Зеленая лампа. Том 2

– Вот как раз через неделю.

– Слушай, Аркаш, будь другом, дай пока у тебя на это время в твоей хате пожить? Ну как пожить, чтобы там иногда зависать?

Через неделю Аркадий был в командировке, а Мишаня устраивал в его однокомнатной квартире пьянки и приводил туда жриц любви. Они творили там бардак, бордель, курили, сломали кран в ванной, разбили три рюмки и две тарелки, облили чем-то обои. Из вещей пропала бронзовая статуэтка, подаренная Аркадию на 30-летие завода, старинная, доставшаяся от бабушки икона и энциклопедический словарь. К приезду Аркадия Мишаня немного прибрался, но следы разгула всё равно остались видны. Мишаня сделал себе копию ключа от квартиры Аркадия, и они договорились, что когда тот в командировках – а они случались часто – «хата» будет в Мишанином распоряжении.

Тем временем, вопрос с машиной тянулся уже четвертый месяц. Мишаня то не брал трубку, то говорил, что заболел, то Аркадий сам уезжал в командировку. Всё это не мешало Мишане приходить в гости к Аркадию, пить пиво и на вопрос: «Что с машиной?» – отвечать, что с машиной всё нормально, она на стоянке, ты меня уже достал, завтра заберешь, не веришь, что ли? Да не дрейфь, всё будет чики-пуки, вот и старайся для тебя, на вот ключи от машины, на! И действительно: Мишаня отдал ключи, очень похожие на ключи от той самой «Тойоты», объем двигателя 2.4, коробка автомат… Ну вот, осталось мелочь – открыть заветную белую дверь, как в песне Пугачёвой, сесть за руль, завести двигатель. Только утром всё предсказуемо повторилось – Мишаня исчез из зоны досягаемости.

***

Бывает, расстраиваешься из-за какой-нибудь неприятности, нервы тратишь, переживаешь, и тут – опа! Приходит хреновина такая, что обо всём предыдущем забываешь. Так что всё познаётся в сравнении. Снявши голову, по волосам не плачут.

В общем, не Мишаней единым стал с некоторых пор существовать Аркадий. Нет, ну Мишаней, конечно, тоже, но история с машиной приобрела привычный, вялотекущий характер. Решил Аркадий – а твёрдо решал он что-либо не часто – приударить за бухгалтершей Машей, тоже с завода. Миловидная, большеглазая, остроносенькая, всё при ней, причёсочка такая каре, только вот молчит и молчит. Царевна Несмеяна. Аркадий слабо рассчитывал на взаимность, но чём черт не шутит. Оказалось, что шутит, и ещё как.

Три раза он сводил её в кафе, два – в кино, один – в театр. Неоднократно провожал её до подъезда, и поцелуи становились всё менее дружескими. Прошел месяц. Наконец, Аркадий пригласил её к себе домой (пришлось хорошенько прибраться после Мишаниных оргий), купить дорогого шампанского, зажечь свечи. В общем, всё произошло как положено. И началась другая жизнь: на работу Аркадий шёл окрылённый, там по нескольку раз виделся с Машей, ища повод заглянуть в бухгалтерию, а после работы – романтический вечер, перерастающий в романтическую ночь. Он был счастлив, и по сравнению с этим счастьем вечно ускользающий с обещанной машиной Мишаня был неприятной мелочью, словно муха, упавшая в суп. И если эту муху вовремя выудить, то можно сделать вид, что муха и не падала туда вовсе.

А что же Маша? А вот что. Чувств особых к Аркадию она не питала. Хорошенько всё обдумав, она решила брать быка за рога, хотя бык из Аркадия был неважнецкий, а скорее телок. Проведя с ним пару «романтических ночей», она поставила вопрос ребром: поматросил – женись. «Так быстро?!» – обескуражено думал взятый за рога, которые, кстати, Маша уже успела ему наставить. «А ведь и правда, я с ней… Ведь после этого не жениться было бы нечестно». Впрочем, колебания Аркадия были недолгими. Вскоре Машин брат, бандит местного пошиба, недвусмысленно предъявил ему ультиматум: или женишься, или мы тебя покалечим. Вот такая романтика и любовь с первого взгляда. А вы говорите: машина-машина.

