История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты

980 – Захват власти Владимиром Святославичем

Недолго пробыл беглый Владимир в Скандинавии. С нанятой там варяжской дружиной в 980 г. он двинулся на Киев, послав вперед вестника, который передал Ярополку: «Владимир идет на тебя, готовься с ним биться!» Таков был тогдашний благородный обычай объявления войны. Предварительно Владимир хотел заполучить в союзники Полоцк, где правил тогда варяг Рогволод. Для этого Владимир решил породниться с ним, женившись на дочери Рогволода Рогнеде, которая, впрочем, считалась уже невестой князя Ярополка. Послам Владимира Рогнеда гордо отвечала, что за сына рабыни (Владимир действительно родился от рабыни княгини Ольги, ключницы Малуши) она никогда не пойдет. Мстя за это унижение, Владимир напал на Полоцк, убил Рогволода и двух его сыновей и взял Рогнеду в жены силой. Она стала одной из многих жен Владимира, имевшего большой гарем. Летописец утверждает, что в гареме Владимира было 800 женщин, при этом князь отличался безмерной блудливостью: хватал чужих жен и растлевал девиц. Но на Рогнеде он женился по политическим мотивам. Согласно легенде, впоследствии Рогнеда, оскорбленная многолетним невниманием к ней Владимира, хотела убить князя, но тот успел выхватить занесенный над ним нож.

Вскоре Владимир во главе могучей варяжской дружины легко захватил Киев. Ярополк же оказался неопытен в делах, став игрушкой в руках своих советников. Один из них, по имени Блуд, предательски насоветовал князю бежать из укрепленного Киева, а потом сдаться на милость победителя, что тот и сделал. Другой советник князя, по имени Варяжко, уговаривал его не верить Владимиру и бежать к печенегам. Но князь не прислушался к совету Варяжко, за что и поплатился: «И пришел Ярополк ко Владимиру, когда же входил в двери, два варяга подняли его мечами под пазухи», как отмечает летописец. А коварный Блуд в это время придерживал дверь, чтобы свита Ярополка не помешала братоубийству. С похода Ярополка на Олега Древлянского и Владимира на Ярополка начинается долгая история братоубийств на Руси, когда жажда власти и безмерное честолюбие заглушали зов родной крови и голос милосердия.

Правление на Руси Владимира

Итак, Владимир Святославич стал княжить в Киеве. Множество проблем навалилось на него. С большим трудом ему удалось уговорить пришедших с ним варягов не грабить Киев. Он постарался их выпроводить из Киева в набег на Византию, предварительно щедро наградив. За время усобицы некоторые славянские племена отпали от Руси, и Владимиру пришлось усмирять их «вооруженной рукой». Для этого он ходил походом на вятичей и радимичей. Потом нужно было «успокоить» соседей – Владимир начал поход против Волжской Булгарии, а в 981 г. повернул на запад и отвоевывал Волынь у польского короля Мешко I. Там он основал свой главный опорный пункт – город Владимир Волынский.

Войны с южными соседями – печенегами – стали тяжелым испытанием для Владимира. Эти дикие, жестокие кочевники вызывали всеобщий страх. Известна история о противостоянии киевлян и печенегов на реке Трубеж в 992 г., когда два дня Владимир не мог найти среди своего войска удальца, готового выйти на поединок с печенегом, – в те времена сражения обычно начинались поединком богатырей. Наконец честь русского оружия спас могучий кожемяка Никита, который без всяких борцовских приемов и ухищрений схватил противника – печенежского богатыря – и попросту задушил его своими огромными ручищами, привыкшими не мечом махать, а мять толстые воловьи шкуры. На месте победы русского богатыря Владимир основал город Переяславль.

В возведении городов в стратегически важных местах князь видел самое надежное средство защиты Киева от внезапных и опасных набегов кочевников. Он якобы сказал: «Нехорошо, что мало городов около Киева», и стал быстро исправлять положение. При нем возвели крепости по Десне, Трубежу, Суле, Стугне и другим рекам. Первопоселенцев («насельников») для новых городов не хватало, и Владимир приглашал людей с севера Руси переехать к нему. Среди них было немало молодцов-смельчаков вроде легендарного Ильи Муромца, которым была интересна опасная, рискованная служба на границе. Знаменитая картина Васнецова «Три богатыря» не лишена исторической основы: так, утомившись от мирной жизни или нагулявшись до отвращения на пирах, богатыри отправлялись в степь – подышать вольным воздухом, «руку правую потешить», сразиться с половцами, а если подвернется случай – то и пограбить заезжих купцов.

