Ловцы снов

Иван сначала растерялся, а потом в ярости бросился на Виталика, но дядя Петя не дал ему отлупить своего сынульку и, дав Ивану подзатыльник, сказал, смеясь:

– Шуток не понимаешь, племяш, сразу в драку лезешь. Не хорошо. Он ведь тебе брат, как-никак.

Но это были еще цветочки. У Виталика была компания друзей, ничем не уступавшая тому в отношении к городским жителям. И вот, Иван с Виталиком и с этой компанией, как-то пошли на реку купаться. Когда Иван, накупавшись вдоволь, стоял на бережке и обсыхал, к нему сзади подкрался Виталик и засунул лягушку в плавки. Иван хотел вытащить лягушку, но пацаны схватили его за руки и держали, а Виталик от смеха катался по земле.

Наконец, Иван вырвался из их рук и, вытащив из плавок холодную, противную лягушку, оделся и ушел домой. Дома в это время никого не было, тетя Роза с дядей Петей были на работе и Иван, собрав свои пожитки в сумку, пошел на остановку автобуса. У него оставалось немного карманных денег, и он доехал на автобусе до «Щелковской», а потом без приключений доехал до дома на метро. Когда мама спросила, почему он так рано приехал, Иван ничего не стал рассказывать, но в сердцах сказал, что никогда не поедет больше в гости к этим родственникам. Мама позвонила тете Розе, что бы выяснить что произошло, а та во всех грехах обвинила Ивана. Он не ездил больше к маминой родне, а если к ним приезжала тетя Роза с чадами и домочадцами, то уходил пережидать их приезд к деду с бабулей. И еще, после той памятной поездки, помня свое бессилие перед кодлой мелких шкодников, он записался в секцию борьбы самбо, а потом еще несколько лет довольно плотно занимался единоборствами. Но однажды, на районных соревнованиях, Иван получил сильное сотрясение мозга, от чего произошло отслоение сетчатки глаза, отрицательно повлиявшее на зрение. Он пролежал месяц в больнице и врачи не рекомендовали ему больше заниматься этим видом спорта. С тех пор, как Иван гостил у родни, прошло уже немало лет и вот теперь ему снова выпал счастливый случай свидеться с двоюродным братцем. Тот приехал, но почему-то, не один, а с девушкой, хоть о ней мама ничего и не говорила. Да, собственно и девушкой ее было сложно назвать, скорее девИца, или деваха. Это была разбитная особа, лет тридцати с хвостиком, с пирсингом, татушками, черными волосами и вечной сигаретой в прокуренных зубах. Представилась Оксаной.

– «Она тоже, что ли, в институт поступать будет? – подумал Иван, – что-то не похоже, что Оксану нужно чему-то учить. Она, судя по внешнему виду, уже все умеет».

Да и Виталя, как-то мало походил на абитуриента высшего учебного заведения. В спортивном костюме и кепочке, в вечно ухмыляющемся рту – золотые фиксы, судя по виду – типичный гопник. Когда Виталик с подругой приехали, Иван «накрыл поляну», чтобы отметить встречу и, за рюмкой чая, поинтересовался у кузена, в какой институт тот намерен был поступать. Виталик, со своей обычной ухмылкой, ответил:

– В заборостроительный. Слыхал про такой?

– Слышал. Хороший институт, – Иван, помня манеру общения родственника, решил, что не стОит поддаваться на его подколки, – а Оксана, тоже в него будет поступать?

– Нет, – осклабился Виталик, – она будет работать во фрилансе. Знаешь что это такое?

– Да вроде того, – в тон ему ответил Иван.

– Братуха, зацени какие портаки у Ксанки, – сказал Виталик, показывая вилкой на Оксану, – нравятся? Сам набивал, спецом для фриланса.

– «А он все такой же, совсем не изменился, – подумал он про Виталика, – как будто вчера расстались, а не пятнадцать лет назад».

Ивану, почему-то, окончательно расхотелось общаться с гостями и, допив свой чай и сославшись на занятость, он их покинул. Так они и стали жить, Иван в одной комнате, Виталик с Оксаной, в другой. Они почти не пересекались, когда Иван уезжал на работу, гости еще спали, когда он возвращался, их, как правило, еще не было дома. И если бы ни вечно опустошенный холодильник, Ивану, в общем-то, и жаловаться было не на что. Вот только в последнее время, Виталик все чаще стал донимать его своими просьбами:

– «Слышь, бро, займи косарь по-братски».

Вот только отдавать долги, он видимо не собирался и, Иван уже задумался о том, как бы Виталику потактичней отказать в займе денежных средств. Он несколько раз, по телефону, жаловался матери на гостей, говоря, что время вступительных экзаменов давно прошло и что пора бы им уже и честь знать. Но мама возражала, говорила:

– Ну, Вань, неудобно, потерпи немного. Что я сестре скажу? Да и уедут они скоро.

Иван, скрепя сердце, обещал еще потерпеть родню, но честно предупреждал мать, что его терпение уже на исходе.

