Калининградский сувенир

– Да ладно? – выдохнул Мирон. – Целая шкатулка?

– Вот как же ты надоел с этой историей, – донесся до нас голос Костяна, уже открывшего ворота. – Мирон, не принимай близко к сердцу, он всем эту байку рассказывает. Столько лет прошло, а он всё успокоиться не может.

– Чего это байку? – возмутился я. – Истинная правда!

– Да я знаю, что правда, – ухмыльнулся Кузнечик, вытаскивая на улицу огромные напольные весы, пару стульев и пластиковый столик. – Но ты так переживаешь, как будто есть вариант вернуть эту шкатулку. Или ты её из кармана выронил. Она ушла, прими это как факт и отпусти ситуацию. Убыло в одном месте – прибудет в другом.

– Как интересно, – Мирон смотрел на громадину форта сейчас уже совсем другими глазами. – Интересно, а другие подобные захоронки там еще есть?

– Сложно сказать, – теперь Костян занимался тем, что прикидывал объем наличных денег, извлеченных из объемного портмоне. – Насколько я знаю, все более-менее известные клады уже давным-давно раскопали. Хотя сколько там всего может быть спрятано, никому неизвестно. Как-то поднимали шум, что в этой крепости были спрятаны экспонаты какой-то обширной коллекции, но в девяностые тут такой бардак творился, что искать без предварительной подготовки уже просто бесполезно. Ребята, тысячу разменяете? Желательно мелкими купюрами.

Мирон с готовностью потянулся за кошельком, а я решил хоть посмотреть на «рабочее место» своего друга. Как-то раньше бывать в пунктах приема металлолома мне не доводилось, а тут такая возможность.

Если честно, то увиденное меня не сильно впечатлило. Оказалось, что точка состоит не из одного гаража, а из двух или трех, объединенных в единое пространство. Ближе ко входу громоздилась куча железного хлама, представляющая собой инсталляцию современного искусства на тему «Ничто не вечно под луной».

Приглядевшись, я разглядел старые системные блоки, стиральные машины, остов от холодильника и даже ободранную от обвивки дверцу автомобиля. Количество разного рода труб, проводов, уголков и прочих железок просто не поддавалось даже примерной прикидке. Вокруг кучи вглубь помещения вели две аккуратные дорожки по бокам, как видно туда Костян заглядывал достаточно регулярно.

Обойдя кучу, я понял, что видимо эта свалка представляла собой место первичной сортировки купленного товара, где Кузнечик вдумчиво и неторопливо отделял зерна от плевел. Иными словами, тут он сортировал купленное у местного населения.

Здесь, внутри, царил идеальный порядок. Трубы были сложены на оборудованных кронштейнах, причем они были отсортированы по длине и толщине, а приглядевшись, я понял, что еще и протерты от грязи. Рядом на полке стояли катушки с различным кабелем, лишенным оплетки. Медь и алюминий я узнал сразу, а вот еще пару катушек опознать мне не удалось. Ну да ладно, не очень-то и хотелось.

На полках, развешанных вдоль стен, разместились экспонаты, которые, видимо, представляли ценность в целом виде, причем встречались довольно занятные вещицы. Я с удивлением повертел в руках утюг позапрошлого века, который, судя по всему, нагревался с помощью углей, засыпаемых внутрь этого увесистого агрегата. Затем пару раз выжал квадратную гирю весом в двадцать килограммов. Спортом с её помощью заниматься было явно неудобно, по всей видимости, это было приспособление для каких-то торговых весов. Интересно, а где могут пригодиться такие грузики? Если только на мясном рынке, тушу коровы взвешивать…

А в углу за шторкой я обнаружил и личные хоромы приятеля. Продавленная панцирная кровать была застелена чистеньким солдатским одеялом. Синенькое, с двумя полосками по нижнему краю. На меня прямо казармой дохнуло, я пять лет спал под таким же. Еще здесь обнаружился металлический электрочайник и электронагреватель, причем судя по их внешнему виду, Костян их явно покупал не в магазине. Наверняка бомжи сперли где-нибудь на дачных участках и притащили в надежде заработать хотя бы на чекушку какого-нибудь алкогольного пойла.