Владимир, как и его бабка, княгиня Ольга, понимал необходимость реформ в делах веры. Вообще же легкость, с какой варяги взяли власть в землях славян, объясняется еще и сходством веры – и славяне, и варяги были язычниками-многобожниками. Они почитали духов воды, лесов, домовых, леших, были у них главные и второстепенные боги и богини. Один из самых главных славянских богов, повелитель грома и молний Перун, весьма походил на скандинавского верховного бога Тора, символ которого – бронзовый молоточек – археологи часто находят и в славянских погребениях. У изображения Перуна в виде идола-скульптуры была серебряная голова и золотые усы.

Поклонялись славяне также Сварогу – богу огня, хозяину Вселенной, приносящему удачу богу солнца Дажьбогу, а также богу земли Сварожичу. Весьма уважали они бога скота Велеса и богиню Мокошь. Она была единственным женским божеством в пантеоне славян и на нее смотрели как на мать сыру – землю. Два бога славян – Хорс и Симаргл – носили иранские имена. Имя первого близко слову «хороший» и означает «солнце», имя второго перекликается с именем волшебной птицы древних персов Симург. Скульптурные изображения богов ставили на холмах, священные капища обносили высокой оградой. Боги славян, как и всех других язычников, были очень суровы, даже свирепы. Они требовали от людей почитания и частых подношений. Наверх, к богам, дары поднимались в виде дыма от сжигаемых жертв: еды, убитых животных и даже людей.

Поначалу Владимир попытался объединить все языческие культы, сделать грозного Перуна главным богом, чтобы поклоняться только ему. Нововведение не прижилось, язычество приходило в упадок, наступала новая эпоха единобожия. Соприкоснувшись с миром христианства по всей Европе, от Британии до Византии и Сицилии, варяги крестились.

988 – Крещение князем Владимиром Руси

Великие мировые религии убеждали язычников, что вечная жизнь и даже вечное блаженство на небе есть и что они доступны, нужно лишь принять их веру. Вот тут-то и возникала проблема выбора. Согласно легенде, Владимир выслушивал разных священников, присланных соседями, и раздумывал: у каждого своя вера и своя правда! Хазары стали иудеями, скандинавы и поляки – христианами, подчиненными Риму, болгары же взяли себе византийскую (греческую) веру. Мусульманский рай с его гуриями нравился чувственному Владимиру, но он не желал обрезания, да и не мог отказаться от свинины и вина: «Руси есть веселие пити, не может быть без того!» Суровая вера евреев, которых бог Яхве за грехи разогнал по свету, также его не устраивала. «Как же вы иных учите, – вопрошал он раввина, – а сами отвергнуты Богом и рассеяны? Если бы Бог любил вас и закон ваш, то не были бы вы рассеяны по чужим землям. Или и нам того же хотите?» Римскую веру он тоже отверг, хотя причины неприятия ее Владимиром в летописи не объяснены. Может быть, Владимиру казался трудным обязательный для богослужения латинский язык. Греческая же вера была вроде известнее Владимиру. Связи с Византией были тесны, часть варягов, живших в Киеве, давно исповедовали христианство в византийской редакции – в Киеве для них даже построили церковь Святого Илии. Глаза язычника радовала и особая красочность (под влиянием Востока) службы по греческому обряду. «Нет на земле, – говорил Владимир, – такого зрелища и красоты такой». Наконец, бояре шептали на ухо Владимиру: «Если бы был плох закон греческий, то не приняла бы его бабка твоя Ольга, а была она мудрейшей из всех людей». Бабку же свою Владимир уважал. Словом, Владимир выбрал греческую (православную) веру, тем более что богослужение предполагалось вести не на греческом, а на славянском языке.

