Лес наступает

Лес наступает
Евгений Майоров

19 век. Судьба испытывает на прочность небольшое крестьянское поселение: неурожай, голод, воровство, болезни и растущая смертность. Люди обретают надежду в словах священника, строят часовню и начинают бороться с ворами радикальным методом.Два века спустя. Очередная расчистка старого леса под застройку жилого комплекса. Первые рабочие оборудуют площадку. Местный грибник даёт предостережение двум строителям. Через несколько дней одному из них снятся кошмары, а на стройке происходит необъяснимое… Книга содержит нецензурную брань.

Лес наступает

Евгений Майоров

Бета-ридер Дарья Иванцова

Бета-ридер Юрий Фогель

Дизайнер обложки Анастасия Кулаковская

© Евгений Майоров, 2022

© Анастасия Кулаковская, дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0056-8683-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Это последняя книга, в которой я обращаюсь к читателю перед её написанием. Нужно быть честным перед собой – пробиваются в литературных кругах сейчас в основном те, у кого есть связи; у меня же связей нет. Пишу сейчас я исключительно для себя и для той небольшой читательской аудитории, которая у меня образовалась за шесть лет с того момента, как я официально начал публиковать книги. Эту книгу я посвящаю лесу на горе Бытха в городе Сочи. В детстве я часто гулял там с одноклассниками, бывает, хожу и сейчас по старым потрескавшимся асфальтовым тропинкам, оставшимся ещё с советских времён. Но от леса с каждым годом остаётся всё меньше. Ненасытные чиновники и богатые застройщики уверенно продолжают уничтожать его: вырубают огромные участки, строят коттеджи и многоквартирные современные дома. Ещё в школе нам рассказывали, что это заповедные места, богатые на истории и легенды о племенах убыхов, которые там жили ещё задолго до прихода казаков и солдат Российской империи. Но деньги и жадность для чиновников и застройщиков стоят выше каких-то там легенд, преданий, сказаний. Лес продолжает вырубаться. Очень печально, что общественность молчит, не в силах ничего с этим поделать.

Лес не умеет обороняться, он не может защитить сам себя. Но в этой книге лес не просто будет защищаться, он будет наступать на своих врагов, давая отпор, борясь за жизнь, обрушив проклятие на головы чиновников и застройщиков. Я собрал в этой книге несколько историй, сказаний, мифов о горе Бытха, объединил всё это в одно целое и добавил художественную составляющую, которая скрепит сюжет. И вот опять: я пишу эту книгу потому, что не могу не написать её. Может быть, когда-нибудь книга станет читаемой, и благодаря этому вырубка леса на горе Бытха остановится… если к тому моменту от леса вообще что-нибудь останется.

Глава 1

Октябрь. 2025 год

«Всю жизнь в прошлом – лес кормил, одевал, грел, защищал нас».

    Л. Леонов

Я просыпаюсь оттого, что хочется в туалет, приподнимаюсь с койки, смотрю на маленькое окошко в строительной бытовке, сквозь которое уже пробивается утренний свет. Беру в руки телефон и проверяю, который час. Почти семь утра, через полчаса подъём, не вижу смысла ложиться снова. В противоположном углу бытовки, периодически переворачиваясь с одного бока на другой, дремлет Макс – мой коллега, можно даже сказать, напарник по стройке, который и позвал меня на эту работу. Не буду его будить, пусть поваляется ещё, пока есть время. Я накидываю робу, надеваю чёрные утеплённые ботинки на толстой подошве и выхожу из бытовки.