Я еще раз осмотрелся по сторонам и подивился причудливым изворотам нашей жизни. Начинали то мы все примерно с одних и тех же исходных позиций, по крайней мере детей олигархов в нашей компании не водилось. Но я бы, наверное, не смог работать так, как Костян.

Я вышел на улицу и увидел, что мой приятель уже включился в работу. Двое молодых ребят деловито выгружали на весы из старенького «жигулёнка» какой-то железный лом, выглядевший так, как будто его только что выкопали из земли. Причем он был сложен у них не только в багажник, но и привязан на крышу машины, а также свален между сидениями. Вместе с тем выглядели ребята довольно опрятно, да и старенькая «копейка», судя по всему, была лишь рабочей машиной.

Неподалеку под козырьком соседнего гаража одну на двоих сигарету курили двое мужиков совсем из другого социального слоя. Даже мне с расстояния больше двадцати метров было видно, как одного из них бьет крупная дрожь и с каким нетерпением они ожидают своей очереди.

Рядом с ними стояла перемотанная изолентой старенькая складная тележка, на которой громоздилась газовая плита. Не знаю уж, где они её откопали, но выглядел этот агрегат, как гость из очень далекого прошлого.

– Что, Костян, охрану решил нанять? – Заметив меня, усмехнулся один из владельцев «жигулёнка». – Напугал тебя этот ботаник?

– Да ну тебя, – заулыбался мой приятель. – Это друзья из Москвы приехали.

– И чего ж ты их на работу потащил? Не мог по нормальному в баньку сводить да шашлыков пожарить? – хохотнул второй парень.

– Некогда им, – отмахнулся Костя с самым серьезным видом. – Люди делом заняты, планируют выкупить весь бизнес по приему металлолома в области и мне подарить. Вот, присматриваются к нюансам, так сказать. А шашлыки, если что, я и здесь пожарю, мангал, как ты помнишь, имеется.

– Балабол, – беззлобно заулыбался первый и работа продолжилась.

Костя расплатился с ребятами, которые помогли ему потом перетащить весь металлический хлам внутрь гаража, а затем махнул рукой дрожавшим то ли от утренней прохлады, то ли от похмелья, ханыгам.

– Ну чего встали, как неродные? – Что у вас там?

– Константин, доброе утро! – Чопорно поздоровался мужчина неопределенного возраста и толкнул кулаком в бок своего спутника. Они споро дотащили до весов свою газовую плиту и не спрашивая разрешения, взгромоздили её на весы.

– Обратите внимания, Константин! Изделие практически не испорчено коррозией, – разговаривал в этой парочке, видимо, только один из двоих, потому что второй мужик только дрожал и непрестанно кутался в видавший виды драный с одного бока китайский пуховик. Если честно, он оставлял довольно жалкое впечатление и был весь какой-то неопределенный. Неопределенного возраста и комплекции мужчина постоянно прятал испитое лицо от ветра и вызывал стойкое желание положить его где-нибудь поспать.

Его спутник пока еще пытался поддерживать в себе остатки собственного достоинства, поэтому видавшее виды замшевое пальто еще сохраняло остатки цвета, а голову этого субъекта, которого из-за очков мне хотелось назвать профессором, украшала меховая шапка. Естественно, тоже грязная, но, как минимум, еще теплая.

– Ой, Иваныч, вот только не надо меня опять грузить своей словесной шелухой, – поморщился Костя, глядя на электронное табло своих весов. – Сорок пять килограммов. Хочешь – возьму по цене черного лома, если нет – вези на рынок.

– Нет-нет, – поспешно согласился мужчина. – Я вам верю, уважаемый Константин, и уверен, что вы не будете наживаться за счет честных тружеников!

Иваныч получил деньги, сунул их во внутренний карман пальто, слегка поклонился Костяну, не переставая говорить слова благодарности, и они с молчуном скорым шагом удалились в сторону выхода из гаражного комплекса.

– Да уж, – проводил я их взглядом. – И как можно довести себя до такого состояния.

– По-разному, – авторитетно заявил Кузнечик, обходя покупку вокруг. – Кто-то пьет, кого-то из квартиры выжили, а кого-то просто всё устраивало. Знаешь, сколько ханыг бродит по мусоркам, у которых и жильё есть, и семьи? Нет бы найти нормальную работу, хоть какую-то. Не хотят! Причем вопрос в том, что они не пьют. Нет, бухают, конечно, но не запойно. А работать не хотят! Проще вот так вот, где-то спереть что-то, продать и весь день потом баклуши бить.

