Игра наяву 4. Власть

– Нам потребовалось оружие, которое хранится в бункере под этим зданием, для того чтобы свергнуть Совет, правящий в городе, где ты родила меня. Его члены заняты лишь своими внутренними дрязгами, поэтому мы хотим сами занять их место и привести город к процветанию.

– Хм… – раздумчиво хмыкнула ведьма, потерев грязными пальцами тонкий подбородок, а затем решительно добавила, раздвинув губы в страшноватой улыбке: – Достойная цель. Я помогу вам.

– И что ты хочешь взамен, мама? – поинтересовался я, подойдя к Чертовке и помахав рукой перед ее лицом. Глаза девушки проводили мою конечность, а губы что-то нечленораздельно произнесли. Агнес, глядя на это, сотворила в воздухе ведьмовской символ, который полностью изгнал из музея сковывающий людей и киборгов мрак.

Ботаник от неожиданности упал на колени, потом опустился на четвереньки и начал бешено глотать воздух, словно его вытащили из-под воды, где он едва не задохнулся. Громогласно дыша, лекарь поднял голову. Его глаза были круглыми от страха. Он посмотрел на хмурого Коса, который бочком двигался к выходу, а затем перевел испуганный взгляд на мою мать.

Я мимолетом глянул на Пашу, после чего остановил свой взор на Чертовке. С Ботаником и Косом все ясно: первый боится Агнес до дрожи в коленях; второй тоже испуган и не помышляет о нападение на нее; а вот девушка смотрит на своих киборгов, словно оценивает: смогут ли они завалить Агнес?

– Не надо, – бросил я ей, поиграв желваками.

– Не двигаюсь, – донеслось от Коса, который замер на одном месте, прекратив свой медленный побег. Парень подумал, что мои слова были адресованы ему.

Чертовка покосилась на меня, негромко выдохнула, а потом в точности повторила мои слова, глядя на Агнес:

– И что ты хочешь взамен?

Ее холодный, как сталь на морозе, взгляд наткнулся на ровно такой же. На миг мне показалось, что в воздухе раздался тонкий звон, с которым столкнулись их взоры. Обстановка наэлектризовывалась. Все замерли в ожидании того, чем закончится это столкновение взглядов. Обе дамы были из категории железных: если Агнес таковой была лишь в переносном смысле, то Чертовка частично и в прямом. В общем, эти две особы не торопились уступать друг другу. Как бы они не сцепились, выясняя кто из них круче. Надо что-то делать пока не подрались эти две фурии.

– Тьфу, – громко сплюнул я на пол, решительно прохрустел ногами по стеклу и подал Ботанику руку. Он опасливо покосился на нее, но помощь принял, схватившись за руку. Я дернул его вверх, не рассчитав своих новых сил. Лекарь мгновенно оказался на ногах, не прилагая к этому никаких усилий. В его запястье что-то хрустнуло. Он болезненно поморщился, но сдержал возглас, принявшись баюкать руку.

Я приподнял брови, а затем холодно поинтересовался:

– Не сломал?

– Нет, все в порядке, – взволнованно проронил Ботаник, пошевелив кистью руки.

– Я бы сказал, что до свадьбы заживет, но ты ведь и так замужем, – произнес я, весело усмехаясь.

Паша натянуто хохотнул, пряча испуганные глаза, стараясь не смотреть на мое изукрашенное гнилью лицо. Лекарь даже не стал меня поправлять, что он не замужем, а женат. Я понял, что Ботаник окончательно спекся. Парень держался из последних сил. Видимо, для него крайние деньки оказались слишком тяжелы: смерть Спартака, Чертовка-полукиборг, Агнес-чудовище и я – ее сын. Мда уж, не каждый выдержит.

Разобравшись с Пашей, я посмотрел на ведьм. Они прекратили свою безмолвную борьбу и удивленно глядели на меня, словно не ожидали, что я предложу помощь Ботанику. Мне удалось их отвлечь. Кос тоже не спускал с меня своих глаз. Парень оказался намного крепче Паши, но все же и он пребывал не в своей тарелке. Одни лишь киборги никак не реагировали на сложившиеся обстоятельства.

