Судебная практика по жилищным спорам военнослужащих. За 2019—2022 года

Обоснование:

Решением начальника управления жилищного обеспечения П. и члены его семьи признаны нуждающимися в жилом помещении по избранному месту жительства в г. М. В данном решении указано на необходимость учета доли в жилом помещении 24,38 кв. м (6,095 кв. м на каждого члена семьи), поскольку П. и члены его семьи являются членами семьи собственника жилого помещения – сводного брата истца. П. обратился в суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать названное решение незаконным. Решением гарнизонного военного суда, оставленным в апелляционной инстанции без изменения, в удовлетворении заявленных требований отказано по следующим основаниям. В силу частей 1 и 2 ст. 31 ЖК РФ к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником в качестве членов своей семьи. В пункте 11 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 г. №14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации» указано, что для признания супруга, а также детей и родителей собственника жилого помещения, вселенных им в это жилье, членами его семьи, достаточно установления только факта их совместного проживания с собственником в этом жилом помещении и не требуется установления фактов ведения ими общего хозяйства с собственником жилого помещения, оказания взаимной материальной и иной поддержки, а также выяснения волеизъявления собственника на их вселение. При этом членами семьи собственника жилого помещения могут быть признаны родственники независимо от степени родства, как самого собственника, так и членов его семьи. Согласно договору дарения от 16 ноября 2017 г. мать административного истца подарила П. (сводному брату истца) земельный участок площадью 1740 кв. м и размещенный на нем жилой дом общей площадь 128 кв. м. Из копии паспорта П. и выписки из домовой книги следует, что истец, супруга и их дети зарегистрированы и проживают в указанном доме. Из объяснений истца в суде первой инстанции усматривается, что он в периоды с 1985 по 2000 годы и с 2014 года до принятия оспариваемого решения проживал в вышеуказанном доме. При таких обстоятельствах, учитывая добровольность вселения собственником в жилое помещение П. и членов его семьи, наличия у них регистрации по этому адресу, а также длительность и безвозмездный характер проживания, суд пришел к правильному выводу о том, что истец и члены его семьи проживали в указанном доме в качестве членов семьи собственника и имели право пользования этим жилым помещением наравне с собственником. То обстоятельство, что мать истца завещала жилой дом сводному брату истца, не влияло на право П. и членов его семьи пользования этим жилым помещением. При этом по делу установлено, что собственник жилья не предпринимал какие-либо действия, связанные с признанием П. и членов его семьи утратившими право пользования и выселения их из этого жилого помещения. Добровольное заключение истцом договора безвозмездного пользования жилым помещением со своим братом на правильность выводов суда не влияет. К тому же истец вселен в данное жилое помещение в качестве члена семьи собственника до смены собственника и оформления названного договора, который фактически лишь определяет порядок пользования жилым помещением, что не противоречит положениям части 2 ст. 31 ЖК РФ. Учитывая, что П. и члены его семьи, являлись членами семьи собственника жилого помещения – его матери, а затем сводного брата П., гарнизонный военный суд пришел к правильному выводу о необоснованности заявленных истцом требований.[11 - Обзорная справка судебной практики рассмотрения военными судами административных, гражданских дел и материалов за первое полугодие 2019 года // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru]

Правовые позиции Южного окружного военного суда в 2019 году

Основной вывод суда:

Действующее законодательство в отношении военнослужащих, заключивших первый контракт до 1 января 1998 года, не содержит требования о непрерывном прохождении военной службы в течение 5 лет для возникновения у них права на обеспечение жилым помещением, предоставляемым по договору социального найма, по месту прохождения военной службы.

Обоснование:

Решением жилищной комиссии воинской части от 19 февраля 2019 года (с внесенными в него изменениями от 2 июля 2019 года) отменено решение этой комиссии от 30 июня 2016 года, которым проходящий военную службу по контракту К. принят на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, и он снят с жилищного учета. К. обратился в суд с административным исковым заявлением, в котором просил признать незаконным решение жилищной комиссии воинской части о снятии его с жилищного учета и обязать жилищную комиссию отменить его. Решением гарнизонного военного суда, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, заявленные требования удовлетворены. Согласно пункту 1 ст. 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» военнослужащим – гражданам, заключившим контракт о прохождении военной службы до 1 января 1998 года (за исключением курсантов военных профессиональных образовательных организаций и военных образовательных организаций высшего образования), и совместно проживающим с ними членам их семей, признанным нуждающимися в жилых помещениях, федеральным органом исполнительной власти или федеральным государственным органом, в которых федеральным законом предусмотрена военная служба, предоставляются субсидия для приобретения или строительства жилого помещения либо жилые помещения, находящиеся в федеральной собственности, по выбору указанных граждан в собственность бесплатно или по договору социального найма с указанным федеральным органом исполнительной власти или федеральным государственным органом по месту военной службы. Содержание названной правовой нормы указывает на то, что условиями, в зависимость от которых ставится приобретение военнослужащими права на жилое помещение на общих основаниях, являются начало ими военной службы по контракту до 1 января 1998 года. Каких-либо разграничений в объеме предоставляемых военнослужащим гарантий, в том числе связанных с реализацией прав на жилье, в зависимости от прерывания ими прохождения военной службы либо непрерывности ее прохождения в действующем законодательстве не содержится. Из материалов дела следует, что К. первый контракт о прохождении военной службы заключил 12 июня 1997 года на срок 3 года. В связи с организационно-штатными мероприятиями он был досрочно уволен с военной службы 13 мая 1998 года. 16 июня 1999 года К. вновь поступил на военную службу по контракту. Решением жилищной комиссии воинской части от 30 июня 2016 года истец с 23 января 2012 года принят на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, по месту прохождения военной службы. Однако решением той же жилищной комиссии от 19 февраля 2019 года названное решение отменено в связи с тем, что К. после заключения первого контракта военную службу непрерывно в течение пяти лет не проходил. В силу статьи 8 Положения о порядке прохождения военной службы первый контракт заключают граждане, ранее не проходившие военную службу по контракту. Поскольку К. до повторного поступления на военную службу в 1999 году ранее проходил военную службу по контракту, то заключенный им 16 июня 1999 года контракт первым не являлся. В связи с этим он в 2012 году правомерно поставил вопрос об обеспечении жилым помещением для постоянного проживания в период прохождения военной службы. Действующее законодательство в отношении военнослужащих, заключивших первый контракт до 1 января 1998 года, не содержит требования о непрерывном прохождении военной службы в течение пяти лет для возникновения у них права на жилое помещение, предоставляемое по договору социального найма, по месту прохождения военной службы. При таких обстоятельствах гарнизонный военный суд обоснованно признал незаконным оспоренное решение жилищной комиссии и обязал его отменить.[12 - Обзорная справка судебной практики рассмотрения военными судами административных, гражданских дел и материалов за 2019 год // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru]

Правовые позиции Южного окружного военного суда в 1-м полугодии 2020 года

Основной вывод суда:

Отказ жилищного органа в принятии на учет в качестве нуждающихся в жилом помещении по избранному месту жительства супруги и детей военнослужащего по мотиву того, что они не проживают совместно, признан незаконным.

Обоснование:

Решением гарнизонного военного суда Д. отказано в удовлетворении административного искового заявления, в котором он просил признать незаконным решение начальника отделения управления жилищного обеспечения от 28 августа 2019 года об отказе в принятии на учет в качестве нуждающихся в жилом помещении по избранному месту жительства в г. М. его супруги и троих детей, и обязать указанное должностное лицо повторно рассмотреть вопрос о принятии членов его семьи на жилищный учет. В апелляционном порядке решение суда отменено и заявленные истцом требования удовлетворены по следующим основаниям. В соответствии с разъяснениями, содержащимся в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 года №8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих», гарантированное статьей 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» право военнослужащих и совместно проживающих с ними членов их семей на обеспечение жилыми помещениями в форме предоставления денежных средств за счет средств федерального бюджета на приобретение или строительство жилых помещений либо предоставления жилых помещений должно реализовываться в порядке и на условиях, установленных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Согласно материалам дела Д. заключил первый контракт о прохождении военной службы после 1 января 1998 г. 22 января 2016 г. он вновь поступил на военную службу по контракту, которую проходит в воинской части, дислоцированной в К. Республике. 28 марта 2019 г. военно-врачебной комиссией военного госпиталя он признан ограниченно годным к военной службе, в связи с чем подал рапорт об увольнении с военной службы по состоянию здоровья. Его общая продолжительность военной службы составляет более 10 лет. 25 июля 2019 г. Д. обратился в отделение управления жилищного обеспечения с заявлением о принятии на жилищный учет его и членов семьи: супруги и троих детей, проживающих на условиях найма в г. Б., для обеспечения жильем в избранном месте жительства в г. М. Решением начальника отделения управления жилищного обеспечения истец принят на учет нуждающихся в жилых помещениях по избранному месту жительства, а в принятии на данный учет его супруги и детей отказано в связи с тем, что они проживают отдельно от истца в г. Б. и не являются членами семьи Д. как нанимателя жилого помещения. В суде апелляционной инстанции истец пояснил, что после поступления на военную службу в 2016 году он не перевез семью в ст. С. К. Республики, так как там не имелось возможности для занятия спортом старшего сына, дочь в силу особенностей психического развития тяжело перенесла бы смену места жительства. Кроме того, в 2018 году у них в семье родился сын, переезд с которым к новому месту жительства был бы затруднен. В период службы в указанной воинской части он предпринимал меры для перевода по службе в воинскую часть, дислоцированную в г. Б. Раздельное проживание с семьей имело вынужденный характер. При таких обстоятельствах судебная коллегия пришла к выводу, что проживание супруги и несовершеннолетних детей истца, то есть лиц, указанных в пункте 5 ст. 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих», в месте жительства истца до поступления его на военную службу не является препятствием для принятия их в качестве членов семьи военнослужащего на учет нуждающихся в жилом помещении по избранному после увольнения с военной службы месту жительства. При этом о наличии у членов семьи истца такого права свидетельствуют установленные в ходе судебного разбирательства факты сохранения брачных отношений между истцом и его супругой, ведение общего бюджета, необеспеченность по месту дислокации воинской части, в которой он проходит военную службу, служебным жилым помещением для проживания семьи. Кроме того, судебная коллегия учитывала, что воинская часть дислоцирована на постоянной основе на территории К. Республики, в связи с чем на основании постановления Правительства Российской Федерации от 9 февраля 2004 г. №65 «О дополнительных гарантиях и компенсациях военнослужащим и сотрудникам Федеральных органов исполнительной власти, участвующим в контртеррористических операциях и обеспечивающим правопорядок и общественную безопасность на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации» Д. имеет право пользоваться дополнительными социальными гарантиями, в том числе при проживании членов семьи в другом субъекте Российской Федерации. Таким образом, поскольку проживание истца в последнее время отдельно от членов семьи было связано не с прекращением семейных отношений, а с обстоятельствами прохождения им военной службы, данное обстоятельство не может являться препятствием для принятия на жилищный учет его супруги и детей.

Поэтому вывод гарнизонного военного суда о законности оспариваемого решения ответчика признан неправильным, решение суда отменено, а заявленные Д. требования удовлетворены.

Основной вывод суда:

В принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, отказано обоснованно на том основании, что военнослужащая обеспечена жилым помещением по установленным нормам в качестве члена семьи собственника жилого помещения.

Обоснование:

К. обратилась в гарнизонный военный суд с административным исковым заявлением, в котором оспорила решение начальника отдела управления жилищного обеспечения, которым в принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, ей отказано на том основании, что она обеспечена жилым помещением по установленным нормам в качестве члена семьи собственника жилого помещения. Решением гарнизонного военного суда, оставленным без изменения судом апелляционной инстанции, в удовлетворении административного иска отказано. По делу установлено, что К., общая продолжительность военной службы которой составляет более 20 лет, с составом семьи из трех человек (она и двое несовершеннолетних детей) проживает в квартире общей площадью 43,7 кв. м, принадлежащей на праве собственности ее матери. В части 1 ст. 31 ЖК РФ определено, что к членам семьи собственника жилого помещения относятся проживающие совместно с данным собственником в принадлежащем ему жилом помещении его супруг, а также дети и родители данного собственника. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы и в исключительных случаях иные граждане могут быть признаны членами семьи собственника, если они вселены собственником в качестве членов своей семьи. Согласно разъяснениям, содержащимся в пунктах 11 и 12 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 2 июля 2009 года №14 «О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при применении Жилищного кодекса Российской Федерации», для признания детей собственника жилого помещения, вселенных собственником в жилое помещение, членами его семьи достаточно установления только факта их совместного проживания с собственником в этом жилом помещении и не требуется установления фактов ведения ими общего хозяйства с собственником жилого помещения, оказания взаимной материальной и иной поддержки. Учитывая положения статьи 679 ГК РФ о безусловном праве нанимателя по договору социального найма и граждан, постоянно с ним проживающих, на вселение в жилое помещение несовершеннолетних детей, а также части 1 ст. 70 ЖК РФ о праве родителей на вселение в жилое помещение своих несовершеннолетних детей без обязательного согласия остальных членов семьи нанимателя по договору социального найма и наймодателя, по аналогии закона (часть 1 ст. 7 ЖК РФ) с целью обеспечения прав несовершеннолетних детей за членами семьи собственника жилого помещения может быть признано право на вселение своих несовершеннолетних детей в жилое помещение. В соответствии с пунктом 2 ст. 288 ГК РФ собственник вправе использовать принадлежащее ему жилое помещение, как для собственного проживания, так и для проживания членов своей семьи. Гарнизонный военный суд пришел к правильному выводу о том, что К. и члены ее семьи, вселившись в квартиру, собственником которой является мать истца, приобрели статус членов семьи собственника жилого помещения. При этом фактическое проживание матери истца в другом жилом помещении, также принадлежащем ей на праве собственности, на данный вывод не влияет, поскольку она, как собственник жилого помещения, вправе пользоваться всем принадлежащим ей имуществом, в том числе и квартирой, в которой проживает ее дочь К. Согласно пункту 2 ч. 1 ст. 51 ЖК РФ нуждающимися в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, признаются граждане, являющиеся, в частности, членами семьи собственника жилого помещения и обеспеченные общей площадью жилого помещения на одного члена семьи менее учетной нормы. Решением Симферопольского горсовета Республики Крым от 4 июля 2019 года №2043 «Об установлении нормы предоставления и учетной нормы площади жилого помещения на территории муниципального образования городской округ Симферополь Республики Крым» учетная норма на территории этого муниципального образования составляет 10 кв. м общей площади на одного человека. С учетом проживающих в названном жилом помещении лиц (К. и двое ее детей), а также собственника этого жилого помещения, который вправе пользоваться квартирой, гарнизонный военный суд пришел к правильному выводу об обеспеченности истца общей площадью жилого помещения в размере 10,93 кв. м, что выше учетной нормы. Поэтому начальник отдела управления жилищного обеспечения на законных основаниях принял оспоренное решение об отказе К. в принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма.[13 - Обзор судебной практики гарнизонных военных судов по административным и гражданским делам за 1-е полугодие 2020 года // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru]