Но, выбрав веру, Владимир не спешил креститься. «Подожду еще немного», – говорил он. Действительно, легко ли ему было отречься от вольной жизни язычника и расстаться с любимым гаремом в Берестове и еще двумя – в Вышгороде да в Белгороде? Ясно, что крещение Владимира было прежде всего делом политическим, обусловленным соображениями прагматической выгоды закоренелого язычника, а не следствием некоего божественного просветления. Дело в том, что накануне этих событий византийский император Василий II нанял Владимира с войском для подавления мятежа, вспыхнувшего в Малой Азии. Владимир поставил условие – он поможет императору, если за него выдадут сестру императора Анну. Сначала император согласился. Русы помогли византийцам подавить мятеж, но слово, данное Владимиру, Василий II нарушил и сестру-христианку за него не выдал. Тогда Владимир захватил богатый византийский город в Крыму – Херсонес и вновь посватался к Анне, предлагая город уже как выкуп за невесту. Император на это согласился, однако потребовал, чтобы сам князь крестился. Во время крещения князя в 987 г. в храме Херсонеса якобы произошло чудо – у Владимира исчезла начавшаяся до этого слепота. В этом прозрении все увидели знак Божий, подтверждение правильности выбора. В 989 г. прибыла Анна, Владимир с ней обвенчался и с богатой добычей отправился в Киев.

Он привез с собой не только жену-гречанку, но и священные мощи, и попов из Корсуня (Херсонеса). Владимир вначале окрестил своих сыновей, близких и слуг. Потом он взялся за народ. Всех идолов скинули с капищ, сожгли, порубили, а Перуна, протащив по городу, бросили в Днепр. Киевляне, глядя на поругание святынь, плакали. По улицам ходили греческие священники и убеждали людей принять крещение. Одни киевляне делали это с радостью, другим было все равно, третьи же не хотели отрекаться от веры отцов. И тогда Владимир понял, что добром веры новой здесь не примут, и прибег к насилию. Он приказал огласить в Киеве указ, чтобы все язычники завтра же явились для крещения на берег реки, а кто не явится, будет считаться врагом князя. Утром раздетых киевлян загнали в воду и скопом окрестили. Насколько истинно подобное обращение, никого не интересовало. В оправдание своей слабости люди говорили, что негодную веру вряд ли приняли бы сами бояре и князь – ведь плохого они себе никогда не пожелают! Тем не менее позже в городе вспыхнуло восстание недовольных новой верой.

На месте капищ сразу же стали строить церкви, чтобы, как издавна говорили на Руси, свято место пустым не оставалось. На капище Перуна возвели церковь Св. Василия – ведь сам Владимир принял при крещении христианское имя Василий. Все церкви были деревянными, только главный храм – Успенский собор – греческие мастера построили из камня. Владимир пожертвовал на Успенский собор десятую долю от своих доходов. Поэтому церковь называлась Десятинной. Она погибла в 1240 г. вместе с городом, взятым монголо-татарами. Первым митрополитом был грек Фиофилакт. Ему наследовал митрополит Иоанн I, от времени которого сохранилась печать с надписью «Иоанн, митрополит Руси».

Крещение населения других городов и земель также сопровождалось насилием. На Западе чаще было не так. Под воздействием первых христиан народы, поклонявшиеся ранее языческим богам, крестились в массовом порядке по доброй воле, а их правители зачастую последними принимали широко распространенную в народе христианскую веру. На Руси христианином стал вначале правитель, а потом уже упорствующий в своем язычестве народ. Когда в Новгород в 989 г. прибыл боярин князя Владимира Добрыня с епископом Иоакимом Корсунянином, то ни уговоры, ни угрозы не помогали. Новгородцы во главе с волхвом Соловьем твердо стояли за старых богов и в ярости даже уничтожили уже давно построенную единственную церковь. Только после неудачного сражения с дружиной Путяты – подручного Добрыни – и угрозы поджечь город новгородцы одумались: полезли в Волхов креститься. Упрямых же волокли в воду силой и потом проверяли, носят ли они кресты. Впоследствии родилась пословица: «Путята крестил мечом, а Добрыня – огнем». Каменного Перуна утопили в Волхове, но веру в могущество старых богов тем самым не уничтожили. Им втайне молились, приносили жертвы, и еще много веков спустя после прихода киевских «крестителей», садясь в лодку, новгородец бросал в воду монетку – жертву Перуну, чтоб часом не утопил.

Но постепенно христианство внедрялось на Руси. Этому в немалой степени способствовали болгары – славяне, принявшие христианство раньше. Болгарские священники и книжники приезжали на Русь и несли с собой христианство на понятном славянском языке. Так Болгария стала неким мостиком между греческой, византийской и русско-славянской культурой. Из Болгарии на Русь пришла русская письменность, усовершенствованная Кириллом и Мефодием. Благодаря им на Руси появились первые книги, зародилась русская книжная культура.