Иван присел за кухонный стол и закурил, глядя в окно и стряхивая пепел в стеклянную пепельницу. На кухню пришла Плюшка, кошка британской породы, соскучившаяся по своему хозяину, и стала тереться о его ногу. Иван, погладил кошку, насыпал ей в миску китикет и, докурив сигарету и попив чаю, стал собираться в Корпорацию.

Организация, куда он направлялся, была распложена на Профсоюзной улице и около десяти часов утра, Иван уже подходил к офису Корпорации. Зайдя в офис, он увидел ту же сотрудницу, с которой вчера заключал договор, крашеную блондиночку, на ее бейджике значилось имя – Настя. Она его встретила дежурной улыбкой, но без особой радости, вероятно уже догадываясь о цели визита.

– Доброе утро! – сказал Иван.

– Здравствуйте! – снова улыбнувшись, ответила девушка.

– Я хотел бы вернуть деньги за… – Иван замолчал, подыскивая слово для обозначения полученной услуги.

– Вам не понравился сон? – подсказала ему Настя.

– Да. Вот именно, не понравился сон, – ответил Иван, – и я хотел получить назад деньги за услугу… Э-э-э… Ненадлежащего качества.

– Видите ли, в чем дело, – сказала девушка, – я такие вопросы не решаю.

– «Начинается!», – нахмурившись, подумал Иван.

– Вам нужно обратиться к шефу… Извините, к директору, – поправилась Настя.

– И где его найти? – поинтересовался Иван.

– Его искать не нужно, – улыбнувшись, ответила девушка, – он у себя в кабинете. Третья дверь по коридору, налево.

Сотрудница указала рукой направление движения Ивану.

– Спасибо, – поблагодарил Иван, и двинулся в указанном направлении.

На третьей двери в коридоре красовалась табличка со скромной надписью желтым шрифтом по серебристому фону: Директор. Иван постучал в дверь и вошел в кабинет. Войдя в помещение, он осмотрелся по сторонам. Кабинет ничем особенным не отличался, обычная офисная мебель и оргтехника, дипломы, сертификаты и фотографии на стенах.

– «Что-то не очень похоже на кабинет директора Международной корпорации», – подумал Иван.

Однако нужно заметить, что о том, как должен выглядеть кабинет директора Международной корпорации, он имел весьма туманное представление. Впрочем, на его взгляд, одна особенность все же была, потому что по всему кабинету были развешаны вязаные сеточки разной формы и цвета. Некоторые сеточки были украшены разноцветными птичьими перьями и веревочками. Возле большого окна стоял массивный дубовый стол, который тоже как-то не очень вязался с офисной обстановкой. Рядом со столом стояло высокое кожаное кресло, повернутое к окну. Иван остановился посередине кабинета и кашлянул, чтобы привлечь внимание к своей персоне. Кресло развернулось к столу, и Иван увидел сидящего в нем гражданина.

– Доброе утро! – поздоровался Иван, рассматривая хозяина кабинета.

В кресле сидел мужчина лет пятидесяти, худощавый, в очках и сигаретой в руке. Редкие, черные с проседью волосы на гордо посаженной голове, были зачесаны назад. Словом, обычная, ничем непримечательная, заурядная внешность, если не считать небольшой бородки – эспаньолки и линялой футболки под двубортным пиджаком, которая уже совсем не вязалась ни с обстановкой ни с ее владельцем. В общем, ни кабинет, ни его обитатель, совершенно не соответствовали представлению Ивана о Международной Корпорации.

– Доброе! – приветливо ответил гражданин, буравя вошедшего пристальным взглядом, – присаживайтесь, пожалуйста.

Он указал рукой на кожаное кресло, стоящее возле стола. Иван присел.

– Я на счет возврата денег…, – начал, было, Иван.

– Понял, понял, – перебил его директор, – сном остались недовольны? Так ведь? А что именно вам не понравилось? Вас, извините, как зовут?

– Иван…, – он немного растерялся от такого напора человека с бородкой.

– Очень приятно. А меня зовут Эвклид Петрович. Родители так назвали. А родителей и Родину, как известно, не выбирают. Хотя, в последнее время, и то и другое стало модно менять. Причем на деньги. Шучу, – произнеся этот короткий монолог, хозяин кабинета непринужденно рассмеялся.

– Эв…, – начал Иван и запнулся.

– Не ломайте язык, – снова рассмеялся директор, – можете меня называть просто Петровичем. Я не обижусь. Так что же вам все-таки не понравилось в вашем сне?

– Да как вам сказать, – задумался Иван, – как-то все уж очень трагично заканчивается… Во сне, я имею в виду. Я заказывал совсем другое.

– Кажется, я догадываюсь, что вы заказывали, – улыбнулся Петрович и посмотрел на Ивана поверх очков, – в танчики погонять, наверное, хотели, всех врагов перебить и базу противника захватить. Верно ведь?

Иван даже немного растерялся от проницательности директора:

– А как вы…

– Как я узнал? – перебил его Петрович, и вздохнул, – да очень просто. Примерно девяносто процентов молодых людей заказывают такие сны. И вы, я думаю, не исключение. А знаете, что в основном заказывают девушки?

Иван пожал плечами.