Мультиреальность осознанных сновидений

Критики К. Кастанеды не без оснований сомневаются в достоверности сведений, изложенных на страницах его работ, хотя сам К. Кастанеда, будучи антропологом с ученой степенью, всегда настаивал на научности своих экспедиций и абсолютной реальности описываемых им событий. В целом, сомнения скептиков можно разделить на те, которые связаны непосредственно с фактологическими и антропологическими данными, представленными К. Кастанедой, и на те, которые связаны с самой личностью автора.

Первая книга К. Кастанеды «Учение дона Хуана» [2] очень быстро получила признание у широкой публики, но в академических кругах была встречена гораздо менее восторженно. Ричард де Милль проделал огромную работу, собрав вместе и представив публике критические замечания различных специалистов в отношении работ К. Кастанеды [3], [4]. Например, известный специалист по племени яки профессор антропологии Аризонского университета Э. Х. Спайсер отмечает, что дон Хуан описан таким образом, что никак не может принадлежать к сообществу яки. При описании основных понятий учения дона Хуана не упоминается ни одно слово на языке яки. Э. Х. Спайсер делает вывод, что К. Кастанеда обладает прекрасным литературным талантом, но это не имеет никакого отношения к науке и его необходимо рассматривать как литератора, но не как исследователя. Крупнейший американский антрополог Р. Г. Уоссон сомневается в существовании дона Хуана и того, что К. Кастанеда, когда-либо употреблял галлюциногенные грибы. Как он мог их употреблять, если они не растут в Сонорской пустыне? По замечанию Г. Зебальда, реальная пустыня Сонора по флоре, фауне и климату совсем не похожа на пустыню Сонору, которую описывает К. Кастанеда. Также странным является то, что мировоззрение древних индийских народов (в том числе толтеков, ацтеков) [5] ни в коей мере не соответствуют мировоззренческим идеям дона Хуана. В значительно большей степени учение дона Хуана резонирует с идеями восточных духовных учений (даосизм), древнегреческих (Анаксимандр, Анаксагор, Демокрит, Платон, Плотин и т.д.) и европейских (Лейбниц, Юм, Джеймс, Витгенштейн, Гуссерль и др.) философов [6]. Р. де Милль, проводя множество настораживающих аналогий между концепциями дона Хуана и идеями западных и восточных авторов, из книг которых К. Кастанеда мог черпать вдохновение для создания своих трудов, делает вывод, что К. Кастанеда провел гораздо больше времени в библиотеке, чем в пустыне Сонора в Лос-Анджелесе.

Это далеко не полный список положений, вызывающих у специалистов из различных областей недоумение и множество вопросов к К. Кастанеде. Помимо той причины, что его книги полны фактических неточностей и несоответствий, их достоверность ставится под сомнение в связи с некоторыми личностными особенностями автора. К. Бурсейе в своей работе [7], являющейся первой полноценной биографией К. Кастанеды, сопоставляя различные свидетельства, указывает на склонность К. Кастанеды придумывать о себе невероятные истории и постоянно переделывать свое прошлое. Например, за свою жизнь К. Кастанеда поведал миру около 15 различных вариантов своего детства. Друзья называют его «непревзойденным лгуном и искусным соблазнителем». К. Бурсейе задается вопросом, возможно, К. Кастанеда страдал мифоманией? Это психический недуг, также известный как «комплекс Мюнхгаузена», который проявляется в патологической склонности человека к выдумкам, фантазированию, рассказыванию окружающим о своих героических подвигах и удивительных приключениях. Причиной такого поведения является низкая самооценка человека и сильное желание быть в центре внимания. Ради того, чтобы выделиться из толпы, подчеркнуть свою значимость и уникальность человек легко идет на обман. Он готов врать о своем социальном статусе и заниматься самоприсвоением званий, титулов, наград. При этом в сознании человека возможно стирание границы между фактами и вымыслами, то есть он сам начинает искренне верить в свои истории. Все это встречается в биографии К. Кастанеды, которую дает К. Бурсейе.

С одной стороны то, что К. Кастанеда постоянно переиначивал свою биографию можно было бы объяснить тем, что по учению дона Хуана у «война» не должно быть биографии и прошлого. Но вся суть в том, что К. Кастанеда был склонен к сокрытию своей личной истории от других, переиначиванию своей биографии и созданию фантастических историй еще до роковой встречи с доном Хуаном (например, см: [8]). Склонность К. Кастанеды к мифомании ярко описывается в книге бывшей супруги К. Кастанеды Маргарет Раньян [9].

