Император из провинции 3

– Ну он же не дурак бросать свою тачку, которую явно знают в городе, там, где паркуются все клиенты отшельницы, – уверенно проговорил я, присев на корточки рядом с полицейским. – Ему такая слава явно не нужна.

– Да, ты прав, – нахмурился тот, кивнув головой.

И вдруг чья-то тень закрыла окно. Благо, что я заметил её и мигом прижался к стене дома. Козлов тоже оказался настороже. Он повторил мой манёвр, и даже пузо втянул, предварительно сдёрнув с лысины фуражку.

Я тревожно взглянул в окно и сумел увидеть лишь седую макушку. Значит, и бабка вряд ли видит нас. Но она, кажись, что-то почуяла или у неё просто такая привычка – иногда выглядывать в окно? Кстати, из этого окна была видна та тропка, которой мы пришли сюда. Наверное, так она и срисовала нас в тот раз, когда погиб друг Козлова, хотя мы тоже прятались, но, видимо, недостаточно тщательно.

Пока я размышлял, отшельница отлипла от стекла и вернулась вглубь комнаты. Я расслабленно выдохнул, а Козлов выпустил пузо, но вдруг старуха снова  показалась в окне. Мне пришлось состряпать страшную физиономию, чтобы полицейский понял – опасность не миновала. Он опять втянул пузо и затих. А хитрая отшельница пару секунд простояла возле окна, а затем снова скрылась.

На сей раз мы не торопились расслабляться. Просидели возле стены дома ещё секунд тридцать, а только потом дядя Коля подхватил канистры и потопал  к той стороне хаты. Я двинулся за ним, сгорбившись в три погибели. А вот помощник мэра не торопился никуда идти. Похоже, что он изучал договор или обсуждал условия. Ну, значит, ему сейчас придётся испытать несколько неприятных минут. Вон Козлов уже вылил на брёвна целую канистру бензина и сейчас взялся за вторую. Я же спрятался в кустах совсем недалеко от очага скорого пожара и принялся ждать, обнажив меч.

Вот дядя Коля закинул в бурьян пустые канистры, а затем чиркнул спичкой и швырнул её в пятно бензина. Тот ярко вспыхнул, мигом поглотив часть дома старухи, а Козлов стремительно бросил в кусты чуть в стороне от меня.

Спустя пару секунд мы оба принялись смотреть на пламя, жадно пожирающее деревянную постройку. Огонь уже достиг крыши и захватил где-то треть от этой стены хаты. В воздухе появился запах гари, древесина стала потрескивать от жара, а к звёздному небу устремился шлейф дыма.

Вскоре из дома послышались крики отшельницы, а потом в окне показалась её страшная физиономия. Она что-то закричала, потрясая кулаками, а затем метнулась прочь от окна. Я же в эту секунду понадеялся, что у неё нет каких-нибудь способностей, связанных с возможностью видеть в темноте, иначе наш план может пойти псу под хвост. Тут вон и так светло как днём. Пламя пожара освещало всю поляну. В его свете я отчётливо увидел толстяка, который громадными шагами побежал в сторону леса. Он даже не подумал помочь бабке с тушением пожара. А сама отшельница только что показалась возле избы с ведром воды в руках. Мне даже на миг стало жаль её. Она отчаянно пыталась спасти свою хату. Раза три бегала за водой, а затем вдруг зло бросила ведро в траву, вытянула руку в сторону хаты и что-то выкрикнула. Я на пару мгновений почувствовал знакомые болотные ощущения. Наверняка, это отшельница воспользовалась своей силой. Но хата не перестала гореть, хотя с ней произошли определённые изменения, да такие, которые заставили меня открыть рот и даже перекреститься. Ведь по избе вдруг прошла дрожь, словно рядом грянул взрыв, с крыши посыпался мусор, брёвна заскрипели, а затем хата приподнялась над землёй и мы увидели, что под ней самые настоящие куриные лапы. Я так охренел, что не мог поверить своим глазам, хотя уже навидался всякого. А дальше и вовсе – горящая хата встряхнулась, будто мокрый пёс, а затем рванула в сторону леса. Она пронеслась мимо меня, обдав жаром, а за ней помчалась отшельница, высоко задирая ноги в валенках. Благо, что я всё-таки не настолько ошалел от ситуации, чтобы не воспользоваться выпавшим шансом. Ведь старая карга бежала почти прямо на меня. Я сумел взмахнуть мечом, целясь в живот, но попал в ногу и даже не перерубил её, а всего лишь сильно разрезал. И в следующий момент старуха налетела на меня. Я упал на спину, а она оказалась на мне. Меч же улетел куда-то в сторону.

