Кровь алая

Кровь алая
Евгений Петрович Горохов

События происходят с 1996 по 2000 годы. Хозяева США – семь семей, владельцев Федеральной резервной системы, которая печатает доллары.США управляет миром, в том числе и Россией, президент которой под влиянием советников из ЦРУ. В России есть люди, понимающие, что страна движется к гибели. Спасая страну они приводят к власти в России своего человека.США нужен хаос в мире, и окружение Усамы бен Ладена получает приказ совершить теракт в США, а ваххабиты Чечни, напасть на Россию.Людям в разных странах, нет дела до политики, но она вторгается в их жизни, а кого-то приводит к гибели.

Примечание

Кровь человека, независимо от расы, национальности, вероисповедания одинакова. У человека кровь алая.

Глава 1

«Финансовый капитализм – такая крупная, можно сказать решающая сила во всех экономических и во всех международных отношениях, что он способен подчинять себе и в действительности подчиняет даже государства, пользующиеся полнейшей политической независимостью»

В.И. Ленин: «Империализм, как высшая стадия монополизма».

Апрель 1996 года.

Апрель в городке Лейк Форест Парк, расположенный в округе Кинг, «вечнозелёного» штата Вашингтон, самая прекрасная пора года. Солнце ласково и нежно. Матово блестит сочная листва на клёнах и кедрах, нет ещё, летней, надоедливой жары, и очень далеко до сырых, холодных, зимних дней.

Лейк Форест Парк, находится в пятнадцати километрах от озера Вашингтон. Неплохое местечко для тех кто, скопив себе состояния в «джунглях» бурных мегаполисов, решил пожить в тишине и покое. Здесь вдоль шоссе Белингер Уэй много особняков построенных в каноническом, грегорианском стиле, который был моден в начале XX века.

Один из таких особняков, с ухоженными парком и лужайкой, принадлежит Мэтту Прэтиссу, члену совета директоров банка «Морган Кэш». Банк принадлежит семейству Рокфеллеров и Харкнесов. Фамилии эти так тесно переплелись в семейных браках, что уже давно стали единым кланом.

Сам Мэтт Прэтисс, невысокий, седовласый джентльмен, шестидесяти лет, является прямым потомком Уильямса Рокфеллера – старшего. Прэтисс, фамилия матери, и Мэтт взял её в молодости по совету дядюшки Дэвида, нынешнего главы семейства.

«Слишком много Рокфеллеров, – заметил дядюшка, – это раздражает».

Мэтт использовал дом в Лейк Форест Парке исключительно для деловых встреч с конгрессменами и чиновниками из министерств и аппарата президента. Серьёзные дела любят тишину, и обсуждать их следует вдали от падких до сенсаций репортёров и прочих ненужных глаз.

В начале этого года, дядя Дэвид в своём особняке на Ист 65 стрит в Нью-Йорке, проводил дружеские посиделки с представителями Ротшильдов, Дюпонов, Варбургов, Бушей, и ещё шести семейств, настоящих хозяев Соединённых штатов Америки. Неизменным участником этих посиделок был давний друг дяди Дэвида – Генри Киссинджер.

Киссинджер давно связан с семьёй Рокфеллеров. Ещё в пятидесятых годах, он на деньги Рокфеллеров организовал и возглавил в гарвардском университете, центр международных отношений.

Дело это не случайно доверили Генри Киссинджеру. Центр должен был работать на перспективу, а у Киссинджера феноменальный нюх на интересную молодёжь. В гарвардском центре готовили специалистов для особо деликатных и сложных политических миссий.

Именно выходцы из этого центра сидят сейчас на ключевых постах в Госдепартаменте, министерствах финансов и обороне, а так же в ЦРУ. Однако обучались там не только граждане США, а были слушатели из других стран. Со временем эти люди заняли ключевые посты в своих государствах и сейчас лоббируют взгляды дяди Дэвида, которые выражают интересы самых влиятельных семейств США. Именно финансовые интересы этих кланов и защищает вся государственная машина Соединённых Штатов.

В январе 1996 года собравшись на Ист 65 стрит, обсуждали сложившееся положение в мире, и именно эти люди, сидящие в библиотеке дяди Дэвида, должны были принять решения, определяющее основные события в политике.

