Игра в солдатики… И не только

Игра в солдатики… И не только
Евгений Петров

Главная идея военно-исторической игры – создание динамичной интересной игры, не перегруженной правилами и исключениями, поэтому некоторые исторические моменты тактики и организации войск сознательно опускаются или упрощаются…

Игра в солдатики…

И не только

Евгений Петров

© Евгений Петров, 2022

ISBN 978-5-0056-3106-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Выдержка из правил военно-исторической игры

…На высчитывание солдат в пехотном батальоне берется общее количество человек в роте и делится на 50 – при этом если в остатке остается более 30 человек. (т.е. значительно более половины человек, требовавшихся для одного солдатика), то это количество округляется до 50 человек. Получившиеся количество солдат умножаем на количество рот центра в батальоне. Таким образом определяем количество рядовых солдат в центральных ротах батальона. На это количество рядовых выставляются: 1 пеший офицер центральных рот, 1 знаменосец (если положен исторически), 1 музыкант, 1 унтер центральных рот (в обычном батальоне), или 3 унтера центральных рот (в элитном). Далее берутся все гренадерские (вольтижерские) роты полка и делятся точно также как и центральные роты батальона. Гренадерские и вольтижерские роты могут формировать отдельные сводные батальоны – тогда они получают дополнения в солдатиках по примеру батальона из рот центра. Гренадерские и вольтижерские роты могут усилить батальон, состоящий из рот центра. В этом случае если батальон элитный то из 3 унтеров – 1 унтер центральных рот,1 унтер гренадерской роты, и 1 унтер вольтижерской роты (можно всех 3 унтеров из центральных рот). В случае если батальон обычный (базовый) то элитные роты унтеров не имеют. Также на каждый батальон (независимо элитный он или базовый) полагается командир батальона (пеший или конный на усмотрение играющего).

Количество рядовых в эскадроне высчитывается точно также. Только на количество рядовых в обычном эскадроне выставляются – 1 офицер, 1 музыкант, 1 унтер. В элитном эскадроне добавляется еще 1 унтер. Знаменосцы только в ветеранских эскадронах. Дополнительный офицер дается только на 2 эскадрона (на усмотрение играющего). Количество батальонов и эскадронов в полку историческое. На полк дается полковник.

Минимальное количество солдат в пехотной роте – 2 солдатика, а в эскадроне 4 солдатика…

Пролог

Парад войск после «сражений» благополучно закончился. Несмотря на большие потери, армия моя выглядела внушительно. Можно было бы и продолжать кампанию, но немного поднадоело. Немного погодя, может, и начнем следующую, а пока нужно несколько передохнуть. Тем более, что наступил давно ожидаемый дачный сезон. Естественно, в это время большинству участников «войны» абсолютно не до боевых действий.

«Вот бы все войны проходили в таком масштабе, – непроизвольно думал я, складывая солдатиков в коробки, – насколько проще было бы жить».

Вы только представьте, что вместо многочисленных жертв и страданий военачальники сели бы за игровой стол, расставили бы армии – и ВПЕРЕД! И ни крови, ни разрушений. Можно было бы и транслировать эти «сражения» по всем СМИ.

И никаких проблем.

Солдатики – они и есть солдатики. Если и «погибнут», так ведь не живые же люди. Все жертвы – условные.

КРАСОТА!

Неожиданно мне на глаза попалась несколько странная крошка. Что меня заставило посмотреть на эту крошечку через увеличительное стекло? Не знаю. Но я посмотрел. Каково же было мое удивление, когда эта, казалось бы, невзрачная крошка, оказалась мини-мини-миниатюрной книжечкой с какими-то неровными линиями. Заинтересованный, я просмотрел находку через более сильную лупу. Линии распались на строчки письма…

Далее я принялся изучать написанное через микроскоп.

Оказалось, что это записки о нашей, только что законченной кампании…

Прочитанное изменило мое мнение о «солдатиках» …, впрочем, судите сами…

Часть первая

1

Для начала мне пришлось основательно потрудиться, чтобы крошечные листы предстали в достаточно удобном для чтения виде.