– Ты! – яростно взвизгнула отшельница, оседлав меня.

– Не я.

Она явно не поверила мне, так как немедленно принялась царапать моё лицо крепкими серыми ногтями, и при этом ещё хохотала, как безумная, кривя усатую физиономию.  Я попытался перехватить её конечности, которые оказались неожиданно очень сильными, и взглянуть в глаза. Но та постоянно отводила взор. Она явно была в курсе того, что я пробудил свою силу. Ну, впрочем, для меня её осведомлённость не стала сюрпризом. Я и не надеялся, что она вдруг ничего не знает.  А вот то, что отшельница оказалась охренеть сильной – вот это, конечно, шок. Её руки спокойно преодолевали защиту моих, словно она была взрослым мужиком, а я десятилетним ребёнком. Мне приходилось беспорядочно отбиваться от неё, хрипя от боли и натуги. Она мне уже всё лицо расцарапала, пытаясь задеть глаза. Из-за этого кровь заливала глазные впадины и мешала нормально видеть. Но я всё равно не сдавался и отчаянно боролся за свою жизнь, – вертелся под бабкой, пытаясь сбросить её с бёдер, и кусал  за покрытые пигментными пятнами кисти. А та знай себе хохочет и орудует крепкими, как сталь, ногтями, больше похожими на звериные когти.

И тут вдруг я отчётливо понял, что у меня есть только один шанс избавиться от пришлой. Поэтому я истошно заорал, чувствуя кровь на губах:

– Полиция! Полиция! Полици…

– Тебе никто не поможет! – завизжала отшельница, разметав по плечам седые волосы и оскалив желтозубый рот.

Она была похожа на исчадие Ада. На персонаж из книг Стивена Кинга. Её глаза горели безумным огнём, седые усы топорщились,  а изо рта тянулась серая ниточка слюны. Да и лунный свет, словно специально светил в её затылок, награждая призрачным серебристым ореолом.

Признаюсь, мне было писец, как страшно, и если бы не вмешался Козлов, то я бы мог обделаться от ужаса. Но помощь полицейского оказалась как нельзя кстати. Правда, он немного сплоховал. Надо было рубить бабке голову, а сержант всего лишь воткнул ей меч в спину. Его кончик вышел между её отвисших грудей, заставив старуху поперхнуться визгливым смехом и на пару мгновений растеряться. Я воспользовался ситуацией и сбросил с себя отшельницу, а потом вскочил на ноги и злорадно заорал, испепеляя её гневным взглядом:

– Ага! Вот теперь-то я тебя отделаю хуже, чем пенсионная реформа!

– Проклятое семя Андрея-стрельца, – прорычала та, вставая на ноги.

– Меч, – произнёс я краем рта и требовательно протянул руку в сторону полицейского, который охренел от всего происходящего и неустанно шептал молитвы.

Тот потряс головой, будто отгонял наваждение, а затем вложил рукоять клинка в мою ладонь.