Громко прочистив горло, я деликатно проговорил, вообразив себя куртуазным дипломатом:

– Матушка, позвольте мне, от лица моего отряда, – на этом месте Чертовка чуть-чуть нахмурилась, – уточнить ваши условия. Ваша помощь нам, безусловно, может пригодиться. Так что вы за нее хотите?

Такая форма обращения, ведьме, определенно понравилась. Взгляд Агнес совсем немного смягчился. Похоже, что моя мать любила лесть, но вряд ли подобными дифирамбами можно было забить ей уши.

Агнес пророкотала своим далеким от прекрасного голосом:

– Услуга за услугу. Я помогу вам уничтожить ваших противников, а вы мне поможете восстановить справедливость.

– О чем идет речь? – уточнила Чертовка, приняв правила игры: ее голос стал более почтительным и вежливым.

– Я хочу поставить точку в моем давнем споре со старейшинами, – соизволила ответить девушке моя мать, немного презрительно глядя на нее. Похоже, что ведьмы крепко невзлюбили друг друга. Хорошо хоть Чертовке хватило ума затаить свои чувства. Вот только надолго ли ее хватит?

Следя краем глаза за девушкой, я спросил, почесав свободной рукой висок:

– Что конкретно мы должны сделать?

– После того как я верну себе гримуар, мы отправимся в деревню эльфов и устроим там… чистку, – кровожадно закончила она, оскалив зубы, чем вызвала тихий стон Ботаника. Парень побледнел как полотно. Да, Агнес выглядела страшно отвратительно.

Не обращая внимания на ее физиономию, я горячо выдохнул, понимая, что такой поход и в моих интересах:

– Дорогая матушка, с вашей стороны это почти чистейший альтруизм. Мы, конечно же, согласны. Ведь так?

Кос и Паша утвердительно кивнули головами. Чертовка помедлила, а потом задумчиво произнесла:

– Предложение хорошее… Но чем именно вы поможете нам?

– Я отправлюсь с вами в город и помогу вам убить любого, кто встанет на вашем пути, – с чувством превосходства заявила ведьма, откинув корпус назад и свысока глядя на людей, будто мы были недостойными ее внимания букашками.

– Мы согласны, – обронила девушка, покосившись на меня. Мне показалось или ее глаза на пару мгновение задержались на одной из нитей гнили?

– Ну, раз так, то веди нас в бункер, Чертовка, – наигранно благодушно произнес я, хлопнув в ладоши. Ботаник вздрогнул от этого звука.

Девушка потопала к той самой двери, которая виднелась в коридоре, ведущем прочь из зала. Мы пошли за ней, а киборги замыкали. Люди старались держаться подальше от Агнес. Я же напротив – шел рядом с ней. Она гордо вышагивала босыми ногами по битому стеклу, словно это была ковровая дорожка, а ее персону сопровождали плебеи, в роли которых были все мы.

Чертовка пересекла оставшиеся метры зала, стараясь не смотреть на то, что осталось от того киборга, которого лишила псевдо-жизни моя матушка, а затем вошла в коридор, где помимо видневшейся из зала двери, оказались еще несколько ровно таких же. Девушка прошла мимо трех из них и остановилась напротив четвертой. Она бросила взгляд на ближайшего киборга и приказала ему выломать дверь. Он тотчас же повиновался и достаточно легко раскурочил ее, сорвав с петель.

Ведьма искоса наблюдала за реакцией Агнес на эту сцену. Моя мать лишь презрительно изогнула губы, будто сама она вынесла бы эту дверь намного быстрее механизма. В принципе, я не исключал этого. Мне казалось, что я теперь и сам способен на нечто подобное.