Так существует ли дон Хуан или это «alter ego» К. Кастанеды? На это нет однозначного ответа. Одно можно сказать точно – К. Кастанеда обладал прекрасным воображением и активно пользовался им на протяжении всей жизни, рассказывая окружающим удивительные истории. Делал он это как до встречи с доном Хуаном, так и после нее. Однако после роковой встречи данная черта Карлоса Кастанеды получила оправдание в рамках учения дона Хуана – «воин» не должен иметь личной истории. Почему? Личная история привязывает человека к своей личности полной ограничений и лишает его энергии. От негативного влияния прошлого можно освободиться с помощью специальной техники магов – «перепросмотра жизни». Отбрасывание личной истории является естественным следствием перепросмотра жизни. Но даже если идея отбрасывания личной истории имеет рациональное зерно, то действительно ли она подразумевает необходимость скрывать от других свое прошлое и выдумывать его различные альтернативы? Проблема не в том, чтобы иметь или не иметь какие-либо вещи, чувства, эмоции, мысли, события прошлого (личную историю), а в том, чтобы не идентифицироваться со всем этим, не придавать всему этому слишком большого значения, что естественным образом ограничивает и лишает более целостного и широкого взгляда на себя, свои возможности и проживаемую жизнь. Поэтому не-делание (стирание) личной истории отнюдь не означает, что ее нужно подменять какими-то вымышленными событиями – это прихоть, черта, личностная особенность, являющаяся продуктом личной истории самого К. Кастанеды. Исходя из тезиса необходимости стирания личной истории на пути война, оправдать склонность К. Кастанеды к фантазированию и убеждению других людей в реальности своих фантазий невозможно.

Многих людей повергла в шок книга Эмили Уоллес [10] о закулисной жизни К. Кастанеды. И это неудивительно, так как в ней он открылся публике с новой неизвестной стороны – как эгоистичный, капризный, властный и ревнивый нагваль, окруживший себя гаремом, и больше похожий на сумасшедшего, чем на духовного наставника. По всем параметрам его отношения с ближайшим окружением напоминали отношения между лидером и приближенными в тоталитарной секте. Можно ли доверять таким свидетельствам, особенно, если это свидетельства бывшей любовницы? Отвечая на этот вопрос, мы вынуждены признать, что они не более невероятны, чем свидетельства К. Кастанеды о существовании дона Хуана.

Учитывая серьезную критику работ К. Кастанеды, подавляющее большинство представителей науки сегодня воспринимают его не как исследователя-антрополога, а как писателя, обладавшего выдающимся воображением и литературным талантом. В свою очередь, для многих людей, увлекающихся оккультно-эзотерическими знаниями, он выступает огромным авторитетом наравне с Е. П. Блаватской, А. Бейли, Р. Геноном, Г. И. Гурджиевым и т. д.

Правдой или вымыслом являются работы К. Кастанеды, но вряд ли кто-то будет отрицать, что его произведения оказали сильнейшее влияние на умонастроения миллионов людей по всему миру. Его работы продолжают будоражить умы, ставя под сомнение устоявшиеся представления о границах реальности. В том числе К. Кастанеда взбудоражил умы осознанно сновидящих, описав в своих книгах невероятный и полный чудес мир осознанных сновидений магов. Адекватное рассмотрение этого мира невозможно вне контекста мировоззрения автора. Поэтому для начала мы должны хотя бы кратко ознакомиться с общими идеями об устройстве мира и месте человека в нем, которые представил в своих трудах К. Кастанеда.

Магический Космос дона Хуана

Мировоззрение магов на Космическое устройство изложено в книгах К. Кастанеды в основном словами его учителя дона Хуана, подразделяющего всю реальность на тональ и нагваль, что наиболее подробно описывается в четвертом томе «Сказки о силе» [11]. Дон Хуан считает, что человеческое восприятие реальности обусловлено особенностями языка, речи, социальными шаблонами и стереотипами, работой физических органов чувств. Возникающая под влиянием этих факторов реальность называется тоналем. Это описание мира, которое наивным субъектом далеким от философских рассуждений онтологизируется и принимается за сам мир. Тональ – это наша интерпретация более глубокой энергетической реальности, называемой нагвалем. Это мир, не обусловленный какими-либо формами восприятия, это реальность, являющаяся невыразимой и непостижимой силой. Сама по себе эта пара (тональ/нагваль) не нова для философской или духовной мысли. В XX веке она получает широкое признание даже в научных кругах (например, понятие карты и территории А. Коржибского; скрытый и развернутый порядок Д. Бома и т.д.). По-настоящему новым является то, что в учении дона Хуана постулируется возможность необусловленного прямого познания человеком энергетической реальности. Этот способ познания называется видением. Маги древности открыли и развили в себе эту способность и, используя ее, узрели истинный мир – мир энергий. Что же он из себя представляет?

