Хроника кровавого века-5. Мы старый мир разрушим.

Рейхсверу не полагались органы разведки, разрешалось иметь «группу информации». В неё вошли несколько офицеров-разведчиков. Остальных вывели за штат. Полковник Вальтер Николаи вышел в отставку, и группу информации возглавил Фридрих Гемп.

В январе 1919 года в Берлине коммунисты подняли восстание, его с трудом удалось подавить. В апреле коммунистам удалось захватить власть в Мюнхене. Целый месяц там просуществовала Баварская социалистическая республика, пока её не разогнали отряды фрайкора.[20 - Фрайкор – с немецкого языка переводится «свободный корпус». Добровольческие отряды, сформированные из военнослужащих бывшей кайзеровской армией.] Канцлер Германии Филипп Шейдеман напуганный угрозой коммунистических восстаний дал указание правительствам немецких земель: формировать политическую полицию. Эта структура должна заняться борьбой с левыми революционными организациями. Шейдеман предлагал министрам МВД немецких земель изучить работу Прусской тайной полиции, которая была организованна в 1854 году по указу короля Фридриха IV, напуганного революцией 1848 года.

В политическую полицию направляли бывших офицеров-разведчиков. Майор Гемп не забыл строптивого лейтенанта Алемана. Он дал указание капитану Золингену, который занимался комплектованием политических отделов: не включать Георгия Алемана в списки офицеров, переводимых на службу в полицию. Капитан Золинген проигнорировал указание начальника. Георг был направлен в Баварскую политическую полицию.

1921 году Франция и Великобритания ослабили контроль над Германией, командующий рейхсвером генерал Сект решил возродить военную разведку. Группа информации разрослась до целого отдела, он назывался «Оборона».[21 - «Оборона» – на немецком языке «Abwehr».] Фридриху Гемпу присвоили звание подполковник, и поручили руководить Абвером. Тот собрал всех офицеров служивших в отделе III B. Георгу Алеману места там не нашлось, и он остался в полиции.

Руководил Баварской политической полицией Якоб Бек. До своего назначения на этот пост он был начальником экономического отдела Баварской криминальной полиции. В агентурной работе Бек ничего не смыслил, и целиком полагался на офицеров-разведчиков, опытных агентуристов. В 1921 году все они ушли в Абвер, остался лишь Георг Алеман. Якоб Бек сделал его своим заместителем, тем более по образованию Алеман был юристом. Так Георг Алеман за пять лет с должности инспектора полиции дорос до чина «государственный советник», который приравнивался к армейскому званию подполковник.

Альберт Гжезинский был уверен, что Алеман не упустит шанс поквитаться с Фридрихом Гемпом, обвинив того в работе на разведку большевиков. В свою очередь у Гжезинского тоже был зуб на подполковника Гемпа.

В «Немецкой всеобщей газете» вышла статья посвящённая Гжезинскому. В ней писалось, что Альберт Гжезинский незаконно рожденный сын горничной Марты Леманн. Его мать была женщиной свободных нравов, а юный Альберт неоднократно задерживался полицией городка Альтентрептов за кражи из магазинов. В 1891 году Марта Леманн вышла замуж за еврейского адвоката Густава Гжезинского, и двенадцатилетний Альберт взял фамилию отчима. В статье задавался вопрос: «Как человек с такой биографией может руководить Прусской тайной полицией?!»

Начальник Прусской тайной полиции установил: инициатором этой статейки был Фридрих Гемп. Гжезинский был социал-демократом, а Гемп как всякий офицер кайзеровской армии ненавидел их. Он считал социал-демократов предателями, из-за которых Германия потерпела поражение в мировой войне.

– Интересно, о чём Гемп мог говорить с этим большевиком? – усмехнулся Георг Алеман.

– Это нам неизвестно, – развёл руками Гжезинский. – Я прикажу собрать материалы на Альберта Сливкина.

В Мюнхене Сливкин попал под наблюдение наружной службы Баварской политической полиции. Вечером тридцатого мая старший инспектор Вебер докладывал советнику Алеману:

– Сегодня в полдень Сливкин в пивной «Пауланэр» на площади Капуцинов встречался с неким Александром Казем-Беком проживающим Шефтларнштрассе дом 17 квартира 6. Сразу после обеда в пивной, Сливкин сел на берлинский поезд. Его сопровождают инспектора Шмитц и Бергер.

– Господин Вебер, вы походите за этим Казем-Беком. Интересно, куда он нас приведёт? – улыбнулся Алеман.

Старшему инспектору Веберу это было безразлично. Он ждал окончание рабочего дня, когда можно будет пропустить стаканчик обстгайста,[22 - Обстгайст – дословно переводится «фруктовый дух». Фруктовый самогон, настоянный на травах.] забыть нудного Алемана, сопливых детей и растрёпанную жену.

