Невыдуманные истории от Жоры Пенкина

– А вообще-то смешно получилось, я ведь и правда сперва поверил, что какой-то майор стоит. Ты хоть и подражал ему, но фигура другая и тембр не тот. Всё равно отменно. А давай почудим еще.

– Ох и влетит от Приходько, если он узнает.

– Да мы минут десять, не больше. Пошли вон в соседний кубрик, построим войска.

Пенкин для усиления эффекта от мундира, надел еще свою фуражку. Когда они с Копыловым вошли в помещение первого взвода, там шла нешуточная игра на деньги. Похоже, что преферанс уже поднадоел и на столе горкой лежали смятые купюры, а банкомет сдавал карты. Вокруг игроков столпилось человек десять зевак.

– Это что такое? – грозно спросил самозваный майор, – Кто разрешил? В трибунал захотели?

Карты веером взлетели воздух, сидевшие на столах и на кроватях лейтенанты вскочили и встали навытяжку, несколько рук расхватали деньги, лежавшие на столе. Всё-таки три недели строевой подготовки давали о себе знать.

– Кто старший? Почему нарушение устава допускаете?

В кубрике воцарилось молчанье. Вдруг один из игравших пригляделся и узнал в майоре лейтенанта из соседнего взвода.

– Пенкин, твою мать. Ты что же творишь-то? Такую игру испортил. Да за это башку тебе отвернуть надо.

Вместо веселого смеха толпа в кубрике глухо заворчала. Пенкин понял, что оставаться здесь небезопасно и в два прыжка выскочил из кубрика, вслед за ним вылетел Шурка, хлопнув за собой дверью и на бегу услышал, как в дверь с той стороны с хрустом врезалась казарменная тяжелая табуретка.

Через два дня, получив свидетельства о прохождении курсов повышения квалификации, лейтенанты разъехались по желдорбатам, сожалея, что вряд ли когда-нибудь придется им еще встретиться.

Дорога на объект

Почти сутки воспоминаний, под стук вагонных колес, о месячном пребывании в Чернигове пролетели как-то незаметно. Родной желдорбат встретил Жору Пенкина почти гостеприимно. В роте уже все офицерские должности были заполнены. Командир роты был на месте и, как показалось Жоре, искренне пожал ему руку, пожелав успехов в организации политподготовки личного состава. Но это было вечером, а в понедельник утром, после пятиминутки у комбата, лейтенант Пенкин с изумлением услышал, что он будет заниматься не обустройством ленинской комнаты, как он себе наметил. Он был назначен старшим по машине (есть такая временная должность в армии), которая направлялась на строительный объект для производства работ, каковыми ему затем и предстояло руководить до вечера. Пенкин было попробовал протестовать, ссылаясь на то, что он не знает, что там за работы и где находится объект. Это вызвало веселье в среде офицерского состава, а зампотех батальона ехидно пробурчал:

– Видали умника? Месяц в Чернигове пуп грел, все науки превзошел, а теперь шлангом прикидывается. Детский сад не разводи.

Комбат поднял глаза от схемы объектов и добавил:

– Чтоб в 10:00 машина была на объекте, не позже. Лично проверю.

Пенкин попытался выяснить в автопарке, где этот самый объект, на который нужно ехать. Дежурный по парку ему сказал:

– Не дрейфь, где в пятницу работал, там и сегодня будет, водила же помнит куда ездил.

– Ладно, ждать его буду на выезде из городка.

Десяти минут не прошло, как Пенкин переоделся из повседневной формы в полевую и успел добежать от вагончика до шлагбаума. Пофыркивая солярным выхлопом, почти сразу за ним подъехал автомобиль. Это был шестнадцатитонный автокран на базе КрАЗа. «Ничего себе такси», – подумал Пенкин.

– Куда едем товарищ лейтенант?

– А куда ты в пятницу ездил, вот туда. Учти, к 10 утра мы должны быть на месте.

– Значит, будем.

Автокран плавно покатил по грунтовке, раскачиваясь на неровной дороге: все-таки вылет стрелы был 12 метров. Минут через пять Пенкин, убаюканный гудением мотора и укачиванием машины, сладко заснул. Снилось ему глубокое детство и бабушкина деревня. Открыл глаза он, когда кран резко затормозил. Они стояли у насыпи, сквозь которую была сооружена бетонная труба, очевидно для сброса вешних вод. На насыпи лежал новенький железнодорожный путь, рельсы которого уходили куда-то за горизонт.

– Вот те на! – вслух высказался лейтенант. – Похоже, что нас тут никто не ждал, стало быть, приехали мы не туда.

– Послушай воин, как звать тебя?

– Паша.

– Паша, а ты точно в пятницу здесь работал?

– Конечно, я здесь сначала бетон подавал на устройство трубы. А потом подогнали два самосвала, я туда электростанцию и бетономешалку закинул.

– Вот что, разворачивайся и поедем войска искать, которые в нас нуждаются.

Пока КрАЗ, натужно ревя, разворачивался, из пыли, висящей над дорогой, вылетел комбатовоз. Из него вылезли два майора, комбат и главный инженер, и скорым шагом двинулись к автокрану.

– К машине! – скомандовал комбат.

Водитель Паша начал вылезать из кабины, на ходу застёгивая ворот солдатской куртки. Пенкин тоже не заставил себя ждать и вышел из машины, встав рядом с солдатом.

– Вы где, бл*** болтаетесь? Какого хрена вас сюда занесло? На объекте работа из-за вас стоит и план срывается. За своевременное прибытие на объект отвечает старший по машине. Пенкин, это саботаж! – проревел во всю глотку комбат, надвигаясь на них разъяренным быком.

На Пенкина как ушат воды вылили. Так на него орали впервые в жизни, притом, что вины за собой он не чувствовал. Он даже сначала не сообразил, что весь этот мат, в сущности, адресован ему.

– Не понял, товарищ майор, – с трудом выдавил из себя растерявшийся лейтенант.

– Что, бл***, не понял?

– Где объект находится. Меня же месяц в части не было.

– Ты что дурочку мне строишь? Спросить не мог?

– Я спросил, вон у майора Грудовского, – кивнул Жора на главного инженера, который, ухмыляясь, выглядывал из-за плеча комбата.

– И что он тебе сказал? – грозно спросил комбат, поворачиваясь к главному инженеру.

Что водитель знает, куда ехать, что он в пятницу на этом объекте работал.

– Ах ты скотина!

Левой рукой комбат схватил водителя за куртку возле горла и, приподняв его от земли, ударил затылком о дверцу. Правым кулаком он хотел ударить несчастного воина по голове, но его рука наткнулась на согнутую руку Пенкина, который машинально поставил ему локтем блок.

– Ты что, на командира руку поднял? Под трибунал отдам!

Глаза комбата чуть не вылезли из орбит налившихся кровью глаз, а сам он побагровел, как свекла. Он замахнулся кулаком – теперь уже на Пенкина. Тот стоял и не думал уклоняться от удара. Его вдруг обуяло состояние спокойного бешенства, которое посещало его за всю жизнь всего несколько раз. Фактически это была готовность умереть в следующую секунду, вцепившись в горло врагу. Случись у него с комбатом обоюдная драка, Пенкину пришлось бы нелегко. Противник, в которого превратился командир, был на голову его выше и килограммов на двадцать тяжелее, но Жора даже не думал об этом. Комбат наткнулся своим взглядом на глаза лейтенанта и опустил кулак.

– Да его же убить мало.

– Я бить его не дам. Он тоже не знал куда ехать.

– Как это, воин? Где ты работал в пятницу?

– Здесь, – пролепетал бледный как смерть испуганный солдат.