок. Народная мудрость, применимая к Лиле, и к Регине гласит: «В красивой женщине сразу замечаешь недостатки, в некрасивой – достоинства».

После выхода выстраданной статьи о Регине я получила 900 рублей и купила на горе себе шоколадный набор. До слез обидно, что мой труд оценили по количеству знаков.

Прошло немного времени, и меня настигло заманчивое предложение сделать сценарий к фильму о Регине. Мне предлагалось создать слезную историю о взлете и падении женщины.

Работа увлекла, затянула уже в свои сети, я отдалась полностью. Опять встречи, откровения. Слава Зайцев всегда восхищался моим стилем, и тут решил меня перещеголять. В 5 часов утра я вошла в Дом моделей на Проспекте Мира. А он уже на месте, да, и не уходил никуда, частенько там ночевал. Появился мэтр в белых галифе и увлек меня отведать великолепный, специально для меня, завтрак собственного замысла. У него мини квартирка с кухонькой там же. Показал свои умопомрачительные картины. Вспомнил он посещение музея Пьера Кардена под Парижем: «Он безумно талантлив. В музее лаконично размещены ювелирные изделия, мебель, одежда, аксессуары. Он сохранил стиль. Будучи изначально человеком предприимчивым, сумел создать империю благодаря своему умению владеть финансами. Он первым пришел в Америку, в Китай, везде был первым и очень удачливым».

Когда уходила, то к Дому моделей Славы Зайцева уже тянулась длиннющая очередь на конкурс – все хотят быть манекенщицами, просто, вот, хочется, а себя со стороны не видят. В общем, сценарий я сделала, уникальный материал собрала и, как часто у нас бывает, меня использовали …. Тот редкий случай, когда я не послушалась своей интуиции.

Но вернемся к Дому моделей. Брежнев, любивший перевоплощения и женщин, не мог обойти вниманием Дом моделей. Брежнев заинтересовался вплотную Домом моделей, когда увидел на одном из министров новый костюм. И его познакомили с Александром Игмандом, художником-модельером мужской моды. Обаятельнейший человек, с которым мы много болтали обо всем. За главой государства в Дом моделей потянулась цепочка из его окружения. В молодости Леонид Брежнев мечтал стать актером. Но играть роли ему пришлось не на сцене. Диапазон от кочегара до главы огромного государства под силу не каждому актеру. Строчка из Шопенгауэра «Мир есть мое представление» укрепилась в его сознании. Брежнев мог быть самим собой. Но он также понимал, что возглавлять державу без влияния специалистов в сфере имиджа невозможно.

Я тебе обещала рассказать о редакторе, помнишь?

По иронии судьбы главным редактором моего журнала был спичрайтер Брежнева. Он работал в аппарате ЦК КПСС, где посвятил себя речам руководителей. Когда Брежнев уже был совсем плох, но нужно всё равно предвидеть все вопросы Картера и ответы ему, то Александров писал разные варианты на выбор на отдельных листочках, и Суходрев отслеживал нужные для перевода. Свою книгу «Кронпринцы в роли оруженосцев» он надписал: «Уважаемой Евгении Михайловне! Преклоняюсь перед ее талантами».

Вроде недавно было. Как истинный интеллигент, он из-за своего щепетильного отношения к трудностям, которые сопровождают болезнь, постеснялся позвать на помощь, и умер. Я о многом жалею, о том, что упустила по своей и не по своей вине. Александров хотел меня познакомить для разговора с Суходревым, вторая жена которого Инга была дочерью актрисы Татьяны Окуневской. Он ценил мой стиль письма и искреннюю открытость. К Александрову, как на праздник – чай и беседа про всё на свете в его маленьком кабинете. Меня ласкательно называл Женечка, не при всех, и этим сильно перевешивал законные недовольства по работе. Короче, все мы – трикстеры в разной степени.

– По темноте своей, не знаю, кто это?

– В двух словах: он опускает людей с небес на землю, приближает недосягаемых Богов к обычным людям, обогащает картину мира…

– Во всем этом остро нуждаюсь.

– Мир открыт! Но также Трикстер и третья сила… Побыть Трикстером полезно всем. Его надо растить в себе.

– Во мне может вырасти?

– Если приложишь усилия. Одиссей был им.

– И я буду!

