стук подков издалека.
Время, полчище Мамая,
в сумраке пороховом -
там, где жизнь глухонемая
бьётся в танце вековом.
* * *
Прекрасный белый особняк,
в котором были мы на днях,
стоит, задумавшись глубоко.
И в тонкой галерее сбоку
гуляет маленький сквозняк.
Нас больше нет в особняке -
и друг от друга вдалеке
мы совершаем нашу память,
к которой нечего прибавить,
весь мир сжимая в кулаке.
И, если силой сквозняка,
нас, как вот эти облака,
однажды вынесет со свету,
дай Бог нам встретить участь эту,
не разжимая кулака:
в котором мост, за ним дворец,
а дальше – лес, и в нём скворец,
минутной вечности глашатай…
И мир нам сладок, как зажатый
в ладошке детской – леденец.
* * *
Мир дольный и мир дальний,
долина и небеса…
Мир данный и не-данный -
нет, данный на полчаса
и взятый назад – вольным
движеньем: поднять флаг!
Мне пусто в моём, дольном,
а в дальнем твоём – как?
Оранжевым занавешен
на окнах твоих свет.
Я в дольном моём – грешен,
ты в дальнем твоём – нет.
И с тёмной моей тайной
на горнее божество
смотрю я – на твой, дальний,
из дольного – моего.
FORTUNA PRIVATA
1989–1990
Это облако не виновато,
это дерево тут ни при чём -
виновата Fortuna Privata,
громыхнувшая тонким ключом, -
и такие забытые бездны