Асфальт

– Продолжай, – начиная сердиться, строго сказал Миша.

– С похоронной фирмой я созвонилась. Там всё очень чётко и всё очень толково. Отработано всё до мелочей. Осталось обсудить детали, но для этого нужно поговорить с Владимиром Николаевичем, ну, и с тобой посоветоваться. Пока гарантом оплаты я назвала тебя. Их это устроило. Все нужные документы, все формальности они сделают. Я занимаюсь. Совершенно не волнуйся. К вечеру вообще всё будет готово.

– А поминки? – спросил Миша.

– Похоронная фирма и с этим готова помочь, но тут как раз и нужно посоветоваться с Володей. Пока непонятно, сколько будет людей. Говорю же, к вечеру всё будет ясно.

– Хорошо. А что Володя? Ты про него ничего не говоришь.

– С Владимиром Николаевичем говорила. Он уже сообщил отцу, он там у него, но к вечеру вернётся. Сказал, что отец не приедет, и его жена тоже. Плохо себя чувствует. Деталей не знаю. Про похороны тоже пока с ним не поговорила. Он попросил созвониться на эту тему позднее. – Валентина замолчала.

– Ну что ещё, Валюша? Говори, – поторопил её Миша.

– Михаил Андреевич. Я не услышала вашей реакции на то, что я приняла решение по оплате похоронных услуг.

– Всё правильно, Валя. Всё правильно! Молодец! Что ещё?

– Владимир Николаевич сказал, что завещания Юля не оставила, во всяком случае, они его не нашли и ничего о том, составляла она завещание или нет, не знают.

– И что? – удивился Миша.

– А то, что Владимир Николаевич сказал, что он в таких вопросах не разбирается, ничего про это не знает и не знает, что нужно делать. И он спросил, нет ли у тебя или у нас толкового юриста, чтобы ему помочь или хотя бы проконсультировать.

У Миши побелело в глазах от гнева.

– Узнаю брата Володю! – процедил он сквозь зубы. – И что ты ему на это сказала?

– Ничего не сказала, – ответила Валентина, – сказала, что узнаю.

– Ни в коем случае! Пусть он сам этим занимается…

– Простите, – перебила его Валентина, – я думаю, что вы сами ему об этом скажете.

Миша растерялся, подумал секунд пять.

– Да, конечно, сам, – медленно сказал он, – разумеется. Не говори с ним на эту тему.

– Тогда у меня пока всё. Через пару часов сообщу уже все подробности: что, сколько и где. А во сколько, вы знаете.

– Спасибо, Валюша! Спасибо!

– Вы приедете сегодня на работу?

– Наверное. Пока ещё не знаю, – он задумался, – не могу пока сказать… Петрозаводском не занималась?

– Нет, Мишенька. Пока это было физически невозможно.

– Но ты помнишь, мне нужно всё по Петрозаводску к вечеру.

– Так вы приедете, Михаил Андреевич?

– Не знаю… наверное… – у Миши закружилась голова. Он чувствовал сильный прилив гнева и чувствовал, что барахтается в нём и во всей этой бесконечной информации, которая выливалась и выливалась на него. – Не знаю я… Там Лёня ещё должен с немцами встречаться в четыре часа. Проконтролируй обязательно.

– Миша! Успокойся… Ничего страшного не происходит, страшное уже произошло, я всё сделаю. Всё и в своё время. Не терзайся. Поешь чего-нибудь. Да, хоть выпей. Всё идёт нормально.

– Да… – сказал Миша, – наверное… Тогда через пару часов созвонимся. Может быть, подъеду. Спасибо!.. Спасибо большое! Извини.

– Правильно! – сказала Валентина очень мягко. – Созвонимся. И, кстати, подъезжать совсем необязательно. Всё. До скорого. Я не прощаюсь, – и она положила трубку.

Теперь Миша гневался на Володю… «Вот ведь, Вова! Ну Вова! Нет, не зря он на Вике женился, ох не зря. Они друг друга стоят! – думал он. – Юрист ему нужен! А потом он все дела на меня свалит, будет только звонить, торопить и капать на мозги. А потом ещё скажет, что юрист сволочь и дорого берёт. Тоже мне романтик! Музыкант! Поэт-песенник, блядь!»

