Улица, улица, улица родная… Пятиклассники

Мы – артисты кое-как приоделись согласно наших ролей и стали ждать. Народу в зале собралось… даже больше, чем на конкурсе чтецов.

Класс выходил за классом. И вдруг, один из наших предшественников, как раз его очередь была перед нами, начал показывать сценку из моей книги, как раз ту, которую я планировал для нас «Рыцарь на экзамене…». Ничего себе. Я обернулся на Леопардовну. Она стояла с такой сияющей улыбкой, словно сама все сочинила и поставила.

Закончилась их сценка.

Пришла наша пора выступать. А я от злости почти все слова забыл. Пришлось говорить что-то от себя, главное, чтоб по смыслу подходило. Смотрю, а Леопардовна начинает хмуриться. Тут у меня как прорвало. Я все-все вспомнил, и слова, и необходимые удары. В общем мне показалось, что неплохо получилось.

И вдруг захотелось мне стать именно актером. Играть в спектаклях…

Сбежал я быстренько домой. Даже не стал дожидаться результатов.

Медленно шел я по заснеженным дорожкам. Подбадривающе скрипел снег:

«Мо-ло-дец. Мо-ло-дец.»

И даже уличные фонари, словно огни на сцене, включались, когда я подходил к ним…

Решено, я буду артистом!

Фигурки

– Ну как? – прицепилась ко мне Иринка, как только мы устроились за партой.

– Что как? – недоуменно повернулся я к ней.

– Но я же просила нарисовать мне несколько картинок.

– Да, да, конечно, – рассеянно отозвался я.

Неуверенно я вытащил из портфеля Иринкину тетрадку и протянул ей. Она небрежно пролистала несколько страниц и изумленно посмотрела на меня.

– В чем дело?

– Но тут же еще не все страницы зарисованы.

Я украдкой покосился на заднюю парту. Мне показалось, что Наташа тоже прислушивается к нашему разговору. Захотелось показаться более значительным.

– Рисунки – это ерунда, – глубокомысленно проговорил я, повернувшись к Иринке, одновременно стараясь держать в зоне внимания и Наташу, – я могу предложить что-нибудь и получше.

О, радость, мои слова произвели хоть какое-то впечатление на Наташу.

– И что это ты можешь предложить? – проговорила она.

Наташа наклонилась вперед и с интересом взглянула на меня!

«УРРРА!!!» Но что-то надо было и отвечать. И тут меня охватила робость. Делиться своим сокровенным – своими пластилиновыми фигурками почему-то показалось мне неприемлемым.

– Я… я… могу…

– Ну, что ты там можешь? – Наташин шепот приобрел насмешливую интонацию.

Отказаться сейчас от своих слов – это окончательно потерять доверие Наташи. А именно этого мне абсолютно не хотелось.

– Я могу… могу… слепить фигурки индейцев, – словно бросаясь в пропасть, выговорил я.

– Слепить?

– Ну да… Из пластилина…

– А точно сможешь?

– А то…

– Перестаньте разговаривать, – хлопнула по столу ботаничка Ирина Владимировна.

Некоторое время я слушал Ирину Владимировну, не особенно понимая, что она там говорит.

Тычок в спину заставил меня обернуться.

– Завтра и начнешь, – еле слышно проговорила Наташа.

Завтра? Как начать, если родители контролируют весь мой пластилин. В голове вертелись мысли о предстоящих фигурках. Нужно будет как-то утаить от родителей предполагаемое снижение количества пластилина. Я и так старался отщипывать помаленьку снизу каждого брусочка, так что при открытой коробке, пластилин казался нетронутым. А тут? Предстояло изготовить ни одну-две фигурки, что не особенно бы повлияло на видимых запасах. А может просто своих отдать? Нет, не годится. Мои индейцы уже участвовали в сражениях – имеют «раны» и «следы лечения»… Нет, в данном случае нужны именно новые, только что сделанные фигурки.

Не будешь же ссылаться на родительские запреты. Раз сказал, надо делать!

Дома я вытащил свою коробку пластилина. Да уж… Озадаченно почесал в голове. Если сейчас отщипнуть еще понемногу, то сразу станет заметно. У меня вырвался тяжелый вздох.

– Что случилось? – тут же отозвалась мама.

Может рассказать ей?

Нет, не поймет…

– Ничего, – проговорил я, изо всех сил стараясь добавить в голос равнодушия, – просто писать много задали.

– Да? – тут уже удивился папа, отвернувшись от телевизора, – а когда это ты уроки с вечера делать начал?

Вот, влип, так уж влип. Все уроки я обычно с утра начинаю делать, что называется на свежую голову. Постоянно так и объясняю родителям… Как это у меня вырвалось про уроки?

А папа уже тут как тут.

– Ну-ка, давай посмотрим, что там много…

Он взял дневник. Я вздохнул несколько свободней: именно сегодня, я, словно чувствуя, записал все домашнее задание.

– Так, – отец добрался до сегодняшней записи, – Упражнение… Открывай учебник, посмотрим.

Я медленно потащил учебник из портфеля. «Хоть бы и в самом деле оказалось большим… Хоть бы и в самом деле оказалось большим…» Я совершенно не помнил, какое там упражнение по величине. «Хоть бы и в самом деле оказалось большим… Хоть бы и в самом деле оказалось большим…»