Тут бабка пакостно усмехнулась, мигом встревожив меня, после чего засунула окровавленные пальцы в рот и оглушительно свистнула. Почти в тот же миг что-то ударило Козлова в спину, и он кубарем покатился по траве, а над ним пронеслась самая настоящая деревянная ступа. Вот её-то я и видел за своим окном, когда ко мне в квартиру высадился Лёха. Благо, что хоть его здесь нет, а то нам бы пришлось совсем туго.  Тут вон и так ситуация стала разворачиваться в сторону отшельницы, к которой на выручку прилетела ступа. Повезло ещё, что сержант не сильно пострадал после её удара. Он уже успел подняться на ноги, а затем вытащил «макар» и стал палить в ступу. Пули принялись выбивать из неё щепки, а сам летающий объект ринулся на полицейского. Ну а бабка яростно завизжала и понеслась на меня, широко расставив руки, будто борец сумо. Я выставил перед собой меч и снова попытался поймать её взгляд. Но она склонила голову, точно собиралась боднуть меня, и мне не удалось воздействовать на неё своей силой. Тогда я попытался насадить её на меч, но она отбила клинок в сторону. Зато мою пятку, летящую в живот, ей уже нечем было крыть. Бабка на миг согнулась – и я тут же рубанул её мечом.  Жаль, что она умудрилась отвести голову, и клинок вместо того, чтобы раскроить ей череп, лишь перерубил ключицу и глубоко вошёл в тело. Кровь, как это обычно бывает у пришлых, не брызнула в разные стороны. А вот тело старухи частично росполовинилось, что, впрочем, не мешало ей двигаться, хотя я прекрасно видел бьющееся сердце и перерубленные артерии. И она даже умудрилась нанести мне особо сильный удар кулаком. Костяшки больно саданули по моей скуле, одарив снопом искр, посыпавшихся из глаз. А затем я рухнул в траву, успев заметить, что запыхавшийся Козлов, петляя, как заяц, бегает от ступы.  Он уже выдохся до такой степени, что даже не потел, а просто покрылся коркой грязи и соли. Кажись, ему недолго осталось. Надо срочно завалить старуху и тогда, авось, ступа отстанет от него. Но как это сделать? И тут ещё в лесу раздался скрип ветвей, и на поляну выбралась избушка. Она слабо дымилась, а по её обгорелым стенам стекала вода. Вот действительно система умный дом. Хата сама нашла воду и потушила пожар. И к тому же явно решила защитить свою хозяйку, быстро направившись ко мне. Если она наступит на меня, то в местной почве прибавится хорошего органического удобрения.

В этот миг мне всё стало окончательно ясно, и я заорал, вскакивая с земли:

– Дядь Коль! Отступаем!

Тот услышал меня и молча побежал по той тропинке, которая вела к машине. Я поскакал следом за ним, едва различая путь, из-за заливающей глаза крови. А вот бабка сперва подозвала к себе ступу, потом по-молодецки запрыгнула в неё и только после этого они полетели за нами, немного опережая избушку.

Подобная подготовка отшельницы дала нам небольшую фору, но потом та стала быстро сокращаться. Ведь ступа оказалась минимум гоночной. Она ловко петляла между деревьями и ветками, стремительно покрывая расстояние. А избушка пёрла напролом, будто танк.

Вот я в очередной раз бросил взгляд за спину и увидел, что ступа с бабкой уже рядом. Тогда я закричал, прыгая в сторону:

– Дядь Коль, воздушная опасность!

Он понял всё правильно – и скакнул за дерево. Ступа пронеслась мимо, а старуха попыталась задеть меня ногтями, но не дотянулась. После этого она сделала разворот и, визгливо рассмеявшись, полетела навстречу. Тут уж Козлов рухнул плашмя, пропуская ступу над головой, а я вдруг поддался какому-то наитию и рубанул мечом тонкую ветку, висящую параллельно земле. Клинок перерубил её, и она застряла между двух деревьев, на уровне человеческой головы. Отшельница со всей скорости врезалась в неё грудью и вылетела из ступы. А та, видимо, была в ручном управлении, так как после потери водителя втемяшилась в могучий дуб и раскололась на две половинки. И больше она признаков «жизни» не подавала. А вот бабка, хоть и находилась в несколько оглушённом состоянии, помирать не собиралась. Мне пришлось всё взять  в свои руки, пока сюда не добежала громко топающая избушка. Я скакнул к старухе, лежащей в траве, и одним ударом перерубил её дряблую шею. Голова отделилась от тела, злобно уставилась мне в глаза, а рот произнёс, наплевав на отсутствие лёгких:

– Надо было сразу давить тебя…

– Так чего не давила, карга? – устало выдохнул я, косясь в сторону избы.

