Волчьи ворота

Когда Самсон услышал голос Георгия, у него и в мыслях не было оборачиваться. Когда его сменил голос Макса, ноги начали останавливаться сами. Ребятам за спиной стало весело, и они загоготали, вспарывая воздух остроумными изречениями, коих никогда не услышать в культурном обществе. Веселились все, кроме одного. Макс Бочаров придержал товарищей и заорал так, что с крыши магазина вспорхнули голуби:

– Стой, с-сука!

Самсон остановился. Боль в шее внезапно прошла. На смену ей явилась боль в мочевом пузыре.

– Семьяк, – провизжал Георгий, – иди к нам. Макс хочет с тобой побеседовать.

– Подошел сюда, Жиробас! – велел Макс Бочаров и указал пальцем на точку рядом с собой. – Считаю до трех!

Георгий хихикнул за его спиной:

– Не бойся, бить не будем.

– Раз!

Что-то надломилось в сознании Самсона. Он и сам не понял, что, но, когда Бочаров начал считать, Самсон бросился наутек.

Макс, не привыкший, чтобы кто-то ослушался его приказаний, сначала растерялся, а потом взревел:

– Ловите свинью!

– За ним! – пискнул Георгий.

– Не уйдешь, Жиробас! – крикнул Юрец.

– Стой! – вторил Черный.

Тройка парней бросилась в погоню, точно ястребы. На месте остался только Бочаров-старший.

Как ни старался Самсон убежать, старшеклассники настигли его в момент. Агарян и Набоков схватили под руки и потащили в ближайший проулок. Не прошло и минуты, как Самсон оказался в лесу за плотной оградой дикой ежевики. Его повалили на землю и выпотрошили карманы. Остатки денег в размере тридцати пяти рублей отправились в казну малолетних преступников. И если с деньгами противники Самсона разобрались быстро и профессионально, то с одиннадцатью пакетиками белого порошка возникли затруднения.

Никто из ребят не знал, что такое ванилин, и назначение содержимого каждый трактовал по-своему. Юрец-Поджигатель решил, что это взрывоопасная смесь, и пару минут пытался возродить из нее пламя. Георгий предположил, что порошок галлюциногенный и его ценность гораздо выше отобранных у Самсона денег. После того как первая половина пакетика была втянута через ноздрю, а вторая взята на язык, он почувствовал небольшое головокружение, вызванное чиханием и жжением в полости носоглотки. Артур Агарян присыпал порошком царапины, оставленные дикой ежевикой, надеясь, что они исцелятся, как в фильмах про нетрадиционную медицину. И только Макс Бочаров, оценив действия своих партнеров, оценив итоги экспериментов и в конце концов прочитав несколько строчек на одном из пакетиков, сказал:

– Вот вы дебилы! Это ж какая-то приправа.

Вместе с этими словами он высыпал один из пакетиков Самсону на голову:

– Если чихнет, значит, я прав.

– А если не чихнет? – спросил Юрец и оставил идею поджечь порошок.

– Значит, не прав.

Самсон не сопротивлялся природным реакциям. Как только пыльца села ему на нос, он чихнул, чем вызвал недоумение со стороны Черного, восторг у Юрца и досаду у Георгия.

– Ясно, кретины? – Макс Бочаров обвел товарищей неодобрительным взглядом.

– Этот парень над нами насмехается! – взорвался Агарян, отворачивая гнев от Бочарова-старшего, на которого злиться было нельзя.

– За это его надо вздуть, – предложил Георгий.

– Идея хорошая, – поддержал Юрец.

– Заткнитесь! – рявкнул Макс и дал обоим подзатыльники. – Сыпь порошок сюда! – велел он младшему брату и выставил тяжелую ладонь.

Георгий высыпал порошок из двух пакетиков. Макс растер ванилин между пальцев.

– Встань! – резкий тон подействовал на Самсона эффективнее, чем физическое упражнение.

Он встал перед своими мучителями. Часть его рвалась куда-то прочь, другая внимательно следила за происходящим. Макс смотрел на свою ладонь, как завороженный. Руки у него не потели, и порошок не темнел и не менял структуру. Он сложил ладони вместе и потер, как фокусник, прячущий серебряный доллар. Последнее, что Самсон услышал, был странный шорох, точно в своих ладонях Бочаров и правда скрывал секрет. А потом что-то промелькнуло в одночасье, раздался треск. Самсон пошатнулся, увидел отчетливые сине-красно-зеленые круги и повалился на траву. В отличие от земли под ногами, сознание он не потерял и очнулся почти сразу, оглушенный, со свистом в левом ухе. Холод, цвета и запахи осеннего леса окружали его, как и прежде. Вроде бы ничего не поменялось, однако состояние было такое, точно из него выбили пыль.

– Вот это затрещина, братан! – гоготал Юрец.

Рядом с ним от нечеловеческого смеха катался Георгий.

– По-моему, он до сих пор не понял, что случилось, – констатировал Черный.

Агарян потряс Самсона за плечо:

– Эй! Ты с нами?

Макс Бочаров, сохраняя спокойствие, принялся сжимать и разжимать правую ладонь. Георгий докатился до кустов ежевики и, впившись в колючки, заорал уже от боли, а не от смеха. Самсон посмотрел на своих мучителей, и только сейчас до него дошло, что оплеуха у Макса достойна быть знаменитой.

– Жаль, что с корпусом не получилось, – он показал, как именно хотел ударить. Жалость на его лице почти не отразилась. – Получилось бы с корпусом, он бы вообще не встал.

Он наклонился к Самсону, пощелкал пальцами справа, слева:

– Эй, мудак!

Свист в ушах мальчика стал переливаться, как флейта.

– Теперь будешь знать, как убегать от пацанов?

Самсон без внимания смотрел на слегка вспотевший лоб Бочарова.

– Кажется, он хочет еще одного леща, – предположил Юрец.

– Можно я попробую, Макс? – Георгий принялся замахиваться, как это делал старший брат.

– Уймись! – Макс оттолкнул его в сторону. – Хорошего понемножку.

Он ухватил Самсона за ворот футболки и потянул вверх. Руки у Макса были не по годам сильные. Самсон встал на ноги, по-прежнему не ощущая землю. Его левая щека превратилась в алое пятно. Вокруг уха образовалась припухлость.

– Нам нужно решить с тобой один вопрос, Жиробас, – сказал Бочаров и скрестил руки на груди. – Я бы тебя с радостью отпустил, но ты же немедленно расскажешь родителям, что тебя кто-то обижает.

Самсон тупо смотрел перед собой.

– Как думаете, парни? – Макс запрокинул голову, обращаясь ко всем, кроме Самсона.