Владимир Красно Солнышко

То обстоятельство, что Владимир был сыном рабыни, ставило его с самого детства в неравное положение с братьями – ведь они-то происходили от знатных, свободных матерей. Сознание своей неполноценности пробуждало у юноши желание утвердить себя в глазах людей силой, умом, решительными поступками, которые бы все запомнили. Примечательно, что самым верным человеком князя, как тень сопровождавшим Владимира в походах, был его дядя, родной брат Малуши, Добрыня, ставший в русском фольклоре знаменитым былинным героем. При этом, борясь с кочевниками, совершая походы на соседей, сам Владимир не выказывал особой удали и не слыл таким воинственным и грозным витязем, как его отец или дед. Во время одного из сражений с печенегами Владимир бежал с поля боя и, спасая свою жизнь, залез под мост. Трудно представить себе в столь унизительном положении его деда – покорителя Царьграда князя Игоря или отца – Святослава-барса.

Долго правил Владимир христианской Русью. Летописи создают образ князя как закоренелого язычника, который, приняв христианство, сразу же стал образцовым христианином. В язычестве он был развратен, бесчестен, став же православным, резко изменился, принялся творить добро. В целом в фольклоре он не запомнился как грозный, фанатичный и жестокий крестоносец. Видимо, сам бывший жизнелюбивый язычник особенно не упорствовал в распространении веры, и люди любили Владимира, прозвали его Красным Солнышком. Как правитель он славился щедростью, был незлопамятным, покладистым, правил гуманно, умело обороняя страну от врагов. Любил князь и свою дружину, советы (дума) с которой за частыми и обильными пирами были у него в обычае. Как-то раз, услышав ропот пирующих дружинников, что едят они не серебряными, а деревянными ложками, Владимир тотчас приказал наделать для них серебряных ложек. При этом он не тужил о потере своего серебряного запаса: «Серебром и золотом не найду себе дружины, а с дружиной добуду золото и серебро».

Владимир умер в своем подгородном замке Берестове 15 июля 1015 г., и, узнав об этом, толпы народа устремились к церкви оплакивать доброго князя, своего заступника. Тело Владимира перевезли в Киев и похоронили в мраморном гробу. При этом киевляне были встревожены – после Владимира осталось в живых 12 из его 16 сыновей, и борьба между ними для всех казалась неизбежной.

1015 – Убийство князей Бориса и Глеба

Уже при жизни Владимира братья, посаженные отцом по основным русским землям, жили недружно, а Ярослав, сын Рогнеды, сидевший в Новгороде, даже отказался везти в Киев обычную дань. Владимир хотел наказать отступника, собрался в поход на Новгород. Ярослав же для сопротивления отцу срочно нанял варяжскую дружину. Но тут Владимир умер – и поход на Новгород не состоялся. Сразу же после смерти Владимира власть в Киеве взял его старший сын – Святополк Владимирович. Почему-то его не любили киевляне, свое сердце они отдавали другому сыну Владимира – Борису. Его матерью была болгарка, а к моменту смерти Владимира Борису было 25 лет. Он сидел на княжестве в Ростове и в момент смерти отца шел по его поручению с дружиной на печенегов. Заняв стол отца, Святополк решил избавиться от Бориса. В принципе, действительно Борис был потенциально опасен для Святополка. Ведь в то время Борис находился в походе с боевой дружиной и, пользуясь поддержкой киевлян, мог захватить Киев. Но Борис решил иначе: «Не подниму руки на брата своего старшего». Однако христианское смирение почти никогда не приносит политику успеха. Святополк подослал к брату убийц, которые настигли Бориса на берегу реки Альмы. Зная, что убийцы стоят у шатра, Борис горячо помолился и лег в постель, т. е. сознательно пошел на мученическую смерть. В последний момент, когда убийцы стали протыкать княжеский шатер копьями, его слуга-венгр Георгий пытался спасти господина, закрыв его телом. Юношу убили, а раненого Бориса прикончили уже потом. Заодно убитых ограбили. Чтобы снять с шеи Георгия золотую гривну – подарок Бориса, злодеи отрезали юноше голову.

Вызванный из Мурома в Киев младший брат Бориса, Глеб, узнал от сестры Предславы, что Борис убит, но все-таки продолжил путь. Окруженный под Смоленском убийцами Святополка, он, как и брат, не сопротивлялся им и погиб: его зарезал повар Торчин. Глеб вместе с Борисом за свое христианское смирение стали первыми русскими святыми. Ведь не каждый убитый русский князь – мученик! С тех пор братья-князья почитаются заступниками Русской земли. Впрочем, есть версия, что истинным вдохновителем убийства братьев был не Святополк, а Ярослав, который, как и брат, тоже жаждал власти в Киеве.