– Сила не дала бы… – прохрипела башка, начав исчезать. – Мы ещё встретимся… Это не конец…

– Конец, – бросил я, когда тело и голова исчезли.

– Неужели, мы это сделали? – просипел Козлов, после чего снова побежал по тропинке.

А я поскакал следом за ним, слыша за спиной треск деревьев. Избушка со смертью отшельницы не потеряла желание нас умертвить. Похоже, что она тоже из пришлых или из того мира. И нам надо как-то завалить её. Не оставлять же в этом лесу такое чудище?

Глава 6

Козлов с трудом перелез поваленное дерево и прохрипел, сделав остановку на пару секунд, чтобы малость отдохнуть после сумасшедшего бега:

– Что будем делать с избушкой? Тут гранаты нужны, а у меня даже патроны кончились. Я их все в ступу выпустил, пока ты с Бабой Ягой бился.

– Как же бредово всё это звучит, – заметил я, слыша тяжёлый бег хаты отшельницы и задумчиво поглядывая на «бобик».

– Согласен, – кивнул полицейский, который, согнувшись, упёр руки в колени.

– Дядь Коль, есть тут у меня одна идейка, – протянул я, смахнув со лба кровь, которая уже стала засыхать. – Ты свою казённую машину очень любишь?

– Нет, но мне за неё отвечать.

– Придётся пустить её в дело, – решительно проговорил я, метнувшись к «бобику».

– Да и хер с ним, – твёрдо просипел сержант, после чего выпрямился и прыгнул за баранку. – Что надо делать?

– Сдай назад, а потом тарань хату.

Тот кивнул, завёл мотор и задним ходом выбрался с полянки на дорогу.   Теперь фары автомобиля смотрели точно на поваленное дерево, перекрывающее тропинку, ведущую от деревни староверов. Я предусмотрительно накинул ремень безопасности. А тут и избушка показалась. Она была вся облеплена листьями и сломанными ветвями. Козлов взглянул на неё, решительно сжал губы и нажал на педаль газа. «Бобик» взревел точно раненный зверь и сорвался с места, набирая скорость. Избушка понеслась нам навстречу, хлопая ставнями и входной дверью.

Я заорал Козлову, вцепившись руками в сиденье:

– В ногу! В ногу!

Сержант немного вывернул руль – и автомобиль помчался прямо в жёлтую куриную лапу. Через секунду машину накрыла тень от избушки, а потом «бобик» левым крылом влетел в конечность хаты. Меня швырнуло на сержанта, а автомобиль закрутило на листве. Перед глазами пронёсся калейдоскоп лесных пейзажей, после чего «бобик» врезался правой задней дверью в дерево и застыл.

Я едва не блеванул, почувствовав головокружение. Но кое-как справился с собой и быстро осмотрел собственное тело. На нём не появилось новых повреждений.  Дядя Коля тоже оказался в порядке, если не считать посечённого стеклом локтя. Боковое стекло в какой-то момент разбилось, наградив полицейского несколькими порезами. Благо, что все они были неглубокими и не помешали сержанту вывалиться из машины. Я тоже вылез из «бобика», чуть не упав из-за лёгкой потери координации. Дальше мы оба принялись внимательно разглядывать избушку, которая пыталась подняться, но у неё ничего не выходило из-за того, что правая лапа оказалась сломана. Я видел торчащую из неё кость.