– Человек всегда сам хозяин своей судьбы, – согласился с Костей Мирон, доставая из кармана сигареты. – Я вот однажды видел кафе, которое открыли три бывших бомжа. Знаешь, как они на стартовый капитал заработали? Бутылки сдавали! Причем сначала накопили денег на убитую газель и на ней гоняли по области за стеклотарой. Потом решили, что гонять порожняком глупо и начали в деревни ту же водку возить и бытовую химию. И раскрутились!

– Ты про кафе сказал, и я есть захотел, – вспомнил я про свой желудок. Историю про бомжей я слышал, более того однажды побывал в этом самом заведении. Кстати, кормили там очень вкусно. – И кофе хочется. Костян, где в городе в такую рань позавтракать можно?

– Да зачем? – вскинулся приятель. – У меня и чайник есть, и плитка. Вроде как яйца оставались, пожарить можно. Или доширак заварить…

– Погубит тебя такое питание, – неодобрительно покачал я головой. – Давай всё-таки мы не будем тебя объедать и сгоняем в центр. Тем более, хочется Мирону еще и город немного показать.

– Чистая плита, – вдруг совершенно невпопад заявил Мирон, отшвыривая окурок. – Почему она такая чистая?

Я непонимающе посмотрел на напарника, который уже подошел к Костяну и, присев на корточки, начал внимательно осматривать железный агрегат.

– Да ты чего, Мирон? – Кузнечик тоже не совсем понимал происходящее. – Сперли где-то на дачах, вот и чистая.

– Да нет же, – выпрямился мой друг. – Они эту плиту на тележке привезли. Они сами все зачуханные, вокруг грязь непролазная, а здесь только несколько пятен. Такое ощущение, что они её за углом чистой тряпочкой протирали. Подозрительно это как-то.

– Ты параноик, что ли? – рассмеялся Костян. – Эти алкаши, считай, мои постоянные клиенты. Да и что тут может быть подозрительного?

– А про какую охрану говорили парни на «жигулёнке»? – вспомнил я. – От кого ты защищаться собрался?

– Ой, слушай ты их больше, – отмахнулся Кузнечик. – Пришел тут ушлепок какой-то, маленький, зачуханный. Говорит, что ему гараж нужен, причем именно этот. Я посмеялся, сказал мальчику проваливать и не отвлекать от работы. Он повыпендривался и ушел. Через два дня он вернулся с какими-то типами вроде Иваныча. Не знаю, что он им пообещал, но выглядели они очень грозно. Я чуть от смеха не умер, надавал им поджопников и выгнал.

Костя улыбнулся, видимо, вспомнив особенно веселый эпизод из побоища и продолжил рассказ:

– Я уже и забыл про этого ботаника, как тут менты нарисовались. Им заяву спустили, что здесь у «черных копателей» оружие вагонами покупается. Перевернули всё вверх дном, но, естественно, ничего не нашли. А мне по-братски шепнули, как именно заявитель выглядит.

– Этот же ботаник? – не выдержал Мирон.

– Ага, – радостно кивнул Костян. – Ну и, в качестве вишенки на торте, неделю назад через посредника пацанов наняли со мной поговорить серьезно. Серьезных ребят, честно признаюсь. Повезло, что я с двумя из них по спорту знаком и до драки дело не дошло. Я позвонил хозяину, и дальше уже он сам всё разруливал…

– Слушай, ну дураку ж понятно, что кому-то очень сильно твой гараж понадобился! – не выдержал я. – Ты что, совсем ничего не боишься?

– Боюсь! – неожиданно зло оскалился Костя. – Но это не повод плакаться, а заодно отдавать точку неизвестно кому. Я эту точку года два поднимал. Денег едва на еду хватало, а сейчас квартиру купил, машину, родителям помогаю… Я не уйду отсюда, даже если меня унести попытаются! Понятно тебе?

– Эй, ты чего завелся? – влез в разговор Мирон. – Тебя вообще-то никто не просит лапки вверх поднимать… Наоборот, может нужна какая-то помощь?