Подумать было над чем: главным итогом Второй мировой войны для США стал небывалый подъём экономики. Следует уточнить, что именно эта война и обеспечила США этот самый взлёт экономики. Воюющие с Германией и её союзниками СССР и Великобритания покупали у США вооружения и продовольствие. За поставки по ленд-лизу[Ленд лиз – государственная программа США.] , те расплачивались золотом. К тому же европейские страны, опасаясь Третьего Рейха[2 - Третий Рейх – неофициальное название Германии с 24.03.1933 по 23.051945 годы.], так же переправили свои золотые запасы в США.

Когда в 1944 году стало окончательно ясно, что победа над Германией и Японией неизбежна в городке Бретенвуд штата Ньюдемшир, собралась экономическая конференция, на которой было принято историческое решение: доллар США становиться мировой валютой при финансовых расчётах между государствами. Все золотые запасы стран, переправивших их в США, в Америке и останутся. Доллар обеспечивается золотым запасом США, который на тот момент был крупнейшим в мире. Все прочие страны имеют в своём резерве не золото, а американские доллары.

Самое пикантное в данном решении было то, что Федеральная резервная система США, которая и печатает эти самые доллары, структура частная, не подконтрольная государству, именуемому Соединённые штаты Америки. Принадлежит ФРС Морганам, Ротшильдам, Рокфеллерам, Варбургам и ещё трём семействам.

СССР не присоединился к Бретенвудскому соглашению и именно это обстоятельство, а не коммунистическая идеология Советского Союза, стало причиной «холодной войны».

Всякая война будь то «горячая» или «холодная» требует затрат на армию и флот. А где взять деньги?

Выход прост, их нужно напечатать столько, сколько нужно. Но экономика наука жёсткая и нарушений своих законов никому не прощает. Основной закон экономики гласит: денег должно быть ровно столько, сколько имеется в наличии товаров и услуг. Иначе инфляция и как следствие удешевление денег.

«Печатный станок» разогнали, но товара больше не стало. Куда девать лишние деньги? Нужно создать прирост товара и под него пойдут «лишние» деньги, но прирост товара создать стало крайне сложно, точнее не возможно. Тогда нужно создать заменитель товара, и назвать его акции.

Однако деньги всё печатаются, и теперь уже акций не хватает, что бы связать «лишние» деньги. Тогда на свет появляется рынок вторичных бумаг: деривативов[3 - Деривативы – договор на поставку товара по определённой цене.], фьючерсов[4 - Фьючерсы – договор купли – продажи товара, ценных бумаг (акций, деривативов), при которых стороны договариваются об уровнях цен и сроках поставки.]. По существу никакого товара нет, а его покупают и продают, за реальные деньги.

Существование СССР и его союзников с их параллельной экономикой хоть как-то сдерживало печатный станок ФРС.

В 1965 году, произошла занятная история: престарелый Жозеф Койе который, был министром финансов Франции ещё при Клемансо[5 - Жорж Клемансо – премьер – министр Франции в 1907-1909 и 1917-1920 годах.], рассказал президенту Франции Шарлю де Голлю анекдот: на аукционе продаётся картина, покупателей трое: араб, русский и американец. Араб за картину предлагает нефть, русский песцовые шкурки, а американец доллары. Он постоянно взвинчивал цену и купил картину за 10000 долларов.

«Ну и в чём здесь юмор?» – спросил де Голь.

«Американец купил картину за три доллара, – ответил Койе – стоимость стодолларовой купюры три цента. Сюда входят затраты на бумагу, краску и печать».

Де Голь сделал выводы из этого анекдота, и весной 1965 года в порту Нью-Йорка пришвартовался корабль на борту, которого было семьдесят пять миллионов долларов, первый транш за французское золото. За французами потянулись немцы. Это вызвало бурную ярость президента США Линдона Джонсона. Во Франции были организованны студенческие волнения. В 1969 году в результате референдума Шарль де Голь ушёл в отставку, а Франция стала лишаться своего экономического и политического суверенитета. А у ФРГ его по существу никогда и не было.

08.01.1971 года на Ямайке прошла экономическая конференция, которая полностью отменила Бретенвудское соглашение, а 15.08.1971 года президент США Никсон запретил казначейству США продажу золота. Отныне доллар ни чем не обеспечивался, и это было уже на законодательном уровне, доллар превратился в зелёную бумажку. Однако наличие СССР с его уродливой экономикой, заставляло США хоть как-то соблюдать баланс денежной массы.