В лесу сейчас хорошо и свежо. Мелкий дождь прошёл позавчера, но сыроватость стоит до сих пор. Здесь, в южных лесах, влажность большая, поэтому влага и свежесть задерживаются тут ещё дней на пять-шесть после дождя. Только начало октября, а уже заметно похолодало. Надо бы чем-нибудь согреться. Хлопаю себя по нагрудному карману спецовки, помня, что в нём лежит небольшая бутылочка с коньяком. Мне сегодня снова экскаватором управлять, деревья валить, но я чуть-чуть, как говорится, для согрева. Достаю бутылочку, делаю пару глотков, коньяк моментально прогревает горло, и я окончательно просыпаюсь. Тут же направляюсь к одному из туалетов на стройплощадке, затем, умывшись, сажусь на пенёк, достаю пачку сигарет из правого кармана штанов и закуриваю одну. Курю, уставившись на нашу стройплощадку: разговоры строителей, шум ветра, пение птиц. Утро наконец окончательно приходит в это место, и всё медленно и лениво оживает, словно едва проснувшийся медведь после зимней спячки. За четыре дня мы уже неплохо поработали, но дел ещё невпроворот. В нашей бригаде тридцать шесть человек. Мы должны выполнить первоначальную задачу: ещё перед заливкой фундамента повалить деревья, распилить их, выкорчевать пни и большие валуны, коих тут предостаточно, выровнять участок, сделать насыпь и опалубку для грунтовой дороги, которую потом зальют бетоном, а когда тот подсохнет, то и заасфальтируют. Очередной застройщик из столицы скупил землю под постройку апартаментного комплекса. Когда я был маленький, то жил здесь неподалёку, всего в получасе ходьбы. Помню, как мы с одноклассниками гуляли по этому лесу. В пятом классе на уроках МХК нам рассказывали, что это заповедные места, богатые на истории и легенды. Ну что поделать, в любой нормальной стране такие земли бы не продали под застройку в частные руки. Но у нас всё иначе: застройщик заносит пару мешков взяток очередному чиновнику, скорее даже краевому, а не городскому, и земля у него в кармане. Впрочем, зато у меня есть работа, пусть и на полгода; наша задача за это время подготовить, расчистить площадку для строительства, затем нас сменят другие бригады. Но деньги здесь неплохие, можно прилично заработать даже за полгода. Пока что выполняем задание, которое нам поручили на первую неделю, через несколько дней приедет бригадир и распределит дальнейший фронт работ. Конечно, лес жалко, но и жить на что-то надо. За управление строительной техникой платят хорошие деньги. Пусть и работаем мы по контракту вахтовым методом, пусть и живём в строительных бытовках, это того стоит.

Народ постепенно просыпается, из соседних строительных вагончиков начинают выходить люди. Маршрут у них один и тот же: сначала в туалет, потом на кухню. Пара коллег подходит ко мне, здороваемся за руку, потом они так же сонно достают по сигарете и молча закуривают. Ещё каких-то полчаса, и всего этого спокойствия не станет, на стройке будет кипеть работа. Я тушу бычок о камень и бросаю его в мангал, возведённый кругом из камней на земле. Прихожу на крытую навесом из поликарбонатных листов кухню. Беру две кружки и пару пакетиков растворимого кофе, высыпаю содержимое в кружки, бросаю в них же по кубику сахара и заливаю всё это кипятком. Мои коллеги начинают готовить себе завтрак, обычно это яичница, приготовленная на газовых горелках. У меня есть идея получше. Я беру из холодильника упаковку сосисок, которую купил вчера после работы, и возвращаюсь к нашему мангалу. В это же время из бытовки наконец-то выходит Макс.

– Доброе утро! – кричу я ему.

– Доброе, – отвечает он и медленно потягивается.

– Макс, сосиски на гриле будешь?

– А давай.

– Тогда тащи решётку. У меня на тумбочке лежит, и бумаги немного захвати для розжига, в верхнем ящике.

Он ничего мне не отвечает, лишь молча возвращается в бытовку и закрывает за собой дверь. Видимо, проснулся, но не до конца. Я снова иду на кухню, беру две кружки с растворимым кофе и несу к мангалу, Макс уже собирает мелкий хворост для костра. Для начала придётся просушить те веточки, что потолще, иначе не возьмутся.