Правовые позиции Южного окружного военного суда в 2020 году

Основной вывод суда:

При разрешении вопроса нуждаемости вдовы и других членов семьи военнослужащего в жилом помещении необходимо установить, имели ли они такие основания до смерти военнослужащего.

Обоснование:

Решением ГВС отказано в удовлетворении требований вдовы И. об отмене решения жилищного органа, которым она с членами семьи снята с учета нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, поскольку отсутствует волеизъявление ее супруга о признании их нуждающимися в жилье. По смыслу абз. 1 п. 3.1 ст. 24 Федерального закона «О статусе военнослужащих» члены семьи гражданина, проходившего военную службу по контракту и погибшего (умершего) в период прохождения военной службы при общей продолжительности военной службы 20 лет и более, обладают самостоятельным правом на обеспечение жилыми помещениями при условии нахождения на жилищном учете или при наличии оснований для принятия на такой учет в соответствии с названным Федеральным законом до гибели (смерти) военнослужащего, то есть вне зависимости от того, были они поставлены на учет нуждающихся в жилых помещениях или нет. По делу установлено, что И., имеющий общую продолжительность военной службы более 20 лет, проживал с семьей из шести человек в жилом помещении общей площадью 61,5 кв. м, подлежал увольнению по возрасту. В 2009 году решением жилищной комиссии воинской части И. был признан нуждающимся в предоставлении жилого помещения в избранном месте жительства г. Б. (учетная норма 15 кв. м), с составом семьи один человек, поскольку его супруга и дети на тот момент являлись гражданами Украины. В 2014 году указанные лица признаны гражданами Российской Федерации. В апреле 2015 года И. в период прохождения военной службы скончался. После этого члены его семьи были поставлены на жилищный учет, а в последующем сняты по вышеуказанному основанию. Из материалов дела видно, что жилищным органом не было установлено, имелись ли правовые основания для признания членов семьи И. на момент его смерти нуждающимися в предоставлении жилого помещения по договору социального найма. Поэтому снятие истца и членов ее семьи с жилищного учета на том основании, что И. не подал заявление о признании их нуждающимися в жилом помещении, является незаконным. На основании изложенного судом апелляционной инстанции решение ГВС отменено и на начальника отдела управления жилищного обеспечения возложена обязанность по отмене решения о снятии истца и членов его семьи с жилищного учета.

Основной вывод суда:

К членам семьи, имеющим право на обеспечение жилым помещением вместе с военнослужащим, следует относить его детей при условии их совместного проживания с ним.

Обоснование:

Решением ГВС удовлетворено административное исковое заявление Д. о признании незаконными действий жилищного органа об отказе в принятии дочери истца – Н. в качестве члена его семьи на учет нуждающейся в жилом помещении по договору социального найма. Удовлетворяя заявленные требования, гарнизонный военный суд исходил из того, что указанная дочь истца проживает совместно с ним в жилом помещении в г. С., является членом его семьи и ведет с ним общее хозяйство. Между тем судебная коллегия с такими выводами не согласилась, указав следующее. По смыслу закона предполагается добросовестность действий участников жилищных отношений при осуществлении ими своих прав и обязанностей (статья 7 ЖК РФ и статья 10 ГК РФ). В частях 3 и 4 статьи 52 ЖК РФ содержатся требования, указывающие на обязанность гражданина с заявлением о принятии на жилищный учет представить документы, подтверждающие право состоять на таком учете. Согласно части 5 статьи 100 ЖК РФ к пользованию специализированными жилыми помещениями по договорам найма таких помещений применяются правила, предусмотренные статьей 69 настоящего Кодекса. Из части 1 статьи 69 ЖК РФ следует, что к членам семьи нанимателя жилого помещения относятся проживающие совместно с ним его супруг, а также дети и родители данного нанимателя. По смыслу указанных норм, в случае проживания с военнослужащим его детей, их необходимо относить к членам его семьи, имеющим право на обеспечение жилым помещением вместе с ним, при условии их совместного проживания. В статье 52 ЖК РФ определено, что жилые помещения по договорам социального найма предоставляются гражданам, которые приняты на жилищный учет, а состоять на этом учете имеют право указанные в статье 49 ЖК РФ категории граждан, которые могут быть признаны нуждающимися в жилых помещениях. Согласно части 1 статьи 20 ГК РФ местом жительства признается место, где гражданин постоянно или преимущественно проживает. Из материалов дела следует, что Д., имеющий общую продолжительность военной службы более 30 лет, подлежит увольнению с военной службы по истечении срока контракта. В 2003 году Д. на состав семьи из четырех человек (он, жена, дочь и сын) на основании ордера 1997 ОМИС была предоставлена служебная трехкомнатная квартира в г. С., в которой они по настоящее время проживают и зарегистрированы. В 2013 году дочь истца – Н. заключила брак с гражданином Японии, а в 2018 году у них в Японии родилась дочь. Решением органа жилищного обеспечения от 24 апреля 2019 года Дубина с составом семьи из двух человек (он и супруга) приняты на учет в качестве нуждающихся в жилом помещении, предоставляемом по договору социального найма, в избранном месте жительства г. Севастополе. В августе 2019 года истец изменил форму обеспечения жильем на жилищную субсидию и обратился в отдел управления жилищного обеспечения с заявлением, в котором просил принять на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в качестве члена его семьи свою дочь – Накатоми А. М. Между тем из отметок в заграничном паспорте дочери истца следует, что за последние 3 года (с 14 июля 2017 года по настоящее время) Н. находилась на территории Российской Федерации в периоды с 29 июля по 31 августа 2019 года и с 14 февраля по 6 марта 2020 года, то есть всего 55 дней. При этом 6 марта 2020 года она убыла в Японию. Кроме того, согласно свидетельству о рождении внучки истца – С., местом жительства (регистрации) ее матери (гражданки Украины) – Н. является префектура Миэ, г. Йоккаити, Япония. При этом Н. оформлена виза на пребывание в Японии сроком действия 5 лет – до 31 августа 2023 года. Изложенные обстоятельства указывают на то, что на дату подачи истцом заявления о принятии его дочери на учет в качестве нуждающейся в жилом помещении, предоставляемом по договору социального найма, она с родителями в служебной квартире в г. С. в качестве члена семьи нанимателя жилого помещения не проживала и в настоящее время совместно с ними не проживает. В связи с этим на основании пункта 1 статьи 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» она не приобрела право на обеспечение в составе семьи военнослужащего жилым помещением за счет государства. В связи с изложенным в апелляционном порядке решение суда отменено и принято новое решение об отказе в удовлетворении заявленных истцом требований.

Основной вывод суда:

К членам семьи, имеющим право на обеспечение жилым помещением вместе с военнослужащим, следует относить его детей при условии их совместного проживания с ним.

Обоснование:

Решением ГВС удовлетворено административное исковое заявление П. о признании незаконными действий жилищного органа об отмене решений о принятии ее сына на учет в качестве нуждающегося в жилом помещении по договору социального найма и предоставлении на него жилищной субсидии. При этом суд первой инстанции исходил из того, что на момент предоставления жилищной субсидии сын П. был зарегистрирован и проживал совместно с ней в служебном жилом помещении в г. С. и являлся членом ее семьи. Однако такой вывод является ошибочным. Допрошенные судом в качестве свидетелей бывшая супруга сына истца и собственник жилого помещения показали, что на момент принятия в 2015 году на жилищный учет сын истца совместно с матерью не проживал, а со своей супругой проживал на условиях найма в другом жилом помещении в г. С. При этом П, достоверно зная о том, что ее сын совместно с ней не проживает, в 2015 году обратилась с заявлением о принятии его на указанный учет, рассчитывая на получение квартиры за счет военного ведомства. В октябре 2017 года П. с учетом сына была предоставлена жилищная субсидия. В том же месяце вступившим в законную силу приговором районного суда установлено, что сын П. проживал по договору найма в квартире, которую систематически на протяжении 2016—2017 годов предоставлял для массового незаконного потребления наркотических средств различным лицам. Эти обстоятельства в последующем также были установлены проверкой, проведенной военной прокуратурой. В результате в адрес жилищного органа принесены два протеста. Кроме того, из представленных военной прокуратурой по запросу суда апелляционной инстанции объяснений жильцов дома, где осуществлял наем квартиры сын истца, следует, что тот проживал в ней и после предоставления жилищной субсидии. Изложенные обстоятельства в совокупности указывают на то, что сын истца не приобрел право на обеспечение жилым помещением за счет государства в составе семьи матери. В апелляционном порядке решение суда отменено и принято новое решение об отказе в удовлетворении заявленных истцом требований.