Правление Ярослава Мудрого

Киевляне считали виновником гибели Бориса и Глеба князя Святополка, получившего прозвище Окаянный. В борьбу за Киевский златостол (так называли в былинах киевский трон) ввязался Ярослав. В 1016 г. он пришел к Киеву с тысячей нанятых им варягов, а также новгородской дружиной. Киевляне хорошо его встретили, а Святополку Окаянному пришлось бежать из столицы. Впрочем, он не отчаивался. Вскоре Святополк тоже привел своих наемников – поляков, и они, победив дружину Ярослава в сражении 1018 г., выгнали того из Киева. Ярослав не остался в долгу – вновь нанял варяжскую дружину, хорошо заплатил им, и варяги в битве при Альме (на том месте, где был убит Борис) в 1019 г. разбили Святополка, окончательно утвердив Киев за Ярославом. Прямо на месте битвы Святополка разбил паралич (вероятно, от страшного нервного потрясения), и вскоре он умер, и из могилы его, с удовлетворением отмечал беспощадный к Святополку летописец, «исходит смрад ужасен».

Но едва Ярослав, как сказано в летописи, «утер пот с дружиною своею, показав победу и труд велик», как войной на него пошел другой его брат – Мстислав Удалой из Тмутаракани. В отличие от хромого и тщедушного Ярослава Мстислав был «могуч телом, красив лицом, с большими глазами, храбр на ратях». Имя его стало знаменитым после победы в личном поединке над вождем касогов (адыгов) Редедей, причем противники сражались не на мечах или копьях, а боролись врукопашную. И только бросив противника на землю, Мстислав достал свой нож и добил его. В 1024 г. войско Мстислава победило дружину Ярослава. Предводитель варягов Якун, обратившись в постыдное бегство, потерял свой знаменитый вытканный золотом плащ, в котором он привык, красуясь на виду у всех, идти в бой. Ярослав вновь бежал в Новгород и опять, как в прежние годы, послал нанимать в Скандинавии дружину – единственную свою опору в затянувшейся усобице.

Впрочем, победив Ярослава, Мстислав не сел на Киевский златостол, а предложил Ярославу разделить владения: земли по левому берегу Днепра оставить ему, Мстиславу, а Правобережье отдать Ярославу. Ярослав согласился на условия брата. Так на Руси появилось два правителя – Ярослав и Мстислав Владимировичи, и наступил наконец мир. В летописи появилась редчайшая в неспокойной русской истории запись: «В год 6537 (т. е. 1029. – Е. А.) мирно было». Двоевластие сохранялось 10 лет. Когда в 1036 г. Мстислав умер, Ярослав стал править уже всей Русью.

Князь Ярослав много строил. При нем на новых каменных воротах Киева засияли золотые купола надвратных церквей. Ярослав возвел город на Волге, получивший его имя (Ярославль), а также основал город Юрьев в Прибалтике (имя Ярослава при крещении – Юрий), ныне Тарту. Главный храм Древней Руси – Софийский собор в Киеве – был также построен Ярославом в 1037 г. Он был огромен – имел 13 куполов, галереи, был украшен богатыми фресками и мозаиками. Удивление людей вызывали мозаичный пол с узорами, мраморный алтарь. Византийские художники, помимо святых, изобразили с помощью мозаики на стене собора семью Ярослава. Среди многих великолепных византийских мозаик Софийского собора до сих пор в алтаре храма сохранилось знаменитое изображение «Нерушимое стено», или «Оранта», – Богоматерь с воздетыми руками. Созданное византийскими мастерами, это произведение потрясает каждого, кто его увидит. Верующим кажется, что со времен Ярослава, вот уже почти тысячу лет, Богородица, как стена, нерушимо стоит во весь рост в золотом сиянии неба, подняв руки, молится за нас и заслоняет собой Русь.