– Слушаюсь, господин советник! – вытянулся во фрунт Вебер.

После ухода старшего инспектора, Алеман вызвал к себе помощника архивариуса Мюллера.

– Генрих, пора вам начинать карьеру полицейского, – Георг Алеман встал. Налил из графина воды в стакан: – Я договорился с доктором Нейманом, директором Высшей полицейской школы в Айхене. Вы будете учиться там заочно, сдать выпускные экзамены я вам помогу.

– Спасибо господин советник, – Генрих Мюллер избегал смотреть собеседнику в глаза. Вот и сейчас он стоял перед Алеманом, слегка наклонив голову. Невысокого роста, крутолобый Мюллер был похож на молодого бычка, стоящего перед дилеммой: боднуть или убежать.

Генрих Мюллер был взят на работу благодаря своему отцу. Тридцать лет прослужив в полиции и выйдя на пенсию, Алоиз Мюллер устроился управляющим в поместье Отто Риттера фон Дандаля, бывшего министра-президента Королевства Бавария. Благодаря его протекции, девятнадцатилетнего Генриха без образования взяли помощником архивариуса в полицию.

Генрих Мюллер родился вначале ХХ века. В 1914 году окончив семь классов, устроился учеником слесаря на Мюнхенский авиационный завод. В 1917 году ушёл добровольцем в армию. Так как он работал на авиационном заводе, его взяли мотористом в лётный отряд. Настырный Генрих добился, чтобы его назначили пилотом-наблюдателем. Летом 1919 года он демобилизовался, помыкался полгода без работы, пока отец не пристроил его в полицию.

Георг Алеман сразу отметил старательность Мюллера: если попросить, то он, не считаясь с личным временем, сутки напролёт будет искать в архиве нужные сведения. Генрих мечтал об оперативной работе, но у него не было среднего образования. Алеман убедил его поступить в Людвичегское реальное училище. Мюллер учился заочно, сдав экзамены, получил аттестат о среднем образовании.

– В качестве благодарности Генрих вы соберёте мне всё, что имеется в архивах на Александра Львовича Казем-Бека, – советник Алеман выпил воду из стакана. Он поставил его на поднос: – Сколько на это вам потребуется времени?

– Если досконально, то пять дней.

– Хорошо, – кивнул Алеман. Он сел за рабочий стол: – Выполнив эту работу, вы поедите в Берлин. Там обратитесь к заместителю начальника криминальной полиции Бернхарду Вайсу. Внимательно изучите так называемый «Фургон Вайса». Это оснащённая по последнему слову техники мобильная криминалистическая лаборатория. Кроме этого, ознакомьтесь с работой уголовной картотеки Вайса.

– Слушаюсь господин советник!

– Начальник Прусской тайной полиции господин Гжезинский передаст вам копию накопительного дела на Альберта Сливкина. Привезёте эти документы в Мюнхен. О последнем пункте вашего задания говорить никому не следует. Официальной целью вашей командировки является изучение методов работы криминальной полиции Берлина.

–Я всё понял господин советник, – кивнул Мюллер.

Глава 4

Вернувшись из Берлина, Генрих Мюллер с воодушевлением принялся преобразовывать картотеку политической полиции. Своим энтузиазмом он заразил начальника архива МВД Баварии Карла Баумгартнера. Тот дал указание архивариусам криминальной полиции, дорожной и паспортной служб привести картотеки в соответствие со схемой составленной Мюллером. Новшество дало результат, теперь оперативные службы получали всю информацию на интересующих лиц в течение двух дней, раньше на это уходило больше недели.

Георг Алеман по достоинству оценил работу Мюллера, теперь он присутствовал на всех оперативных совещаниях. Десятого июня старший инспектор Вебер докладывал советнику Алеману о наблюдении за Александром Казем-Беком.

– Вчера объект посетил квартиру номер двенадцать в доме семьдесят пять по Барерштрассе, – заглянул в свои записи старший инспектор Вебер.

– Квартира принадлежит Василию Бискупскому, бывшему генералу русской армии, – вставил Генрих Мюллер. Он зашуршал бумагами: – Приобрёл он её два года назад. По агентурной информации, деньги на покупку этой квартиры Бискупский получил из Японии. У него была какая-то земля на острове Сахалин. Ещё до мировой войны Бискупский продал её японцам. Деньги лежали на счетах Мицуи-банка, два года назад они поступили в Центральный Баварский банк. По нашим сведениям Василий Бискупский любовник Виктории принцессы Сксен-Кобург-Готской. Это жена Великого князя Кирилла Владимировича, который в начале этого года объявил себя «императором Всероссийским Кириллом I».

– Всё это увлекательно для светской хроники, но для нашей работы не представляет интереса, – Алеман задумчиво побарабанил пальцами по столу.