Основной вывод суда:

Ошибочное отнесение к совместно проживающим с военнослужащим членам его семьи лиц, не являющихся таковыми, повлекло принятие незаконного решения о необходимости принятия их на жилищный учет.

Обоснование:

Решением ГВС признано незаконным решение жилищного органа в части отказа в принятии проходившего военную службу по контракту М., его отца, супруги, сына истца и гражданки П. на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма. Суд исходил из того, что при определении уровня обеспеченности истца жильем следовало учитывать всех лиц, проживающих совместно с собственником жилого помещения, в том числе его отца – гражданина Украины, а также гражданку П., проживающую совместно с сыном истца без регистрации брака. Судебная коллегия не согласилась с таким выводом суда первой инстанции. По делу установлено, что истец М. с сыном и супругой зарегистрированы и проживают в принадлежащем последней жилом доме общей площадью 73,2 кв. м, обеспечены жильем по установленной норме и на жилищном учете не состояли. В июне 2019 года в этом доме зарегистрирована гражданка П., проживающая совместно с сыном истца без регистрации брака. 29 августа 2019 г. отцу истца (гражданину Украины) было выдано разрешение на временное проживание на территории России, в качестве места такого проживания он указал названный дом. 9 сентября 2019 г. истец обратился в жилищный орган с заявлением о принятии его и всех вышеупомянутых лиц (всего 5 человек) на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в избранном им в качестве места жительства г. Б. (учетная норма – 15 кв. м на человека). Как следует из разъяснений, данных в п. 12 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 2 июля 2009 г. №14 «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса РФ», разрешая споры, связанные с осуществлением членами семьи собственника жилого помещения права пользования жилым помещением, необходимо иметь в виду, что ч. 2 ст. 31 ЖК РФ не наделяет их правом на вселение в данное жилое помещение вышеуказанных лиц. Несмотря на то, что гражданка Полищук заявлена истцом как жена его сына, в материалах дела отсутствуют сведения о том, что их брак зарегистрирован. Отец истца, являясь гражданином Украины, в соответствии с условиями временного пребывания на территории Российской Федерации не имеет права постоянного пользования названным жилым помещением, сведения о его постоянной регистрации в этом доме отсутствуют. Что же касается разрешения на временное проживание по данному адресу, то это обстоятельство не является основанием для признания отца истца членом семьи собственника жилого помещения. Таким образом, на каждого члена семьи М., состоящей из 3 человек, приходится по 18,3 кв. м (73,2/4), что превышает учетную норму в г. Б. Поэтому суд апелляционной инстанции отменил решение гарнизонного военного суда и принял новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований.

Основной вывод суда:

Проживание военнослужащего в качестве члена семьи собственника жилого помещения при обеспеченности выше учетной нормы исключает возможность нахождения его на жилищном учете.

Обоснование:

Решением ГВС Л. восстановлена на учете нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма. При этом суд исходил из того, что Л., проживающая в принадлежащем ее дочери и сестре жилом помещении в качестве члена семьи собственника жилого помещения, обеспечена менее учетной нормы площади жилого помещения, установленной в г. В., ввиду чего нахождение ее на жилищном учете является правомерным. В апелляционном порядке решение суда отменено и принято новое решение об отказе в удовлетворении заявленных требований по следующим основаниям. По делу установлено, что 20 октября 2015 г. Л., проходящая военную службу по контракту и имеющая общую продолжительность военной службы более 10 лет, признана в качестве нуждающейся в жилом помещении, предоставляемом по договору социального найма, в г. В. В 2018 году Л. уволена с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе. Оспариваемым решением жилищной комиссии пограничного органа истец снята с жилищного учета на основании пункта 6 ч. 1 ст. 56 Жилищного кодекса Российской Федерации. Из материалов дела усматривается, что в 2000 году истцом совместно с дочерью приобретена двухкомнатная квартира общей площадью жилого помещения 43,1 кв. м в г. В по 1/2 доли на каждого собственника. Согласно договору купли-продажи в 2009 г. Л. продала принадлежащую ей долю своей сестре, 30 декабря 2009 г. заключила с ней договор найма жилого помещения и продолжила проживание в названной квартире совместно с дочерью. В 2018 г. Пограничным управлением с истцом на период до реализации ею права на жилье для постоянного проживания заключён договор найма служебного жилого помещения, в соответствии с которым ей передана для проживания двухкомнатная квартира. Разрешая заявленные требования, суд не учёл то, что при определении нуждаемости истца в жилом помещении надлежит учитывать всю площадь жилого помещения (43,1 кв. м), в котором она с дочерью проживала, а не 1/2 его часть (21,55 кв. м). В связи с этим Л. следует признать обеспеченной выше учётной нормы площади жилого помещения, установленной в г. В. (11 кв. м). Судом также не учтено, что жилое помещение, имеющее общую площадь 43,1 кв. м, принадлежит дочери и сестре истца, а Л. проживает в нем в качестве члена семьи собственника жилого помещения. При этом они, вопреки выводу суда, обеспечены выше учетной нормы площади жилого помещения. С учетом изложенного жилищный орган пришел к правильному выводу о том, что Л. является членом семьи собственника жилого помещения, обеспечена выше учетной нормы площади жилого помещения, установленной по избранному истцом месту жительства в г. В., и это обстоятельство, применительно к части 1 ст. 56 ЖК РФ, исключает возможность нахождения истца на жилищном учете.

Основной вывод суда:

Вынужденный характер раздельного проживания военнослужащего и членов его семьи не является препятствием для принятия указанных лиц на жилищный учет для обеспечения жильем по избранному месту жительства.

Обоснование:

Решением жилищного органа Д., проходящий военную службу в ст. С., принят на учет нуждающихся в избранном месте жительства г. М. В принятии на данный учет его супруги и троих несовершеннолетних детей отказано, поскольку они проживают отдельно от истца в г. Б. Данный отказ Д. оспорил в судебном порядке. Решением ГВС в удовлетворении заявленных требований отказано. В апелляционном порядке решение суда отменено. При этом судебная коллегия исходила из следующего. В соответствии с разъяснениями, содержащимся в пункте 25 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29 мая 2014 года №8 «О практике применения судами законодательства о воинской обязанности, военной службе и статусе военнослужащих», гарантированное статьей 15 Федерального закона «О статусе военнослужащих» право военнослужащих и совместно проживающих с ними членов их семей на обеспечение жилыми помещениями в форме предоставления денежных средств за счет средств федерального бюджета на приобретение или строительство жилых помещений либо предоставления жилых помещений должно реализовываться в порядке и на условиях, установленных федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации. Согласно материалам дела Д. заключил первый контракт о прохождении военной службы после 1 января 1998 г. В январе 2016 г. он вновь поступил на военную службу по контракту, которую проходил в воинской части, дислоцированной в ст. С. 28 марта 2019 г. военно-врачебной комиссией военного госпиталя он признан ограниченно годным к военной службе, в связи с чем подал рапорт об увольнении с военной службы по состоянию здоровья. Его общая продолжительность военной службе составляла более 10 лет. 25 июля 2019 г. Д. обратился в отделение управления жилищного обеспечения с заявлением о принятии на жилищный учет его и членов семьи: супруги и троих детей, проживающих на условиях найма в г. Б., для обеспечения жильем в избранном месте жительства г. М. Решением начальника отделения управления жилищного обеспечения истец принят на учет нуждающихся в жилых помещениях по избранному месту жительства, а в принятии на данный учет его супруги и детей отказано в связи с тем, что они проживают отдельно от истца в г. Б. и не являются членами семьи Д. как нанимателя жилого помещения. В суде апелляционной инстанции истец пояснил, что после поступления на военную службу в 2016 г. он не перевез семью в ст. С., так как там не имелось возможности для занятия спортом старшего сына, дочь в силу особенностей психического развития тяжело перенесла бы смену места жительства. Кроме того, в 2018 году у них в семье родился сын, переезд с которым к новому месту жительства был бы затруднен. В период службы он предпринимал меры для перевода по службе в воинскую часть, дислоцированную в г. Б. Раздельное проживание с семьей имело вынужденный характер. При таких обстоятельствах следует прийти к выводу, что проживание супруги и несовершеннолетних детей истца, то есть лиц, указанных в пункте 5 ст. 2 Федерального закона «О статусе военнослужащих», в месте жительства истца до поступления его на военную службу не является препятствием для принятия их в качестве членов семьи военнослужащего на учет нуждающихся в жилом помещении по избранному после увольнения с военной службы месту жительства. При этом о наличии у членов семьи истца такого права свидетельствуют установленные в ходе судебного разбирательства факты сохранения брачных отношений между истцом и его супругой, ведение общего бюджета, необеспеченностью по месту дислокации воинской части, в которой он проходит военную службу, служебным жилым помещением для проживания семьи. Кроме того, судебная коллегия учитывала, что воинская часть, в которой проходил службу административный истец, дислоцирована на постоянной основе на территории К. Республики. В связи с этим на основании постановления Правительства Российской Федерации от 9 февраля 2004 г. №65 «О дополнительных гарантиях и компенсациях военнослужащим и сотрудникам Федеральных органов исполнительной власти, участвующим в контртеррористических операциях и обеспечивающим правопорядок и общественную безопасность на территории Северо-Кавказского региона Российской Федерации» Д. имеет право пользоваться дополнительными социальными гарантиями, в том числе при проживании членов семьи в другом субъекте Российской Федерации. Из вышеизложенного следует, что проживание истца в последнее время отдельно от членов семьи было связано не с прекращением семейных отношений, а с обстоятельствами прохождения им военной службы. Поэтому данное обстоятельство не может являться препятствием для принятия на жилищных учет его супруги и детей.