Ярослав, в отличие от своего отца Владимира, был человеком набожным («попов любил немало»), строил храмы в Киеве и других городах. При нем учредили новые епархии, избрали первого митрополита, русского родом. Его звали Иларион. Еще будучи монахом, он создал «Слово о Законе и Благодати» – одно из первых русских публицистических произведений. В 1051 г. Иларион на месте первого поселения монахов, в небольших пещерах на лесистом склоне горы над Днепром, основал Печерский монастырь (будущая Киево-Печерская лавра). При Ярославе появился и первый писаный закон, Русская Правда или «Древнейшая правда», – свод первых русских установлений, изложенных на пергаменте. В нем учтены судебные обычаи и традиции Руси – так называемый «закон Русский», которым руководствовался князь при разборе судебных дел. Одним из судебных обычаев являлся «Божий суд» – испытание огнем, когда невиновность человека испытывалась с помощью раскаленного куска железа. Считалось, что у невиновного ожоги на руке заживали быстрее, чем у виновного. Этим законом просвещенный князь ограничил кровную месть, заменил ее штрафом (вирой). Русская Правда на многие столетия стала основой законодательства России, заложила фундамент русского права.

Когда в 1054 г. Ярослав умер, его похоронили в столь любимом им Софийском соборе, в беломраморном саркофаге, сохранившемся (к сожалению, без праха покойного) до наших дней.

Ярослав Мудрый и его недружные сыновья и внуки

Ярослав известен в истории не только как создатель Софийского собора, основатель множества церквей и городов, но и как книжник. Недаром его называли Мудрым, т. е. ученым, умным, образованным. Этот болезненный, хромой от рождения человек любил и собирал книги, которые монахи переводили для него с греческого и переписывали в особой мастерской. Летописец с уважением писал о нем как о правителе, который читал книги «часто и ночью, и днем». Русь Ярослава с Европой связывали не только торговые, культурные отношения, но и родственные узы правителей. Сам Ярослав женился на Ингигерде, дочери шведского короля Олафа. Своего сына Всеволода он женил на Марии – дочери византийского императора Константина Мономаха, сына Изяслава – на дочери польского короля Гертруде. Сын Святослав стал мужем Оды – дочери германского графа. Сразу три дочери Ярослава вышли замуж за европейских монархов. Елизавета была выдана за короля Норвегии и Дании, Анастасия – за венгерского герцога Андрея, который с помощью Ярослава занял королевский престол в Венгрии. Анастасия родила двух сыновей – Соломона (Шаламона) и Давида. После гибели мужа дочь Ярослава правила Венгрией при малолетнем короле Шаламоне. Наконец, более других известна Анна Ярославна, ставшая французской королевой, выйдя в 1049 г. замуж за Генриха I. После смерти мужа в 1060 г. она стала регентшей Франции при 7-летнем сыне Филиппе I.

После смерти Ярослава, как и раньше, после кончины его отца Владимира, на Руси воцарились раздор и усобицы. Как писал Н. М. Карамзин: «Древняя Россия погребла с Ярославом свое могущество и благоденствие». Но это произошло не сразу. Из пятерых сыновей Ярослава (Ярославичей) отца пережили трое: Изяслав, Святослав и Всеволод. Умирая, Ярослав утвердил порядок престолонаследия, по которому власть переходит от старшего брата к младшему. Поначалу дети Ярослава так и поступили: златостол достался старшему из них, Изяславу Ярославичу, а Святослав и Всеволод ему подчинились. Они жили с ним дружно целых 15 лет, вместе даже дополнили «Правду Ярослава» новыми статьями, уделив главное внимание повышению штрафов за покушение на княжескую собственность. Так появилась «Правда Ярославичей».

Но в 1068 г. мир был нарушен. Русское войско Ярославичей потерпело тяжкое поражение от половцев. Недовольные ими киевляне изгнали из города великого князя Изяслава и его брата Всеволода, разграбили княжеский дворец и объявили правителем выпущенного из киевской тюрьмы полоцкого князя Всеслава – его во время похода на Полоцк схватили и привезли как пленника в Киев Ярославичи. Всеслава летописец считал кровожадным и злым. Он писал, что жестокость Всеслава происходила от влияния некоего амулета – волшебной повязки, которую он носил на своей голове, прикрывая ею незаживающую язву. Изгнанный из Киева великий князь Изяслав бежал в Польшу, прихватив княжеские богатства со словами: «Этим я найду воинов», имея в виду наемников. И вскоре он действительно появился у стен Киева с наемным польским войском и быстро вернул себе власть в Киеве. Всеслав же, не оказав сопротивления, бежал домой, в Полоцк.