Перегружено работал компьютер, увеличивая мельчайшие строки миниатюрного автора. Потом подключилась программа-переводчик, выдавшая пространный текст построчного перевода. Потом долгая процедура литературной обработки. Раньше мне не приходилось таким заниматься, но я более или менее справился.

Наступила пора прочтения и опубликования.

Я осторожно расправил распечатанные на принтере записки и погрузился в чтение.

И вот, что я прочел:

***

Извлечение из записок капитана Вальтера Риттера

На дворе началась дружная весна. Снег уже потемнел и слегка подтаял. Еще немного, и можно будет приниматься за хозяйственные работы. Да и поднакопилось за зиму дел. Надо бы и деревца подрезать, и изгородь поправить. Что уж там говорить, хорошо бы и плитку у входа подновить. В общем, много всего.

Потом хотелось бы, наконец, и семьей обзавестись. Девушку тут по соседству приглядел. Хорошенькая, да еще и из добропорядочной бюргерской семьи. И имя благозвучное – вполне соответствующее моему положению – Брун, красивое имя валькирии.

Войн в ближайшем времени вроде бы не предвиделось. В свое время успел я и в сражениях поучаствовать. Как сейчас помню, поход почти десятилетней давности. Взяли мы тогда штурмом Гамбург. За этот бой я и удостоился чина капитана. После той кампании перешел я из егерей в легкую кавалерию. Послужил в шеволежерах. Сменил зеленый мундир на красный. А вот теперь решил я оставить военную службу. Хватит уже воевать.

Но к Брун я собрался направиться при полном параде, при всех регалиях. Да и офицерский мундир явно предпочтительней в женских глазах, чем партикулярное платье.

Я тщательно вычистил форму. Ордена ярко сверкнули при свете блеклого весеннего солнца. Стальное стремя слегка подалось под блестящим сапогом. Тело устремилось вверх.

– Капитан Вальтер Риттер? – голос унтера Кёллера чуть не заставил ногу выскользнуть обратно на землю.

– Да, это я, – горделиво выпрямившись в седле, отвечал я.

– Господин капитан, – отчеканил унтер, – вам надлежит немедленно прибыть в расположение своего полка.

– С чего это?

– Война. Англичане вторглись на территорию Франции. А французы – наши союзники.

Ничего не поделаешь, какая уж тут теперь отставка. Я посмотрел с сожалением в сторону дома Брун и поворотил коня.

Мы выступили в тот же день. Целью нашего передвижения стала Пруссия. Зачем нам туда идти? Наш командир, подполковник Цецшвиц, высказал предположение, что мы должны освободить братьев-пруссаков от британского влияния.

Как всегда бывает в таких случаях, отряды выступали ровными стройными рядами. Веселые лица солдат выглядели так, словно на прогулке. Но война – это же далеко не прогулка. Даже мой, не особенно богатый, боевой опыт позволяет с уверенностью опровергать подобные настроения. Все мои воспоминания связаны, в первую очередь, не с парадами и смотрами, а с болью и страданиями, с гибелью соратников. Большинство же солдат не имело и такого опыта.

Со всех сторон слышались разговоры. Хорошо различались баварский, вюртембергский и баденский диалекты. Мне казалось, что они уступают в благородстве нашему саксонскому выговору – наиболее правильному во всех германских странах.

Постепенно стала накапливаться усталость. Стройность рядов несколько нарушилась. Шаг у многих отрядов утратил четкость и молодцеватость. Больше всех этим грешили баварцы. Конечно, мы же находились не на территории Баварии. Да и прошли они гораздо больше нашего. Они-то уже несколько дней в пути.

К вечеру подошли к Эльбе. Вот тут-то господа командиры и решили устроить дневку.

Баварские ланд-гусары предоставили нам несколько бочонков их мюнхенского пива. Неплохого, но до нашего лейпцигского ему еще далеко. И вкус не тот, и мягкости не хватает. А перед предстоящим боем мягкость – далеко не последнее дело. Но куда деваться?