На Володю было сердиться легче, чем на себя. И ещё Миша вспомнил Валентинины слова про то, что надо поесть. Голода он не испытывал, а голодную тошноту, горечь сигарет и кофе во рту, и ещё головокружение испытывал вполне.

* * *

А сколько Миша жил у Володи и Юли на Кутузовском, столько Володя выкидывал разные фокусы и номера. Володя сам позвал Мишу пожить у него, Миша отказывался, считал это неудобным, но Володя уговорил. Потом сам же Володя устроил Мише одну сцену, потом другую. И если бы не Юля тогда, ушёл бы Миша и хлопнул за собой дверью.

Володя всегда считал, что прав у него на профессорскую квартиру больше, чем у Юли. Он это часто и резко демонстрировал. Юля не обращала внимания на его демонстрации. Хозяйкой в доме была она. Она Мишу приняла, стала Мишиным старшим товарищем, наставником и любимым другом. Уже вечер на пятый пребывания Миши в квартире на Кутузовском Юля и он как засели на кухне за разговор, так и просидели до утра. Миша читал Юле свои стихи, показывал рисунки, рассказывал про свою жизнь, делал юношеские заявления.

Тогда Миша очень хотел сделать выставку картин. У него была идея нарисовать картины, снабдить их длинными поэтическими текстами, сделать выставку и играть во время выставки музыку. Юля слушала Мишу, кивала, курила. Сказала, что идея прекрасная, но не очень свежая, а точнее, идея уже сильно старая, но если Миша сам это придумал, то молодец и пусть делает как хочет. Вопроса типа: «А чем на хлеб будешь зарабатывать?» – Юля не задала ни разу. Но именно Юля устроила Мишу работать. Сначала Миша работал в большой багетной мастерской. Там он проработал месяца четыре и многое научился делать руками.

Володя сильно ревновал. Он затевал с Мишей длинные разговоры про то, что нужно заниматься только музыкой, а совмещать искусство с зарабатыванием денег нельзя. Он говорил, что Юля никогда искусство не понимала, не любила и с ней бессмысленно об этом говорить. Володя сложно уживался с сестрой, у Миши поддержки не находил и усложнял тогда жизнь всем.

А Юля заботилась о Мише. Они говорили много и часто. Юля спокойно отнеслась к тому, что Миша бросил работу в багетной мастерской. Но он бросил её не просто так. Миша со своим приятелем по работе один раз изготовил вывеску для маленького магазина. Им хорошо заплатили, и дело было интереснее, чем оформлять в рамки бесконечные репродукции, какие-нибудь вышивки крестиком или картины доморощенных художников. Рамок для свадебных фотографий, детских портретов и даже портретов кошек и собак он изготовил без счёта. Но работать на разных станках, с разными инструментами и материалами он научился.

Хозяева того магазина остались очень довольны вывеской и заказали Мише оформить грузовичок. Они хотели, чтобы грузовик был оформлен в стиле вывески магазина. С таким делом, а главное, с такими материалами Миша никогда не сталкивался. Но он быстро изучил вопрос, и получилось. Тогда-то и пошло-поехало.

Вскоре у Миши было целое дело. Он получал заказы на вывески магазинчиков, павильонов, маленьких фирм, каких-то офисов. У него появились сотрудники, бухгалтер, даже небольшая мастерская в Алтуфьево. Миша делал оформление автомобилей разных фирм, фирмочек и даже компаний. За два года Миша очень вырос в этом деле. Но он по-прежнему жил в квартире на Кутузовском. Периодически репетировал с Володей в гараже, часто с ним ссорился, часто просиживал по полночи с Юлей на кухне за разговорами, много работал, сильно уставал и гордился своей усталостью. А ещё практически все расходы по содержанию квартиры, по заполнению холодильника и прочее Миша взял на себя.

Миша давно уже мог съехать, снимать квартиру и жить самостоятельно, но Юля не хотела этого, хотя прямо так не говорила. Володя говорил как раз обратное. Он всё чаще и чаще приводил к себе свою певицу Вику. Вика Юле не нравилась. Вот Миша и жил в квартире на Кутузовском.

