Когда мы были на войне

Чтобытыгранатойнесмогла,

Положитьребятнаполебоя.

А…!Неважно!

Позднорассуждать.

Чтопроизошло,ужеслучилось.

Честьзавасребятаумирать!

Чтобувасвсевжизниполучилось…!

(ШвецовПавелАндреевич,2017год)

Два дня холодный октябрьский дождь лил не переставая. Земля пропиталась влагой, дороги превратились в сплошное месиво. Машины по самую ступицу утопали в вязкой бурой жиже, с трудом преодолевая сопротивление грязи, в изобилии налипшей на колеса и гусеницы военной техники. От падавшей с неба воды, камуфлированные бушлаты казались темными. Штаны, испачканные по самое «нехочу», липли к ногам. Бойцы с трудом вытаскивали ноги из вязкой, чавкающей земли. Их лица, под      наброшенными      капюшонами,      выглядели      угрюмыми. Казалось, не будет конца – края этому изнуряющему дождю, этой непролазной грязи. «Пластилиновая страна!» – со злой ухмылкой шутили матросы.

Но сегодня к рассвету дождь прекратился. Поднялся ветерок, который начал разгонять нависавшие свинцовые тучи. Вначале небольшими кусочками на хмуром небосводе появились островки голубого веселого неба. Затем этих светлых островков становилось все больше и больше и вот выглянуло все еще по-летнему ласковое солнце. Под его теплыми лучами, влага, пропитавшая  все вокруг, клубясь сиреневым дымком, поднималась вверх. Земля подсыхала, покрываясь твердой растрескавшейся коркой, и только на разбитых дорогах, по которым шла военная техника, бурая жижа и глубокие лужи пытались помешать движению колонны.

БТР* командира второй десантно-штурмовой роты с притороченными патронными ящиками по бортам, весь заляпанный грязью, тяжело урча мотором, двигался в походном порядке батальона. На БТРе, справа, свесив ноги в открытый люк, на броне сидел крепкий, невысокого роста капитан -командир второй роты. Слева, за открытым люком, из которого торчала голова водителя в шлемофоне, находился командир приданной минометной батареи со своим связистом. Сзади на свернутом брезенте, прислонившись к башне, примостились связист командира роты с переносной радиостанцией и разведчик из отделения управления минометной батареи. Настроение у всех было приподнятое. Во-первых – вчера вечером поступил приказ, батальону выдвинуться к железной дороге между Хасавюртом и Гудермесом и занять там оборону. Это все лучше, чем быть в неведении и ждать. Во-вторых – дождь прекратился, выглянуло солнце, стало немного веселее!

Вначале двигались по территории Дагестана. Слева и справа, насколько хватал взгляд, тянулись неубранные поля. Лопнувшие и прокисшие бурые помидоры гроздьями свисали с веток и лежали на земле, треснувшие и полусгнившие арбузы имели неприглядный вид.

– Палыч! Ты видишь? – крикнул командир роты, обращаясь к командиру батареи, стараясь перекричать рев двигателя.

Командир минометной батареи, молодой светловолосый мужчина, с простым русским лицом –      настоящий богатырь, похожий телосложением на медведя, даже позывной у него был «Медведь», отогнул воротник бушлата и, повернув голову, громко спросил:

– Что ты говоришь, Леха?

– Я говорю – Ты видишь, сколько добра пропало? – показывая на поля, еще раз прокричал командир роты.

– «Духи», придурки, со своей войной не дали людям урожай убрать! – сказал Палыч и замолчал.

Колонна миновала полуразрушенную дамбу через канал, по которому бурным потоком неслась вода. Дальше начиналась территория Чечни. Пейзаж резко поменялся. Вокруг тянулись заросшие тростником и заброшенные поля, которых давно не касалась рука земледельца. Ирригационная* система частично была разрушена и со временем пришла в негодность. Матросы, сидевшие за башней, с удивлением смотрели на проплывающий пейзаж.

– Костик, смотри! Какие-то поля странные, квадратные! – обратился к товарищу матрос-связист, – Что можно в этом болоте вырастить?

Костик, невысокого роста, с конопушками на лице матрос, к которому      обратился      связист,      левой      рукой      придерживал, лежавшую рядом с ним треногу, а правой бережно держал на коленях коробку      с буссолью*      – основное      «оружие» артиллерийского разведчика, повернув голову, медленно сказал:

– Это рисовые чеки*! Нам про такие в школе рассказывали! – И как, интересно, здесь рис выращивают?

– Ну, это длинная история, потом, как-нибудь, расскажу!

– Ни хрена себе! Какой ты умный! – не унимался матрос, -Слушай, Костик, ты, говорят, иконы даже рисовал? Правда?

– Пробовал немножко писать. Контракт закончится, может быть, дальше займусь. Это дело такое – серьезное.

Оба замолчали. Говорить, перекрывая шум работающего двигателя, было тяжело.

БТР медленно двигался вдоль заброшенных рисовых полей, разбрызгивая грязь. Слева у соседей над горизонтом поднимался густой черный дым, справа слышались отдельные автоматные очереди. Здесь же было все спокойно, как будто, нет никакой войны, казалось, идут обычные учения. Равномерный гул двигателя      и      теплое      солнце      приятно      укачивали.      После

промозглой, бессонной ночи Костя погрузился в приятную дрему. Ему снился дом, родные Сибирские места.