Вселенная состоит из бесконечных святящихся энергетических нитей (эманаций), простирающихся в бесконечность из единого источника, который древние видящие назвали Орлом. Все эманации сгруппированы в отдельные комплексы – «великие полосы». Числа им во Вселенной не счесть, но через Землю проходит только 48 таких полос. На энергетическом плане все объекты представляют собой структуры, прикрепленные к той или иной группе энергетических нитей. Все живые организмы относятся только к одной полосе, и каждый биологический вид занимает на ней свое особенное фиксированное положение. Чем ближе друг к другу биологические виды, тем ближе места их положения на великой полосе, тем больше они могут иметь общих энергетических нитей. Все неживые объекты физического космоса соответствуют другой великой полосе. Живые существа в отличие от объектов неживой природы связаны с энергетическими нитями, которые наделяют их сознанием. Эти две великие полосы эманаций доступны обычному человеческому восприятию. Остается еще 46 полос. Семь из них порождают в той или иной степени и форме сознательных существ. Остальные 39 полос производят структуры, не обладающие сознанием, и не доступные обычному человеческому восприятию. Каждая великая полоса эманаций, несущая сознание, связана с целостным отдельным миром. Наш мир – это мир органических существ. Другие 7 миров – миры неорганических существ с иными пространственно-временными свойствами. Маги, применяя свои знания, способны путешествовать между мирами.

Используя видение, маги узрели, что человек на энергетическом плане выглядит как святящийся кокон, состоящий из энергетических волокон. Сзади на внутренней поверхности кокона находится небольшое пятно интенсивной светимости, через которое проходят очень немногие из миллионов светящихся нитей вселенной. Эта энергетическая структура была названа «точкой сборки». Причина такого её наименования в том, что как раз в этом месте формируется (собирается) любое восприятие. Точка сборки всегда окружена дополнительным сиянием сферической формы, которое значительно усиливает свечение нитей, проходящих через него. Фокусируя сферическое сияние на соответствующих энергетических нитях вселенной, точка сборки автоматически собирает эти волокна, формируя из них устойчивую картину, воспринимаемого мира. В сущности, точка сборки в учении дона Хуана соответствует сознанию, так как интенсивность ее сияния уменьшается у людей, находящихся без сознания, и она полностью исчезает у тех, кого настигла смерть.

Когда точка сборки находится в стандартном положении, то поведение человека типично и предсказуемо. Если же точка сборки меняет свое местоположение, то вместе с этим трансформируется поведение человека и его восприятие реальности. Это происходит по той причине, что изменяется конгломерат энергетических волокон, фиксируясь на которых, точка сборки конструирует мир, воспринимаемый субъектом. Чем сильнее сдвиг точки сборки, тем сильнее трансформация сознания и восприятия субъекта. Точка сборки может перемещаться не только в пределах кокона, но и выходить за его пределы. Когда это происходит, то восприятие теряет человеческие характеристики.

У детей точка сборки очень подвижна в отличие от взрослых. Поэтому, как предполагают маги, стандартное положение точки сборки вырабатывается со временем под влиянием культуры и окружающих нас людей. Взрослые обучают ребенка фиксировать свое восприятие на определенных эманациях. Это соответствует тому, что ребенок приобщается к распространенным в культуре паттернам восприятия себя, мира и способов взаимодействия с ним. Происходит закрепление точки сборки и выделение определенных групп светящихся нитей. Это те группы нитей, которые постоянно используются человеком для сонастройки с нитями вне кокона в рамках повседневных актов восприятия. Так развивается первое внимание человека, соответствующее восприятию обыденной действительности. Результатом фиксации точки сборки в новом положении является второе внимание, соответствующее осознанию и восприятию иных миров. Одна из ключевых техник входа во второе внимание – это сновидения.

По представлениям древних магов возникновение сновидений связано со смещением точки сборки из своего стандартного положения. При этом, чем значительнее сдвиг точки сборки, тем с более необычными снами сталкивается человек. Чтобы вспомнить какое-либо сновидение необходимо сместить свою точку сборки в ту позицию, в которой она находилась во время этого сновидения. Обычно в сновидении точка сборки совершает постоянные неконтролируемые движения. От этого сновидение и его образы отличаются нестабильностью, бессвязностью, прерывистостью. Маги учатся сознательно перемещать точку сборки в нужное им положение и в нем фиксировать ее, в результате чего, их восприятие сновидческой реальности обретает качества устойчивости и непрерывности. Для магов сновидения – это не только пути в иные миры, населенные иными формами сознательной жизни, но и потенциальный источник бессмертия.

