Час Андромеды

Наконец, она улыбнулась.

– Да, это было нечто. Ну – рассказывай дальше.

– Я уже рассказал почти все. Напоследок – самое главное. Цивилизация пещер решила сделать подарок внешнему миру. Мы хотим передать вам нашу методику физического бессмертия. Но это не просто технология. Это своего рода йога.

– Йога? При чем тут йога?

– Женщина, которая хочет родить бессмертное дитя, должна пройти через очень сложную тренировку и длительное обучение. Такая технология – не сумма чертежей, не какой-то совершенный электронный или квантовый механизм. Это – йога…

– Эта йога связана с выходом в Тамас?

– Да.

Воцарилось молчание.

– И вот, – продолжал Динг, – ты и есть та женщина, которая принесет дар. От имени Подземной цивилизации я предлагаю тебе овладеть этой йогой бессмертия и научить других во внешнем мире.

– Это и был весь твой секрет?! Только это? – сказала Руна. – И ты, ты – манипулировал мной и завлек меня сюда? Обманщик. Шпион.

– Прежде чем я вспомнил хоть что-то о своей миссии, я уже давно полюбил тебя.

Руна молчала.

– Или ты хочешь уйти? – с плохо скрытым страхом спросил Динг. – Еще не поздно…

Она помолчала.

– Динг, все-таки, ты сам к какому миру принадлежишь? Какой считаешь своим?

– Оба, – ответил Динг, – и если бы мне предложили сейчас выбрать, я разорвался бы на две половинки… Город ведь и возник как диалектическое дополнение непрерывно унифицирующегося мира обычных землян. В древности был символ в виде круга из двух половин, напоминающих две рыбы: темную и светлую, Инь и Ян. Пещерный Город – это темная половина… А я в равной мере связан с обеими. Ну, как, например, Линда – с морем и с сушей… А ты, – добавил Динг, – со мной и с нашим ребенком…

– И где будет жить наш ребенок?

– И тут, и там, во внешнем мире…

– Клянешься?

– Да.

– Тогда я остаюсь.

Утром Динг и Руна проснулись одновременно.

– Уже чувствуешь его?

– Это же еще две, еще, наверно, не слившиеся клетки, Динг.

– Я и спрашиваю: чувствуешь ли ты, что они слились…

Она кивнула несколько раз, не переставая улыбаться.

7.Стрела Аримана

А теперь, читатель, из далеких миров будущего возвратимся в Россию, в Крым, в первые годы после Октябрьской революции – мы оставили там мальчика и девочку, Ивана и Натку…

Время шло, и вот – настала пора расставания…

Некогда знаменитый художник Айвазовский, поселившийся в Феодосии, построил железную дорогу, которая шла прямо по берегу, и пассажиры, приезжающие и отъезжающие, долго видели Море, встречая его или прощаясь. Иван уезжал в Питер – учиться. Натка – на другом поезде – уже ехала в Москву, где жила ее тетя. Они договорились встретиться вскоре, и, наивные дети, даже не поцеловались, стесняясь, при расставании.

Они не знали, что расстаются навсегда.

Что уже спущен на воду катер, на котором через несколько лет веселая компания московской молодежи отправится на пикник. Что он закончится принятием большого числа разнообразных спиртных напитков и ночным купанием. А утром, когда все соберутся, чтобы ехать назад, окажется, что молодой девушки, балерины, восходящей звезды балета, Натали Ивановой, среди них нет. Прибывшие на место милиционеры, вытащили ее тело из воды, и было записано: «Смерть от сердечного приступа». Хотя у нее всегда было здоровое сердце. Годы были тревожными, разбираться особо было некогда.

Иван узнал об этом слишком поздно. Это стало для него ударом, не заживающей раной на всю жизнь. Он пытался самостоятельно расследовать все эти события, но следов не осталось, рассказы свидетелей были на удивление скупы… Говорили, что за ней пытался увиваться какой-то молодой сотрудник организации, даже название которой боялись произносить. Но она отказала ему, и он отомстил. Имя никто не мог назвать. Только однажды у кого-то вырвалось признание: «Да, подлец же он, этот Малинин…». Но никакого Малинина Ивану найти не удалось. Он будто сквозь землю провалился.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ХРАМ НА ГОРЕ

Мы бы на яркость людей проверяли.

Прав лишь горящий, презревший покой,

К людям летящий яркой звездой…

Н. Добронравов

8.Капитан третьего ранга

А теперь перенесемся в шестидесятые годы ХХ века. Иван становится крупным писателем научно-фантастического направления, ученым, женится, растит сына, получает даже Сталинскую премию. Как раз перед смертью Иосифа Виссарионовича Сталина…

Было пасмурно, но дождь медлил. Уже темнело, когда Иван Ефремович Антонов, знаменитый палеонтолог и писатель, добрался на трамвае до дома. Открыв тяжелую скрипучую дверь, он вошел в подъезд, где вечно не горел свет. В полутьме добрался до лифта.

Возраст брал свое. Даже эта небольшая лестница, всего десять ступенек, заставила его сердце колотиться, будто он участвовал в восхождении на Памир. И вдруг он осознал: эта мокрая улица, этот темный подъезд, весь этот осенний день, наполненный бессмысленными хлопотами, этот академик Штольц в роговых очках, эта Липочка, сорокалетняя секретарша, просьбы Ивана Ефремовича о работе на четверть ставки, о сохранении за ним кабинета, и – отказ Штольца, мягкий, вежливый, но неуклонный… Этот врач со стетоскопом, другой врач, как они переглядываются, торопливость, с которой медсестра строчила рецепт… Этот скучный и нарочито стандартный редактор: а, извините, не припомню… ваша рукопись? куда-то затерялась… Все это настолько далеко от его истинной жизни!…

Да. Жизнь. Сколько там ее еще осталось? Проклятая болезнь, подхваченная в годы монгольских экспедиций… Истощенное в скитаниях эвакуации сердце… Он вспомнил огромный скелет динозавра, собранный им с коллегами в коридоре Палеонтологического музея. «Вот и я такой, сила была огромная, но скоро как и он стану скелетом, – подумал Иван Ефремович. – Найдется ли и на меня какой-нибудь палеонтолог в далеком межзвездном будущем? Хм. А впрочем, почему бы и нет? Только не палеонтолог, – археолог, как моя Веда Конг…».

Он нащупал ключи в кармане расстегнутого плаща и открыл дверь. Он не любил звонить. Таиса чувствовала его приход каким-то телепатическим путем и всегда выходила в коридор встречать. Но на этот раз она готовила в кухне, откуда доносился вкусный запах чего-то наперченного, жареного, явно запрещенного ему врачами.

– Ива-ан! – крикнула ему Таиса из кухни. – К тебе девушка- редактор пришла. Леной зовут. Леночка, как ваша фамилия? Заболоцкая? Елена Заболоцкая. Ты знаком, Иван?

– Не имел чести. Пока.

Иван Ефремович повесил плащ на вешалку, где висело красное пальто незнакомки, зашел в свою комнату, открыл шкаф. Подумав, облачился в черный морской китель, мигнув своему отражению.

– Ну- с… – произнес он, любуясь в зеркало своим величественным видом.

В кухне его наряд буквально сразил двух миловидных женщин: жену, Таису, еще красивую женщину, бывшую спортсменку, и тонкую, как спица, девушку «дворянского» вида.

– Леночка, – это и есть Иван Ефремович, – сказала Таиса. – знаменитый писатель-фантаст, ему нужно прощать эти выходки.