А потом ему пришла в голову счастливая идея, которая изменила всю его жизнь. Он прожил уже три с половиной года вместе с Юлей и Володей. К этому времени он уже начал утомляться от своей работы. Слишком много было суеты, маеты. Прежнего ощущения творчества и азарта почти не осталось. Пошло производство, а главное – нужно было постоянно общаться с теми людьми, которые заказывали вывески типа: «Мотель «Платинум», «Кафе «Арлекино», «Ресторан «Вечерний Баку», «Бар «Айвенго», «Шиномонтаж у Валеры». Он устал от всех этих людей, которые просили: «А сделай мне как у …» Он уже видеть их не мог. При этом Миша чувствовал, что так и будет дальше.

В то самое время он уже вовсю женихался со своей будущей женой Аней. Аня приехала в Москву из Саратова, заканчивала университет, изучала экономику и финансы. Училась аккуратно, но без особого рвения. Жила Аня в общежитии. Уединиться толком им было негде. С Юлей Миша Аню познакомил. Юле Аня очень понравилась. Но приводить её часто в квартиру на Кутузовском Миша не хотел, а уж оставить ночевать – тем более. Да и Аня отказалась бы, если бы Миша ей такое предложил.

А Володя уже жил с Викой почти постоянно, и они собирались пожениться. В общем, всем было ясно, что скоро Миша покинет квартиру профессора. Да и Юля говорила, что вряд ли уживётся под одной крышей с музыкантом и певицей. Юля грустно шутила по этому поводу, но перемены надвигались.

И где-то в это время Мише пришла идея начать заниматься дорожными знаками. Поступил заказ на изготовление вывески для придорожного кафе и магазина. Заказчики хотели, чтобы вывеска была сделана в стилистике дорожных знаков, и Миша впервые работал с материалами, из которых эти знаки изготавливают. Ему эти материалы очень понравились.

Раньше он думал, что дорожные знаки покрыты отражающей свет плёнкой. Он видел, что знаки очень ярко видны в свете фар ночью. Но оказалось, что знаки свет не отражают. Знаки, оказывается, свет возвращают. Ему мужик, который продавал материалы, из которых и делаются дорожные знаки, объяснил подробности.

– Знак свет не отражает, старик, – говорил Мише тот человек. – Если бы знак свет отражал, то водитель в машине этот знак бы не видел, а видел бы его кто-то другой: заяц в поле или волк в лесу. Угол падения равен углу отражения, понимаешь? А знак свет возвращает. Откуда свет пришёл, то есть от фар автомобиля, туда и вернулся, то есть в глаза водителю. Но нужно, чтобы он вернулся не очень ярко, чтобы не слепил глаза. Это очень интересное и сложное дело…

Миша тогда это запомнил. Он понял, что даже никогда не думал о том, откуда берутся вдоль дороги дорожные знаки, кто их ставит, кто их делает, и уж тем более не думал, кто за эти знаки платит. Но он понял, что знаки ему нравятся. И что если их делать, то никакие идиоты не смогут сказать ему, какой формы или цвета они хотят получить знак.

Миша быстро узнал всё про производство знаков и про то, как, кто и кому эти знаки заказывает. Первый свой знак он сделал чуть ли не вручную и очень кустарным способом.

Юля и эту идею Мишину поддержала. Посмеивалась над ним, но поддерживала, даже не вдаваясь в подробности, а потом неожиданно познакомила Мишу с одним из своих бесчисленных знакомых. Тот знакомый был знакомым знакомых, но Юля как-то помогла то ли ему самому, то ли кому-то из его родственников или детей. Не важно. Юля всем только и делала, что помогала. Короче, тот знакомый, пожилой мужик, всю свою жизнь строил мосты по всей стране. Он про дорожные знаки ничего не знал, но знал всех людей в стране, кто делал дороги, тоннели и тому подобное. Для Миши это было бесценное знакомство. В общем, вскоре он получил свой первый заказ и, можно сказать, вступил в клуб создателей условий дорожного движения. Об этом Миша никогда не пожалел.