Основной вывод суда:

Заключение военнослужащим контракта сверх предельного возраста пребывания на военной службе не является основанием для отказа в принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, в избранном после увольнения с военной службы месте жительства.

Обоснование:

П., достигшая предельного возраста пребывания на военной службе и заключившая контракт сверх предельного возраста пребывания на таковой, обратилась в ГВС с административным исковым заявлением, в котором просила признать незаконным решение начальника отделения управления жилищного обеспечения, которым в принятии на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, ей отказано в связи с непредоставлением документов о планируемом увольнении с военной службы. Решением ГВС в удовлетворении заявленных требований отказано. Судебной коллегией решение суда отменено, а административное исковое заявление удовлетворено. При этом суд апелляционной инстанции исходил из следующего. Согласно подпункту «а» п. 3 ст. 34 Положения о порядке прохождения военной службы военнослужащий подлежит увольнению с военной службы по достижении предельного возраста пребывания на военной службе, в том числе при истечении срока, на который ему продлена военная служба в порядке, предусмотренном пунктом 3 ст. 49 Федерального закона «О воинской обязанности и военной службе», либо в течение указанного срока при нежелании продолжать военную службу. Следовательно, до истечения срока нового контракта, заключенного сверх предельного возраста, П. вправе в любое время уволиться с военной службы по возрасту. Прохождение ею военной службы по контракту, заключенному сверх предельного возраста пребывания на военной службе, не является основанием для отказа в принятии на жилищный учет. Указанный вывод соответствует сложившейся судебной практике, обобщенной в Обзоре практики рассмотрения военными судами дел, связанных с обеспечением военнослужащих и граждан, уволенных с военной службы, жилыми помещениями по избранному месту жительства, утвержденном Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 16 февраля 2017 г.

Основной вывод суда:

Положения пункта 5 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ, исключающие снятие с жилищного учета граждан, имеющих трех и более детей, получивших от органа государственной власти или органа местного самоуправления земельный участок для строительства жилого дома, распространяются на обоих родителей.

Обоснование:

Решением начальника отдела управления жилищного обеспечения П. отказано в принятии его супруги на учет нуждающихся в жилых помещениях, предоставляемых по договору социального найма, на том основании, что она имеет в собственности земельный участок, а в соответствии со статьей 54 и пунктом 5 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ граждане снимаются с учета в качестве нуждающихся в жилых помещениях по договору социального найма в случае предоставления им в установленном порядке от органа государственной власти или органа местного самоуправления земельного участка для строительства жилого дома, за исключением граждан, имеющих трех и более детей. Решением ГВС П. отказано в удовлетворении требований о признании незаконными указанных действий названного должностного лица. При этом суд исходил из того, что несмотря на наличие троих детей, права супруги истца не нарушены, поскольку она обеспечена земельным участком от органов местного самоуправления, а истец с детьми приняты на жилищный учет. Между тем в пункте 5 ч. 1 ст. 56 ЖК РФ содержится прямое указание на то, что ее нормы не распространяются на граждан, имеющих трех и более детей, и супруга истца подпадает под действие данной нормы закона. Поэтому суд апелляционной инстанции отменил решение гарнизонного военного суда и принял новое решение об удовлетворении заявленных требований.[14 - Справка о судебной практике по делам, связанным с реализацией права военнослужащих на жилище, за 2020 год // Официальный сайт Южного окружного военного суда http://yovs.ros.sudrf.ru]