Между тем после того как киборг выломал дверь, за ней показался короткий коридор, который заканчивался шахтой лифта. Справа от нее, на стене, виднелся почти такой же прямоугольник с кнопками как тот, который открывал дверь в лабораторию. Цифры были подсвечены приветливым зеленым огоньком. Электроэнергия здесь присутствовала. Бункер оказался автономным.

Вопрошающе приподняв бровь, думая, что мне придется вводить комбинацию и здесь, я посмотрел на Чертовку, которую явно раздосадовала презрительная мина на лице моей матери. Девушка почувствовала мой взгляд, и глянула на меня в ответ, после чего отрицательно покачала головой и приказала киборгу подобрать код. Он подошел к цифрам, приблизил к ним глаза на расстояние в десяток сантиметров, постоял так секунд пятнадцать, а потом его пальцы начала быстро вводить комбинации.

Тут была совсем другая система, нежели та, что защищала лабораторию. Здесь если вводишь неправильный код, то тебе не грозит смерть, так что я бы не сумел совладать с этими кнопками. «Предвестник опасности» не помог бы мне.

В этот момент я обратил внимание, что пальцы киборга двигаются настолько быстро, что я не успеваю за ними следить. Возможно, если бы мы сейчас были не в этой астральной дымке, а в обычной среде, то я бы мог заметить, как двигаются его пальцы, но тут, увы, мне это было не дано. Мне оставалось лишь слушать, как пронзительно пикает маленький динамик над прямоугольником с кнопками, когда киборг вводил неправильную комбинацию.

Вскоре он все же подобрал ту последовательность цифр, которая разблокировала двери лифта. На это у него ушло несколько минут. Видимо, киборг использовал какие-то недоступные человеку возможности. Может быть, механизм определил, на каких цифрах чуть стерта краска от нажатия на них теми людьми, которые когда-то были здесь? Очень может быть, что так и есть, хотя я могу и ошибаться.

В эту секунду раздвинулись двери лифта, обнажив его блестящее нутро. Оно оказалось весьма и весьма вместительным. В нем можно было легко уместиться трем десяткам людей. Лифт проглотил наш отряд с легкостью. Войдя в него, я нажал на одну из двух кнопок – ту, на которой была стрелочка, указывающая вниз.

Двери заскрежетали и со стуком сомкнулись. Где-то загудел привод, и лифт стал быстро спускаться под землю. В животе появилось ощущение пустоты. Неожиданно освещение лифта моргнуло. Мы на пару секунд погрузились в темноту, потом свет вновь начал литься из прямоугольных ламп, закрепленных на потолке.

Кос глухо пробормотал из-под шлема:

– Мы не падаем? А то хрен его знает, сколько лет этой конструкции.

– Вроде, нет, – отозвался я и насмешливо добавил: – Внизу точно узнаем.

Внезапно на плечи опустилась невидимая тяжесть. Лифт начал замедляться, натужно заскрипев. Кабину мелко затрясло. Ботаник испуганно округлил глаза и вцепился в рукав Коса. Тот закусил нижнюю губу и прямо смотрел перед собой немигающим взором. Чертовка оставалась все такой же равнодушной, а моя мать как прилепила к своему лицу маску презрения, так и не расставалась с ней. Кого она здесь-то презирает? Пашу? Но он и наверху был этого достоин: того и гляди, в костюм наложит.

Брезгливо посмотрев на Ботаника, я ощутил, как меня начинает подташнивать от отвращения к нему. Рот сам собой исказился в презрительной усмешке. Чертовка заметила ее, а потом посмотрела на мою мать, словно сравнивала выражение наших лиц.

В эту секунду лифт резко остановился. Ботаник едва не грохнулся на пол. Его успел поддержать среагировавший Кос. Двери открылись. Снаружи, на потолке, вспыхнули продолговатые лампы, испускающие холодный свет, и мы увидели короткий круглый тоннель из бетона, который заканчивался внушительной дверью с огромными клепками. Тут тоже была панель с цифрами.