– К слову, близко к этому… Мы часто отдыхали на Канарах вместе с Полем, первым у нас пти-брабансоном, он много путешествовал, его все фоткали, в кафе ему выдавали персональную подушечку на кресло и чашу с водой. Короче, всеобщая любовь. Своим хобби муж считал собак, а я бы уточнила, собак своих любовниц.

В последний заезд мужу приспичило вечером непременно окунуться в ледяную темную гладь океана. Мы ждем на берегу. Я трясусь, переживая, потому что он еще и совершает заплыв. Он непринужденно плавал как в море супружеской неверности. Будто последствия минуют поступки. Ему измены нужны были для самоутверждения, так как все вокруг были такими. Оборачиваюсь и перед нами рыцарь в доспехах, живой. В глаза бросилась характерная черта рыцаря – его родословная срослась с ним. Видение из тьмы и воздуха. Нечто из иного мира. А у меня одна мысль: почему он не восхищается Полем. Через секунду он исчез. Мы живем в антиутопии – либо замечаем, либо нет. Потом прочитала про испанских дуэндо. Есть легенда, что последний умер в 1980 году. Современное дуэндо ассоциируются с пришельцами. Объяснять необъяснимое – это часть науки будущего. На днях увидела фильм «Звонок Хидео Наката». Так, вот, сюжет четко ложится на рыцаря с океаном и пляжем. В общем, есть еще тема для изучения.

Это тебе не трудности с освоением новейшей домашней техники. Володя всё досконально штудировал, а потом, без разъяснений говорил мне «Включай!» Поэтому в поездках я беспечно приноравливалась к кухне будущего.

Зато две кражи можно понять и вовсе без премудростей. Первая случилась, как только Поль принял душ на пляже. Неприметная тетка шла сзади и хвалила Поля. Мы-то привыкли и не думали о плохом. А она тем временем ловко стянула бумажник у мужа со всем, что у нас было и его документами. Деньги нам одолжили, и мы ходили в полицейский участок для опознавания среди вереницы лиц. Каждый день прочесывали пляж в безумной надежде, что паспорт выкинут. Напоследок увидели ее, проскользнувшую из дорогого магазина к машине. Кое- как выбрались к самолету, а у нас уже было больше проблем. Поручились за Володю мы с Султаном. Я всегда таскала свой паспорт с собой, не задумываясь о том, что должна его оставлять в Москве. Это и спасло ситуацию.

Вторая кража случилась в последний заезд на Тенерифе. И тоже на восхищении. Я, умудренная опытом, что муж все деньги держит при себе, запаслась 500 евро и носила с собой в рюкзачке. Идем по набережной, я с Полем, на спине рюкзак с вещами мужа для пляжа, у него болит голова всё время, и я беру на себя такие тяжести. А внутри рюкзачок с деньгами. Сидит, не просто так, мужик и отслеживает, как оказалось, добычу. Сзади впритык к нам подбегает парочка и поет дифирамбы Полю. Отошли. И, вдруг, чувствую легкость бытия. Внешний рюкзак открыт, а с деньгами вынут. Бросаю Поля и мчусь вперед, их нет. Возвращаюсь, а они уже прилипли к Володиному карману. Я: «Отдай рюкзак!» с такой интонацией, что они опешили. Возвращает и требует деньги. Володя так ничего и не понял, он был уже во власти недуга.

Мы хотели изобрести нашу любовь, а может она и должна была быть такой болезненной.

Егор, тут я кратко отвлекусь на родителей, чтобы ты смог прочувствовать мои излияния…

Папа, дендролог, ведущий специалист в нашей стране. Папа много путешествовал и занимался иногда охотой. Рога убитого оленя подарил мужу на свадьбу! А я из Болгарии просила только французские духи. Он возглавлял в Доме дружбы Общество связей с Австралией, знал шведский, немецкий, английский языки и изучал до последнего времени другие. Со стороны папы во мне течет греческая кровь, чему я обязана, как часто слышу: «Лица не общим выраженьем» (Евгений Баратынский, современник Пушкина).

Папа дружил со скульптором Сергеем Трофимовичем Коненковым, который после 20-летнего отсутствия вернулся на родину из Нью-Йорка и мастерская находилась рядом с нашим домом. А мама отрывалась напротив, в Елисеевском гастрономе, но в войну ходила туда нюхать и этим была сыта.