Император из провинции 3

– Не только я. Потом расскажу подробности. А ты чего такой невесёлый?

– Блин, Роб, знаешь… – проговорил Петя и понизил голос до свистящего шёпота: – Что-то я поторопился с этой свадьбой. Ведь мне ещё рано. Нет, Лидка баба хорошая, но как-то быстро всё закрутилось.

– Вот теперь действительно всё нормально, – непроизвольно пробормотал я, кивнув головой Козлову. Тот сразу же расплылся в довольной улыбке.

– Чего? – не понял парень, попавший в непростую ситуацию.

– Чего-чего… Теперь тебе либо жениться на Лидке, либо получать от неё по самое не балуй за то, что решил отказаться от свадьбы. И она тебя непременно бросит. Так что решай, что тебе важнее: свобода или Лида.

– Ох, тяжело мне, – печально выдохнул друг.

– А кому сейчас легко? – философски заметил я, после чего попрощался с ним, сбросил вызов и вопросительно глянул на сержанта.

– И-и-и? – протянул тот, не переставая улыбаться.

– Везите меня домой, – потребовал я, решительно откидывая простынку. – Хватит здесь уже валяться. Я ведь совсем немножко крови потерял. Литров пять. Пора за дело браться. А ты, дядь Коль, сидишь и ничего не делаешь, словно адвокат, назначенный государством.

– Эвоно ты разошёлся, – удивлённо произнёс Козлов, вставая с  кресла. – Пойду тогда договариваться с врачами, чтобы они отпустили смертельно раненного, спустя несколько часов после операции. Наверное, это будет впервые в их практике.

– А ты им напомни о чудо-препарате. Кстати, откуда он у меня?

– Так я сказал, что его дают всем жителям столицы, – смеясь, проговорил дядя Коля и вышел из палаты.

Я же принялся облачаться в свои грязные вещи, так как других всё равно под рукой не оказалось. Потом я заправил кровать, немного полазал в интернете, а уже после этого вернулся дядя Коля. И с ним был высокий старичок в белом халате. Он осмотрел мой шрам, потрясённо качая головой, а затем отпустил восвояси, немного завистливо глядя мне вслед.

Покинув палату, мы прошли по пустынной больнице, вышли через главные двери и очутились перед «бобиком». Тот выглядел так жалко, что я едва сдержал скупую слезу. Помимо того, что была помята дверь и крыло, а также красовалась надпись «менты – козлы», куда-то делось лобовое стекло, пропали оба боковых, заднее, и оказалась разбита левая передняя фара.

Я с сомнением поглядел на автомобиль и скептически произнёс:

– Он хоть заведётся, а то ведь и в лучшие времена не часто проделывал это?

– Сейчас проверим, – бодро сказал полицейский, сел за руль и почти сразу же завёл мотор, чем изрядно изумил меня.

Я после этого проник на переднее пассажирское сиденье и обратил внимание, что в салоне полно осколков стекла и вся задняя часть перепачкана подсохшей кровью. Можно было не гадать, кому она принадлежит. Тут всё было предельно ясно. Это я здесь оставил свой след.

Глава 7

Вскоре мы приехали к моему подъезду, поднялись на этаж и проникли в квартиру, где нас встретила злая Машка в домашнем халате. Я тут же обратил внимание, что под её левым глазом наливается синяк. Девушка попыталась замазать его тоналкой, но он всё равно был заметен. Козлов тоже углядел его, но воспитанно промолчал, а потом и вовсе ретировался, видимо, испугавшись того, как яростно Машка на него смотрела. Он скомкано попрощался и запрыгнул в лифт.

Так я остался один на один с разъярённым чудовищем, то есть с Машкой. Она тут же закрыла входную дверь, отрезая мне путь к бегству, после чего прошипела:

– Больше чтобы я тебя не видела с этим мусором! Посмотри, до чего он тебя довёл! На тебе живого места нет! А врачи мне сказали, что ты вообще был ранен в живот! Ну-ка покажи, что там!

Я отложил клинок в сторону, молча снял футболку – и девушка ахнула, побледнела и в ужасе прижала ладони к лицу.

– Всего лишь царапина, – успокоил я её, двинувшись в ванную комнату. – Чтобы меня убить, надо что-то посерьёзней, чем рана в живот. Например, нужна ещё одна пенсионная реформа. А так – худо-бедно проживу.

– Роб! – воскликнула она, топнув ножкой. – Это не шутки!

– А ты видишь, чтобы я смеялся? Я как вспомню, что мне до шестидесяти пяти работать надо, так плакать хочется. В Грязьгороде, наверное, вообще никто до такого возраста не доживает, кроме общественного транспорта.

– Лучше заткнись, – процедила блондинка, играя крыльями носа. – И какого хрена ты начал таскать с собой меч? Ты себя кем возомнил? Дунканом МакЛаудом?

Я ухмыльнулся и исчез за дверью, где стал принимать душ. Но девушку не остановило то, что я пропал из поля её зрения, и она стала разговаривать со мной через дверь, прислонившись к ней боком:

– Роб, я требую, чтобы ты перестал общаться с Верой! Она на голову больная истеричка! Да ещё и волосы у неё секутся! И… и одевается она в секонд-хенде! Ты уже знаешь, что эта ненормальная набросилась на меня в больнице, когда я приехала тебя проведать, бросив все свои очень важные дела?!

– Что-то такое слышал! – проорал я, перекрывая шум воды. – Козлов сказал, что вы там подрались! Верка хоть жива осталась?!

– Она первая начала! – мигом заявила Машка, громко запыхтев. – Но я не сплоховала и все усы ей выдрала! А чего это ты переживаешь за неё? Жива она или нет?

– Так о тебе забочусь. Не хочу в тюрьму передачки носить.

– Жива она, – пробурчала девица с сожалением в голосе.

– Ага, ясно. А что-нибудь ещё случилось в моё отсутствие? Мастер не приходил? Мне тут окна должны были привезти в божеский вид.

– Приходил, – ответила Машка. – Всё сделал. Но он пьяный, похоже, был.  Я у него спрашиваю: а что со старыми окнами случилось. А он мне: так их ворона разбила. Прикинь?

– Да, вот ведь фантазёр, – проговорил я, широко улыбаясь, а затем, предвосхищая следующий вопрос девушки, объяснил: – Пластик потрескался из-за перепадов температуры, вот я и решил вызвать мастера, чтобы он всё заменил.

– Молодец, – похвалила меня девушка.

– Ты от двери-то отойди, – попросил я её, взявшись за ручку.

Та послушно отошла – и я смог покинуть ванную комнату, представ перед ней в гораздо лучшем виде, чем завалился в квартиру. Машка тотчас пригладила мои мокрые волосы и просюсюкала, состроив жалобное выражение лица: