Тень за кадром

Первый день съемок проходил 25 апреля.

Во время обеденного перерыва ассистентка нашла Романа в буфете и сообщила:

– Роман Родионыч, вас к телефону…

– Кто там? – поморщился Роман, с отвращением дожевывая невкусный бутерброд.

– Не знаю, – пожала плечами ассистентка. – Говорят, срочно…

«Может, из милиции?» – мелькнуло в голове у Романа, и он поспешил к аппарату.

– Да-да, Воронов, слушаю, – быстро сказал он в дожидавшуюся его трубку.

– Здравствуйте, товарищ Воронов, – послышался вкрадчивый голос на том конце провода.

– Здравствуйте-здравствуйте, с кем я говорю? – поторопил Роман.

– Вы сейчас один? – ответил голос вопросом на вопрос.

– Один! – подтвердил Роман и сделал ассистентке знак, что она может идти.

– Это очень важно, чтобы вы были один, – с прежней медлительностью продолжал голос. – Это в ваших интересах, понимаете?

Роман похолодел.

– Кто это? – уже другим тоном повторил он.

– Можете звать меня Ковалев, – произнес голос.

– Ковалев? – повторил Роман. – Что, как гоголевский майор?.. Так это ты – автор письма? Ах ты сволочь!

– Спокойно, товарищ Воронов, спокойно, – отозвался представившийся Ковалевым. – Я не намерен разговаривать в таком тоне. Если еще раз позволите себе грубость, я тут же положу трубку. А это тоже, как вы понимаете, не в ваших интересах – чтобы я положил трубку…

Роман немедленно взял себя в руки:

– Хорошо, хорошо, такого тона больше не будет, обещаю. Так я слушаю. Я слушаю, слышите?

– Слышу, – проговорил голос. – Я, собственно, звоню только затем, чтобы поздравить вас с началом съемок…

– Моя дочь у вас? – перебил Роман.

– У меня. С ней все в порядке, можете не сомневаться.

– Я выполнил ваши условия. Вы можете отпустить ее. Или давайте я за ней заеду, куда скажете.

– Вы что-то путаете, товарищ Воронов, – сказал Ковалев и поцокал языком. – Вы еще никак не могли выполнить все мои условия. Ибо важнейшим из них является то, чтобы фильм вышел в прокат…

– Да, 25 сентября, – снова перебил его Роман. – Именно в этот день фильм и выйдет – я уже договорился. Так что ваши условия уже выполнены, вы понимаете?! Картина запущена, назад дороги нет. Я сниму ее в любом случае. И выпущу 25 сентября.

– И в этот же день, – напомнил Ковалев, – ваша дочь к вам вернется. Ведь так было сказано в письме? Впрочем, я уверен, что вы прекрасно об этом помните.

– Помню, конечно, – процедил Роман сквозь зубы. – Но неужели нельзя пересмотреть то, что вы там понаписали?

– Увы, товарищ Воронов, положения моего письма пересмотру не подлежат.

«Псих!» – мысленно воскликнул Роман, но вслух лишь сдержанно произнес:

– Может, вам нужны деньги? Я найду, сколько потребуется. Я все могу для вас сделать!

– Вы уже делаете, – озадаченно сказал Ковалев. – Вы снимаете нужный мне фильм. Ничего иного не требуется.

– Хотите, возьмите в плен меня? – выдвинул следующую альтернативу Роман. – Отпустите мою дочь, а я займу ее место. Ведь это даже почетнее для вас – иметь в заложниках не дочь известного режиссера, а самого этого режиссера…

– Товарищ Воронов, вы говорите какую-то несуразицу, – укоризненно молвил Ковалев. – Если я, как вы выразились, возьму вас в плен, вы же не сможете продолжать съемки… Тем более что я никого в плену не держу.

– А мою дочь? – простонал Роман.

– И ее не держу.

– Так она не у вас?!

– Она у меня. Но не в плену, а в гостях. Просто в гостях, товарищ Воронов.

Роман замолчал на несколько мгновений, чтобы собраться с мыслями. Он решительно не понимал, как разговаривать с этим идиотом…

– Если бы моя дочь была у вас в гостях, – наконец проговорил он, – то уже давно вернулась бы домой. А раз не вернулась, значит, вы ее не пускаете!

– Уверяю вас, товарищ Воронов, я никак ей не препятствую, – возразил Ковалев. – Если бы она захотела, то вернулась бы. А раз не вернулась, значит, не захотела.

«Зачем он морочит мне голову? – в отчаянии подумал Роман. – Впрочем, что взять с психа… Может, получится подловить его на противоречиях? Черт его знает, может, с таким придурком это и сработает…»

– Слушайте, Ковалев, или как вас там, – сказал вслух Роман, – раз уж вы позвонили, не могли бы вы дать трубку моей дочери?

– Товарищ Воронов, я звоню не из дома, – немного изумленно отвечал голос.

– А она у вас дома? Моя дочь у вас дома?!

– Можно сказать и так, – туманно выразился Ковалев.

– Так почему же она не звонит? – сквозь зубы процедил Роман. – Если вы ее ничем не сковываете? Ладно, допустим, она пока не хочет возвращаться домой… Но позвонить-то она могла бы!

– К сожалению, телефона у меня нет, – проговорил Ковалев.

– А сейчас звонишь из автомата? – Роман сам не заметил, как перешел с ненавистным ему идиотом на «ты».

– Да, из автомата, – спокойно подтвердил собеседник.

– Что же ты не взял ее с собой?! – Роман уже почти захлебывался от ярости.