Город-изгой

После небольшой консультации с кем-то она снизошла до ответа:

– Оружие, которое будет применяться экспериментальное и может иметь ряд побочных явлений, не изученных до конца, вполне вероятно опасных для здоровья и может быть для жизни…

Сказав это голос оборвался, и послышались короткие сигналы означавшие, одно – что мне сказали и так больше, чем должны были.

Несколько минут я стоял в глубокой растерянности, обдумывая все то, что только что услышал. Затем ход моих мыслей прервал нарастающий гул. Словно рой пчел где-то вдалеке вылетел из улья. Но время для сбора пыльцы было совсем не подходящим, учитывая этот вечерний час, когда солнце вот-вот готовилось скрыться за кромкой горизонта.

Я все понял. И повернувшись, что есть силы, припустил в сторону его, будто желая нагнать. При этом одна единственная мысль пульсировало у меня в голове – «Ни в коем случае не оборачиваться назад – ни в коем!».

И когда сверху началось что-то проноситься, завывая, я только ниже опускал голову, повторяя, как мантру одну и ту же фразу.

Внезапное землетрясение бросило меня наземь. Громкое эхо взрывов последовало за ним. Я ощутил колебания и дрожь земли. Вибрация передалась и мне, заставив трепетать тело и деревья, что росли по обочине магистрали. Мне все это очень и очень не нравилось. Происходило, что-то не понятное, совершенно не вписывающее в догмы Нового Свободного Мира. Оружие массового уничтожения более не применялось после победы Новой Демократии. Воевать по идее не с кем было больше. Или все же это не так? В мою голову лезли разные совершенно противоречивые мысли. Мешая сосредоточиться – виной тому были, скорее всего, отключённые вживлённые ресурсы или что-то другое? Я затруднялся ответить. Вот только с каждой новой вспышкой и следовавшим за ним разрывом – мысли мои все более терялись, словно растворяясь в зареве, падавших на город ракет.

Да, что такое, ведь я свободный человек? Сказал я сам себе, давно заученную, нет даже зазубренную фразу, что вбивали учителя своим подопечным с самого раннего детства. Тут же все предельно просто. Мой выбор – мое право! Отчетливо осознал я, поднимаясь на непослушные ноги. И медленно, точно в замедленном кадре обернулся назад застыв. Мои отвыкшие, видеть без корректировки зрения глаза, застыли – завороженно глядя на открывавшуюся перед ними картину…

.