Специфика сновидений толтекских магов

Несмотря на то, что сновидения занимают одно из центральных мест в магических практиках индейских магов, в первых книгах К. Кастанеды эта тема вообще не поднимается. Впервые дон Хуан говорит о сновидениях в третьей книге «Путешествие в Икстлан» [12]. В ней он рассказывает К. Кастанеде о возможности осознанных сновидений и дает первые рекомендации и наставления на этом пути. В последующих книгах тема осознанных сновидений развивается и обрастает всевозможными деталями и ньюансами, но вплоть до девятой книги ее описания носят отрывочный и фрагментарный характер. Только в девятой книге «Искусство сновидений» [13] она получает целостное и развернутое описание.

Прежде всего, мы должны остановиться на вопросе специфики осознанных сновидений толтекских магов, в сравнении с другими типами сновидений. Достаточно легко дифференцировать осознанные сновидения магов от обычных снов по критерию наличия или отсутствия у субъекта осознанности. Значительно сложнее уловить различия между осознанными сновидениями магов и осознанными сновидениями простых смертных людей. По мнению магов, эти различия существуют и они огромны. Когда-то давным-давно древние маги привнесли в свои осознанные сновидения видение и узрели, что большинство снов и их объектов – это не более чем миражи, галлюцинации, фантомы, которые не производят никаких энергетических эффектов и являются продуктами психической деятельности сновидца. Среди этого «мусора», не представляющего интереса для магов, встречаются объекты, которые вырабатывают собственную энергию. Именно с такими объектами и мирами вступают во взаимодействие маги. Поэтому толтекские осознанные сновидения отличаются от обычных осознанных сновидений тем, что в них субъект сталкивается с реально существующими в безграничной Вселенной мирами и существами их населяющими. В свою очередь обычные осознанные сновидения – это всего лишь галлюцинации тоналя. Вроде бы все логично и ясно, но, к сожалению, на практике оказывается практически невозможно уверенно различить реальные энергетические объекты сновидений и галлюцинаторные объекты, имитирующие реальные энергетические объекты. Единственный надежный критерий их различения – это видение, которым владеют только индейские маги, которых до К. Кастанеды никто не видел и не знал. Но, даже говоря о видении, мы опять сталкиваемся с дилеммой о том, как отличить реальное видение от имитации видения, посредством проекционных галлюцинаторных сновидческих механизмов? Особенно, если речь идет о тех, кто практикует без опытного посвященного наставника?

Интересно, что в третьей книге, когда дон Хуан впервые заговорил о практике сновидений, в основном, он акцентировал внимание на осознанности сновидца, как критерии разделения обычных снов и сновидений (толтекских осознанных снов): «Сновидение для воина реально, поскольку в нем он может действовать сознательно, принимая и отвергая решения. Здесь он может выбирать между массой вещей, способных привести его к Силе, здесь он может манипулировать ими и использовать их, тогда как в обычном сне он не в силах действовать намеренно» [14]. Также в этой работе дон Хуан указывает, что если человек во сне находится в какой-либо местности, то видение этой местности должно соответствовать тому времени суток, когда оно происходит (то есть, если в физическом мире в том месте ночь, то и в сновидении там должна быть ночь). Иначе это не сновидение, а обычный сон [15]. Очевидно, что данный критерий ни в коей мере не позволяет отличить обычные осознанные сны от сновидений магов. Но об этом здесь речь и не идет, так как отсутствует даже попытка проведения ясной разграничительной линии между этими типами сновидений.

Четкое проведение этого разграничения происходит только в поздних трудах К. Кастанеды, что отражается на работах его последователей. Например, Н. Классен в книге «Мудрость толтеков» [16], говоря о своем опыте практики сновидений по К. Кастанеде, не разделяет обычных осознанных снов и сновидений толтеков. Он не указывает на какую-либо существенную разницу между ними. Однако, в следующей своей работе «Мудрость толтеков в новой эпохе» [17] Н. Классен уже проводит это разграничение. Причина этого отнюдь не в том, что за это время как-то значительно трансформировался опыт осознанных сновидений автора. Скорее, причина этого кроется в том, что первая рассматриваемая книга вышла до «Искусства сновидений» К. Кастанеды, в которой четко разграничиваются обычные осознанные сновидения и сновидения магов, а вторая после нее.