Минут через десять мы начинаем готовить наш завтрак. Максим предусмотрительно захватил из бытовки тонкий лаваш, который мы разрезали на несколько частей. Я заворачиваю в него первую партию слегка обжаренных сосисок, перед этим предварительно полив их соусом по-грузински. Такая простая «лесная» кухня задаёт темп и наделяет хорошим настроением на весь день. Угли небольших веточек медленно тлеют, мы молча смотрим на гаснущий огонь, и я начинаю подкидывать просушенные, более толстые ветки. Да, раньше я часто здесь гулял, лет пятнадцать назад мы с мамой переехали в другую часть города, примерно в двадцати километрах отсюда. У меня нет никого: ни братьев, ни сестёр, ни отца. Два года назад я похоронил мать. Девушки нет, отношения были, но после смерти матери меня как-то не тянет заводить новые, не знаю, с чем это может быть связано. Может быть, просто неосознанная депрессия, не помню, как это правильно называется у психологов, а может быть, просто потому, что я всё время занят. Вся жизнь моя – от стройки до стройки, ну, по крайней мере в последние два года. Я понимаю, что, скорее всего, в прямом и переносном смысле зарываюсь в работу, чтобы… не грустить? У Макса же ситуация другая, он вообще не из этого города, а из области, есть жена и дочь десятилетняя, которые живут в краевой столице. Но что касается стройки, то можно сказать, Макс здесь прописался. В нашем городе постоянно что-то строят, работы здесь хватает, вот он и приезжает на какой-нибудь проект, полгода поработает, затем возвращается к семье в город и полгода балду пинает, перебиваясь мелкими подработками. С Максом мы познакомились пять лет назад, когда валили лес в западном районе города, с тех пор стараемся работать вместе на подобных проектах. Больше всех зарабатывает оператор башенного крана. Думаю в обозримом будущем освоить управление, а пока ограничиваюсь экскаватором и бульдозером, как и Макс. Строителей, которые умеют управлять специализированной техникой, ценят больше, чем простых работяг, поэтому бывает так, что для таких, как мы, даже отдельные бытовки выделяют. Хорошо нам, в этот раз вдвоём живём. Обычно в таких вот «вагончиках» селят по три-четыре человека минимум. Наше спокойствие прерывает шум радио, которое включили на кухне – опять какие-то армянские песни, а ведь утро так хорошо начиналось. Ладно, пора за работу, звук экскаватора мне куда приятнее, чем такие колоритные песни.

12:50

Наглое дерево, не поддаётся! Я сильнее давлю на джойстик, ковш экскаватора упирается в ствол и наконец-то валит дерево, звучит треск, лесной гигант падает в овраг. Ну вот, отлично, теперь можно продолжать дальше выкорчёвывать пни с камнями и грузить грунт в самосвал. Макс в это время ровняет бульдозером землю под будущую дорогу в сотне метрах от меня. Я насыпаю последний двухкубовый ковш грунта в кузов самосвала, тот разворачивается и медленно уезжает со строительной площадки. Ну вот и всё, перерыв. Стройка стройкой, а обед по расписанию. Слышу, как замолкает двигатель бульдозера, Макс тоже следит за временем.

13:25

Обед на стройке – время святое. Поскольку в нашей бригаде много людей, то обеденное время разделено на три часа. Первая группа обедает с двенадцати до часу, вторая, как раз та, в которой мы с Максом, – с часу до двух, и третья группа – с двух до трёх часов. Кухня хоть и большая, но мест для всех, если будем сидеть одновременно, не хватит, так что порядок такой. Подкрепившись макаронами и обжаренными кусочками колбасы, мы медленно потягиваем крепкий чай с лимоном. Чифирь среди строителей так же популярен, как и среди зеков. Бодрит лучше всякого энергетика. Вот только у зеков лимона нет, а у нас есть. Толстая долька жёлтого цитруса плавает в моей кружке, и я делаю ещё один глоток, затем беру со стола зубочистку и лениво ковыряюсь ей в зубах.

– Что, Саня, обожрался? – вдруг обращается ко мне Макс.

– Да не то что бы, просто спать охота, – лениво отвечаю ему.

– Раз спать охота, значит, обожрался.

– Иди в пень. Давай, для бодрости. – Я достаю из нагрудного кармана «пузырёк» с коньяком.

– Нет, Саня, я не буду. Ещё полдня впереди.

– Давай, я тебе говорю, чтобы бульдозер лучше управлялся, чтобы работа спорилась.

– Ладно уж, только чуть-чуть.

Не особо-то он и сопротивлялся. Строители за соседним столиком смотрят на нас, и я понимаю, что в таком случае им тоже нужно предложить.

– Мужики, будете?

– Нет-нет, спасибо, – быстро отвечает один из них.

– Я тоже не хочу, спасибо, ещё полдня впереди. Вот если к вечеру…

– Ну, к вечеру, может, уже ничего и не останется, – язвительно отвечаю им.

– Ну, что ж теперь поделать, – отвечает второй и тут же берёт грязную посуду, встаёт из-за стола и направляется к раковине.

Я смотрю на Макса, тот хлопает меня по плечу и предлагает отойти в сторонку. Мы встаём из-за столика, закуриваем по сигарете и идём к обрыву, возле которого я работал экскаватором. По дороге Макс не упускает возможности заняться нравоучениями.

– Саня, ты бы так открыто не палился со своей алкашкой.

– А что тут такого?

– Да ничего! Не ровён час, насвистят бригадиру или, того хуже, руководству.

– Какому бригадиру?! Он на следующей неделе только будет.