Вот тогда-то и стал на повестку дня вопрос о развале Советского Союза.

Задачу облегчало то обстоятельство, что престарелое руководство СССР боялось проводить в стране реформы, а пришедший к власти в 1984 году «комбайнёр»[6 - Комбайнёр – кличка М.С. Горбачёва среди членов ЦК КПСС.] Горбачёв для такой сложной работы был не пригоден. Разорительная война в Афганистане, резкое падение цен на нефть, которая являлась к тому времени единственным источником дохода СССР, сделали «контрольный выстрел в голову». В 1991 году Советского Союза не стало, и печатный станок ФРС заработал в полную силу.

Впоследствии президент США Джордж Буш – старший, которого объявили в Америке «победителем СССР» в своём интервью заявлял, что он не хотел развала Советского Союза. Буш – старший говорил, что это обстоятельство стало для США трагической ошибкой, совершённой под давлением Рокфеллеров и Ротшильдов. Буш заявил, что нужно было подкармливать это уродливое государство – Советский Союз. Не доводить дело до развала. Теперь же Россия, избавившись от нахлебников, в виде республик Средней Азии и Украины, легко превратится в сильное государство, способное причинить огромный экономический ущерб США. Но интервью Буш даст лишь в 2018 году, а пока идёт 1996 год.

Из-за бездумного выпуска долларовой массы, фондовый рынок был так «надут», что этот «пузырь» должен вот-вот лопнуть и треск его будет таким мощным, что времена «великой депрессии»[7 - Великая депрессия – мировой экономический кризис 1929-39 годов.] покажутся цветочками по сравнению с этим кризисом.

Именно всё это и обсуждались в особняке дяди Дэвида. Сошлись на таком варианте: «пузырь» на фондовом рынке необходимо срочно «сдуть», убрав лишние доллары. Как это сделать?

Выход прост: направить все «лишние» доллары в Китай. Страна эта показалась очень перспективной.

Во-первых: Китай беден своими природными ресурсами.

Во-вторых: при огромном населении, Китай имеет крайне ограниченные площади для сельхозугодий. По существу эта страна не может самостоятельно прокормить себя.

В-третьих: труд китайского рабочего обходиться в пятьдесят семь раз дешевле труда его американского коллеги.

Однако развивая промышленность Китая, США своими руками создаст себе конкурента, у которого под боком Россия с её огромными природными ресурсами. Следовательно, необходимо сделать следующее: не допускать сближения России и Китая, и одновременно втянуть Китай в разорительную гонку вооружений, «накачивая» соседний Тайвань оружием.

Как раз круг вопросов касаемо России и был возложен на Мэтта Прэтисса. Их он и собирался обсудить со своими гостями, которых было двое: пятидесятилетний, поджарый, Конрад Бренд, член совета директоров инвестиционной – банковской группы «Джи Си Уайт Инкорпорейтед» и шестидесятилетний, низенький толстячок Мэлвин Франк, экономический советник председателя совета управляющих Федеральной резервной системы США.

После ленча, эта отнюдь не святая троица расположилась в библиотеке. Мэтт открыл массивный, из морёного дуба бар и предложил гостям напитки. Бренд, вытянув свои длинные ноги, выбрал ирландский виски «Пэдди», а толстячок ограничился минеральной водой «Герольштайнер», заявив, что за свою жизнь, изрядно напичкал печень алкоголем, и теперь настала пора отдавать предпочтение минеральной воде.

Себе Мэтт так же налил ирландский виски.

– Мир за последние пять лет столь резко изменился, – начал хозяин, усаживаясь в кресло, – что невольно начинаешь соглашаться с Афанасием Стригассом[8 - Афанасий Стригасс – современный греческий политолог и геостратег.] о том, что управление внешним миром с помощью национальных правительств неэффективно.

– С развалом Советского Союза исчезла инерционная сила уравновешивающая мировую финансовую систему, – заметил толстячок, сделав маленький глоток минералки, – нужно признать, после развала СССР мы не совсем верно учли реалии, а экономика ошибок не прощает.

Бренд молчал, потягивая виски. Он понимал, что это лишь прелюдия к серьёзному разговору. Как практик он не любил рассуждения об отвлечённых эмпиреях. Всё это видел Мэтт Прэтис и потому, с улыбкой заметил:

– Однако наш дорогой Конрад изрядно заскучал.