– Вероятно, господин советник вы отнесётесь к этим сведениям по-другому, если узнаете, что на момент посещения Казем-Беком квартиры генерала Бискупского, там находился Макс Шойбнер-Рихтер, – улыбнулся старший инспектор Вебер.

Макс Шойбнер-Рихтер был доверенным лицом Адольфа Гитлера, одного из лидеров Национал-социалистической рабочей партии Германии.

– Интересно, какая связь между немцем Шойбнер-Рихтером и русскими эмигрантами? – почесал подбородок Алеман.

– Макс Шойбнер-Рихтер из прибалтийских немцев, до революции был подданным России. Так что связь налицо, господин советник, – Генрих Мюллер захлопнул свою папку.

– Последним посетителем генерала Бискупского был Борис Бразоль, – взглянул в свой блокнот Вебер. – Он прибыл в Германию из Соединённых Штатов.

– Этот-то, зачем пожаловал?! – нахмурил брови Алеман.

– Со слов горничной Бискупского, он передал Шойбнер-Рихтеру десять тысяч долларов, – Вебер положил блокнот во внутренний карман пиджака.

Борис Львович Бразоль в 1916 году военным министерством России был командирован в США. Служил юристом в Русском заготовительном комитете, курирующим поставки снарядов из Соединённых Штатов. После Октябрьской революции Бразоль не вернулся в Россию. Получил американское гражданство, поступил на службу в Министерство юстиции. В 1919 году Бразоль познакомился с промышленником Генри Фордом, и показал ему «Протоколы сионистских мудрецов».[23 - «Протоколы сионистских мудрецов» – документ, излагающий планы евреев по установлению мирового господства. Происхождение этого памфлета туманно. Утверждается, что рукопись «Протокола» была изъята в 1897 году во время конгресса сионистов в Швейцарии. Якобы агенты Департамента полиции Российской империи выкрали этот документ из портфеля вождя сионистов Теодора Герцля.] Американский промышленник загорелся идеей борьбы с всемирным заговором евреев. В 1920 году Генри Форд издал книгу «Международное еврейство». Бразоль сообщил ему, что в Германии есть множество партий, озабоченных борьбой с международным сионизмом. Форд дал Борису Бразолю денег и отправил его в Германию, помогать этим организациям.

Бразоль приехал в Мюнхен к генералу Бискупскому, тот свёл его с Максом Шойбнер-Рихтером. Борис Львович передал ему деньги. На них Шойбнер-Рихтер выкупил газету «Народный обозреватель»,[24 - «Народный обозреватель» – «Фёлькишер беобахтер», газета Национал-социалистической рабочей партии Германии.]назначив редактором своего друга Дитриха Эккарта.

– У вас всё господин Вебер?– посмотрел на часы Алеман.

– Да, господин советник.

– Составьте мне подробный отчёт, – кивнул Георг Алеман.– Господа все свободны.

«Что-то не вяжется у меня узел, – размышлял Алеман, оставшись один. Он разгуливал по кабинету: – Подполковника Гемпа и Альберта Сливкина объединить в одну комбинацию можно. Однако русские эмигранты и национал-социалисты здесь явно лишние. Но зачем-то встречались Альберт Сливкин и Александр Казем-Бек!»

Георг Алеман как добросовестный полицейский во всех людских поступках искал логику, а между тем в этом случае она отсутствовала, а было лишь стечение обстоятельств. В годы мировой войны Альберт Сливкин служил уполномоченным в Земском союзе. Эта организация занималась снабжением продовольствием русской армии. Однажды Сливкин по делам Союза оказался в Казани. Он познакомился с местным предводителем дворянства Львом Александровичем Казем-Беком и его сестрой Прасковьей, которую в семье звали Патей.

Бурные годы Гражданской войны закрутили семейство Казем-Беков, почти все они оказались в эмиграции, а Патя осталась в Казани. Перед командировкой в Германию, Альберт Сливкин случайно повстречал её в Москве. Он сообщил, что видел в Мюнхене её племянника Александра Львовича Казем-Бека. Патя написала письмо племяннику, и попросила Сливкина передать его. По этой причине Альберт Моисеевич отправился в Мюнхен. Однако всего этого Георг Алеман знать не мог. Меряя шагами кабинет, он пытался выстроить из нагромождения фактов логическую цепь, но вся его конструкция рушилась.

Размышления Алемана прервал вошедший в кабинет Вильгельм Фрик. В январе 1923 года Якоб Бек подал прошение баварскому министру внутренних дел Францу Швейеру с просьбой подыскать ему более спокойное место службы. У Бека язва желудка, и нервная работа в политической полиции его доконала. Швейер назначил Бека руководителем полиции городка Графенау. Новым начальником Баварской политической полиции стал Вильгельм Фрик.

– Господин Алеман сегодня вечером служащие нашего учреждения в пивной «Лопата» встречаются с Адольфом Гитлером, – Фрик уселся на стул. – Вы пойдёте на наше собрание?