– Внимание! Увеличить дистанцию! Быть внимательными! Оружие к бою! – передал по радиостанции командир роты, когда по бокам дороги, которая возвышалась над рисовыми чеками, пошли заросли густого, высокого тростника.

– Внимание! Впереди за поворотом канава! Осторожно! – послышалось в шлемофоне предупреждение от впереди идущих разведчиков.

– Серега! Осторожно! За поворотом канава! – сказал командир роты водителю.

Вот и крутой поворот. БТР снизил скорость. Почти сползая колесами с дороги, осторожно повернул. Впереди, выделяясь свежей рыжей глиной, перерезала дорогу канава, частично засыпанная прошедшей впереди техникой. БТР, снизив скорость до минимума, медленно приближался к канаве. Голова водителя на мгновение скрылась в люке, он пытался переключиться на пониженную передачу, она включалась с трудом.

Яркая вспышка ослепила командира батареи. Сильный удар в грудь сшиб его с брони. «Вот и все! Как быстро!» – пронеслось у него в голове. Он спиной упал на землю и потерял сознание.

Это была граната из гранатомета. Она ударила в левый борт прямо перед водителем, попав в притороченный на борту ящик с патронами, что спасло всех находящихся внутри. Кумулятивная струя рассеялась по броне, не причинив никакого вреда, оставив лишь глубокие борозды от разорвавшейся гранаты и сдетонированных патронов на поверхности БТРа.

– К бою! – громко крикнул командир роты и спрыгнул в канаву. Бойцы, услышав команду командира, посыпались с брони.

Костю из приятного забытья вернул к реальности ужасный грохот и сотрясание БТРа всем своим железным телом. Он открыл глаза и увидел, что лежит на животе, на брезенте, наверху БТРа. Вокруг никого. Из зарослей надрывно донеслось «А-ал-лах А-а-кба-ар!» и бешено заработал пулемет. Пули горохом посыпались по броне, с визгом рикошетя от нее. Костя схватил в правую руку автомат и распластался по брезенту. Он видел, как командир роты и несколько бойцов, укрывшись в канаве, вели ответный огонь из автоматов, как связист из их батареи ползком, уцепившись за воротник куртки командира батареи, подтащил его к канаве и скинул вниз, укрыв от смертоносного огня.      С правой стороны БТРа, где не доставал огонь «духовского» пулеметчика, открылся боковой люк, бойцы пулей выскакивали из БТРа и, рассыпавшись по обочине дороги, открывали огонь. Башенный крупнокалиберный пулемет КПВТ громко «та-такая» начал свою «смертельную работу», срезая впереди лежащие заросли и выбивая фонтаны грязи. От его «работы» БТР дрожал как живой.

«Блин! Как спрыгнуть? Ведь пулеметчик, сволочь, сразу скосит, – пронеслось в голове Кости, – Ребята подумают еще, что я струсил!»

Он приподнял голову и тут увидел, как незамеченный ни кем в траве, буквально в тридцати метрах, в болотной жиже ползет человек с гранатометом за спиной. Это «духовский» гранатометчик менял позицию, стараясь зайти в бок БТРа.

– Вот, гад, сейчас жахнет гранатой в борт и всем внутри пипец! – прошептал матрос. Он подтянул к себе автомат, снял с предохранителя, передернул затвор, осторожно приподнялся на локте и прицелился. Мушка никак не хотела совмещаться с целиком, прыгала из стороны в сторону. Костик затаил дыхание. Он видел, что враг сейчас приподнимется и выстрелит из гранатомета, а он никак не мог поймать его в прицел. Вот гранатометчик быстро вскочил на одно колено и поднял гранатомет. Костя нажал на спусковой крючок. Автомат слегка ударил его в плечо, указательный палец почувствовал легкую вибрацию. Последнее, что увидел матрос, это как гранатометчик заваливается на спину, а выпущенная им граната с ревом, проносится сверху БТРа, не причинив вреда. Пуля снайпера, разрывая молодую плоть, остановила сердце морского пехотинца, и Костя погрузился в небытие.

А бой продолжался.

Командир минометной батареи очнулся от холода, вцепившегося в его ноги. Открыл глаза. Кругом шла бешеная стрельба. Ощупал себя. Вроде цел, только очень сильно болела грудь и дышать было тяжело.

– Цел, Палыч! – прокричал командир роты.

– Да, вроде! – прохрипел Палыч, расстегивая на груди разгрузку*.

– Давай! Давай, Палыч, быстрее огонь батареи!

Палыч обернулся, рядом с ним находился верный связист.

– Батарею на связь! – с трудом выговаривая слова, похрипел он. Осторожно выглянул из траншеи, осмотрелся.

– Товарищ, капитан, «Вишня» на связи!

– «Вишня»! Я «Медведь»! Нахожусь на повороте, ориентир двадцать третий, на юг сто метров цель двадцать вторая, пехота противника, одну осколочную мину! Огонь! – взяв гарнитуру* в руки, передал капитан.

– Где Сазонов? – спросил он у связиста. – Наверху бэтра!

– Жив?!

– Не знаю! Но, я видел, как Костик срезал гранатометчика. Класс! – восхищенно ответил матрос.