После бегства Всеслава началась борьба уже внутри клана Ярославичей, забывших заповеди своего отца. Младшие братья Святослав и Всеволод свергли старшего Изяслава, который вновь бежал в Польшу, а потом в Германию, где никак не мог найти помощи. Великим князем в Киеве стал средний брат Святослав Ярославич. Но век его оказался недолог. Деятельный и агрессивный, он много воевал, имел безмерные амбиции, а умер от ножа хирурга-неумехи, который в 1076 г. пытался вырезать у князя какую-то опухоль.

Пришедший после него к власти младший брат Всеволод Ярославич, женатый на дочери византийского императора, был человеком богобоязненным и кротким. Он тоже правил недолго и простодушно уступил трон вернувшемуся из Германии Изяславу. Но тому хронически не везло: князь Изяслав погиб на Нежатиной Ниве под Черниговом в 1078 г. в сражении с племянником – сыном Святослава Олегом, который сам хотел занять трон отца. Копье пронзило его спину, следовательно, или он бежал, или, скорее всего, кто-то нанес князю предательский удар сзади. Летописец сообщает нам, что Изяслав был мужчина видный, с приятным лицом, имел довольно тихий нрав, был мягкосердечен. Первым его делом на Киевском столе стала отмена смертной казни, замененной вирой – денежным штрафом. Мягкосердие его стало, по-видимому, и причиной его злоключений: Изяслав Ярославич все время жаждал престола, но не был достаточно жесток, чтобы утвердиться на нем.

В итоге Киевский златостол вновь отошел к младшему сыну Ярослава Всеволоду, который правил до 1093 г. Образованный, наделенный умом, великий князь владел пятью языками, но страной управлял плохо, не сумев справиться ни с половцами, ни с голодом, ни с мором, опустошившим Киев и окрестные земли. На великолепном Киевском столе он остался скромным удельным князем Переяславским, каким его сделал в юности великий отец Ярослав Мудрый. Не удавалось ему навести порядок и в собственной семье. Подросшие сыновья его родных и двоюродных братьев отчаянно ссорились из-за власти, непрерывно воюя друг с другом из-за земель. Для них слово дяди – великого князя Всеволода Ярославича – уже ничего не значило.

Усобица на Руси, то тлея, то вспыхивая войной, продолжалась. Интриги и убийства стали обычными в княжеской среде. Так, осенью 1086 г. племянник великого князя Ярополк Изяславич во время похода был внезапно убит своим слугой, который нанес господину удар ножом в бок. Причина злодейства неизвестна, но, скорее всего, в основе была распря из-за земель Ярополка с его родственниками – Ростиславичами, сидевшими в Перемышле. Единственной надеждой князя Всеволода оставался его любимый сын Владимир Мономах.

Правление Изяслава и Всеволода, распри их родственников происходили в то время, когда впервые из степей пришел новый враг – половцы (тюрки), которые изгнали печенегов и начали почти непрерывно нападать на Русь. В 1068 г. в ночном сражении они разбили княжеские полки Изяслава и принялись дерзко грабить русские земли. С тех пор не проходило и года без половецких набегов. Их орды доходили до Киева, и один раз половцы сожгли знаменитый княжеский дворец в Берестове. Враждующие друг с другом русские князья ради власти и богатых уделов вступали в соглашения с половцами и приводили их орды на Русь.

Особенно трагичен оказался июль 1093 г., когда половцы на берегу речки Стугны разбили объединенную дружину русских князей, которые действовали недружно. Поражение было страшным: вся Стугна была забита трупами русских воинов, а поле дымилось от крови павших. «Наутро же, 24-го, – пишет летописец, – в день святых мучеников Бориса и Глеба, был плач великий в городе, а не радость, за грехи наши великие и неправды, за умножение беззаконий наших». В тот же год хан Боняк чуть было не захватил Киев и разорил его неприкосновенную раньше святыню – Киево-Печерский монастырь, а также пожег окрестности великого города.

1097 – Любечский съезд

Умирая в 1093 г., Всеволод Ярославич просил поставить гроб его возле гробницы отца – такова была воля Ярослава Мудрого, некогда сказавшего сыну: «Когда Бог пошлет тебе смерть, ложись, где я лягу, у гроба моего, потому что люблю тебя больше братьев твоих». К моменту смерти Всеволода наиболее вероятным кандидатом на Киевский стол считался его сын, черниговский князь Владимир Мономах. Но он не решился занять место отца – уступил Киевский стол своему двоюродному брату Святополку Изяславичу Туровскому. Это решение все одобрили – тогда было принято передавать власть «горизонтально» – от старшего брата к младшему, а не «вертикально» – от отца к сыну. Поэтому сын старшего Ярославича Изяслава Святополк стоял «выше» Владимира Мономаха – сына младшего из Ярославичей Всеволода. Мономах с этим считался, хотя отношения со Святополком Изяславичем у него сложились тяжелые.

Став киевским князем и испытывая постоянную угрозу из степей, Святополк пытался вести гибкую политику: он женился на дочери половецкого князя Тугоркана, боролся с половцами не только оружием, но и стремился договориться с ними, особенно после памятного поражения русских войск на Стугне. По этому пути шли потом и другие русские князья, особенно те, кто жил в пограничных с половцами княжествах и опасался их набегов или мечтал с помощью половецкой силы захватить побольше земель, а быть может, и сесть на Киевский златостол. Видя постоянное «нелюбье» и раздоры князей, Владимир Мономах предложил всем князьям собраться вместе, обсудить взаимные претензии и покончить с постоянными распрями.

Все согласились, и в 1097 г., на берегу Днепра, неподалеку от княжеского замка Любеч, на расстеленном в поле ковре, т. е. на нейтральной территории, русские князья встретились. Это были двоюродные братья (внуки Ярослава) – великий князь Святополк Изяславич и удельные князья – Владимир Всеволодович Мономах, а также Олег Святославич по прозвищу Гориславич, его братья Давыд и Ярослав Святославичи, Давыд Игоревич (сын Игоря Ярославича). Были тут также Василько и Володарь Ростиславичи – дети покойного Ростислава Владимировича, осевшие на Волыни. На этом съезде князья поделили между собой земли и торжественно целовали крест в соблюдение этого договора: «Да будет земля Русская общим… отечеством, а кто восстанет на брата, на того мы все восстанем». После того как они мирно расстались, произошло злодейство: князь Святополк по наущению Давыда Игоревича и его бояр заманил в Киев князя Василько и приказал ослепить его. Летописец утверждает, что Давыд оболгал Василько перед великим князем, обвинив его в намерении захватить власть. Но более вероятна другая причина вероломства Святополка – он хотел прибрать к рукам богатые волынские земли Ростиславичей. Как бы то ни было, расправа с одним из близких родственников сразу же после мирной семейной встречи у Любеча возмутила всех князей. Они вынудили великого князя Святополка признать вину и дать слово наказать клеветника Давыда. Но было уже поздно – в семье князей вновь воцарились недоверие и злоба.

Князь Олег Гориславич

Одним из постоянных претендентов на киевское княжение считался знаменитый Олег Святославич, прозванный Гориславичем. Этот сын великого князя Святослава Ярославича сыграл особую и печальную роль в истории усобиц и распрей на Руси. Он прожил полную приключений и авантюр жизнь (ум. в 1115 г.). После смерти отца Святослава он бежал из Киева в Тмутаракань, которой долго правил как самостоятельный владетель, даже чеканил там свою монету. Не раз Олег совершал походы на Русь вместе с половцами («наводил поганых на землю Русскую»). Среди совсем не кротких Рюриковичей у него была плохая репутация. По-видимому, князь обладал скверным, сварливым, неуживчивым характером. Не случайно его, приносящего всем только беды и горе, и прозвали Гориславичем.

В «Слове о полку Игореве» об Олеге сказано: «Той бо Олег мечом крамолу коваше / И стрелы по земле сеяше». Честолюбивый и неугомонный Олег долго не хотел мира с родичами и в 1096 г. в борьбе за уделы убил сына Владимира Мономаха – Изяслава, но вскоре и его самого разбил Мстислав, другой сын Мономаха. Только после этого Гориславич согласился приехать на Любечский съезд, куда его долго по-хорошему звали Мономах и другие князья.

Владимир Мономах на Киевском златостоле

Великий князь Святополк умер весной 1113 г. Тотчас в Киеве начался мятеж против ростовщиков, бравших с должников огромные проценты и пользовавшихся покровительством покойного князя. Восставшие горожане направились в центр города, где жили бояре и стоял храм Святой Софии. Толпа разгромила дворы выборного главы города – тысяцкого Путяты, а также дома ростовщиков-евреев, их синагогу, а потом устремилась к княжескому двору и Печерскому монастырю. Перепуганные власти срочно призвали в город Мономаха: «Пойди, князь, на стол отчий и дедов». Мономах взял власть в Киеве и, чтобы успокоить людей, ввел особый «Устав Владимира Мономаха», снизивший процент по долгу со 100–200 до 20 %.