И началось. Родители Аркадия дали последние деньги на свадебный банкет. Невесте купили дорогущее платье, в котором она смотрелась, как в белом мешке. Старые друзья Аркадия, с которыми он почти перестал общаться (Мишаня потеснил), неожиданно получили приглашения на торжество – открыточки с розочками и двумя колечками – одно побольше, другое поменьше. Бывший десантник Вован заметил, что они напоминают две чеки от гранат. Дескать, вот они соединились, и сейчас рванёт. Последовали заявление в ЗАГС, заказы банкетного зала, машин, тамады. А еще – постоянные посиделки у новых будущих родственников, родителей невесты, брата-бандита.

***

На мальчишник друзья собрались, как в старые добрые времена. Квартирка Аркадия казалась такой уютной. Будущие гости со стороны жениха травили анекдоты, выпивали коньячок, провожали свободу и Аркашино холостятство. Самым громким и говорливым гостем, конечно, был Мишаня.

– Не дрейфь, Аркаша, всё будет чики-пуки! Вот машину твою заберём со стоянки, будет тебе как раз к свадьбе!

– За будущую семью!

– За прогресс!

– А то все друзья женаты, один ты остался не отформатированный, через ЗАГС не пропущенный!

– Прощай воля-вольная, сам себе хомут организовал. Ха-ха!

– Тут как себя поставишь – расслабился и всё, тебя на поводке водят, ошейник душит, почуешь красивую сучку – а тебя сзади ка-а-ак дёрнут: «Домой!», а там – «Голос!», «Служить!», «Сидеть!», «Лежать!», «Жрать!», «Бежать!», «А пить?», «Пить – фу!». «А погулять, а то приспичило, у-у-у!» – «Терпи, ты же меня любишь? Сейчас накрашусь, прическу сделаю – и пойдём. И вообще, почему ошейник нечищенный, как на нас люди посмотрят?», «Люди, гав-гав, тяв-тяв, у-у-у!».

– Ну что вы меня стращаете? Всё будет нормально, – слабо улыбался Аркадий, живо представив себя домашней собакой. То болонкой, то спаниелем, то гончей. И тут он так захотел быть дворнягой, пусть бездомной, голодной, с колтунами в грязной черной шерсти. Но свободным существом, без ошейника, без команд, куда захотел, туда побежал, где вздумал, там и заночевал… Только зимой можно окоченеть, от голода сдохнуть, под машину попасть. Под машину. Под белую «Тойоту», объем двигателя 2.4, автоматическая коробка передач…

– А жить где будете? – прозвучал среди веселья вопрос.

– Пока не знаю, – ответил Аркадий, – скорее всего, в этой квартире.

На этих словах привычная Мишанина улыбка исчезла. «Хата» для развлечений уплывала.

Потом компания переместилась в баню. В пару и похлёстывании веничков будущее Аркадия было смутным. Дело дошло и до вызова представительниц древнейшей профессии.

– Давай, Аркаша, оторвись напоследок! – призывал округлый и красный Мишаня.

– Да чё-то неохота, – отнекивался Аркадий, а сам думал: «Ну нельзя так. Это же нечестно. Там Маша к свадьбе готовится, а я – тут». Он сидел, обернутый в полотенце, словно какой-нибудь древний грек или египтянин, прихлебывал пиво среди звучных выкриков, девичьего визга. Он хотел, чтобы этот мальчишник побыстрей закончился.

– В субботу все подходим ко мне домой к 10 утра. От меня поедем выкупать невесту! – объявил он.

Троекратное «Ура!» сотрясло баню.

***

На свадьбе Аркадий выглядел с иголочки, в сером, с отливом, костюме, в дорогом галстуке. Он был напряжён и желал, чтобы всё прошло «без косяков». А если ещё откровеннее, он хотел, чтобы Маша этим днем осталась довольна. А если совсем-совсем быть перед собой честным, то главным чувством к невесте и будущей жене был страх. Он боялся, что она станет раздражительной, надует губки, пожалуется брату, маме-папе. Они и так неоднократно прессовали его на тему «каким должен быть муж у нашей Машеньки». Собирали по этой проблематике «круглые столы», проводили лекции, конференции и брифинги. Если подытожить эти информационно-пропагандистские мероприятия, то лейтмотив был таким: надо отдавать ей всего себя без остатка. Это Аркадия томило, но он предпочитал просто не думать и верил, что всё будет хорошо. Он же работяга, не алкаш, если что – всё в дом, всё в семью.

Свадьба получилась весёлой для всех, кроме жениха и невесты. Маша была тоже напряжена и до самой росписи боялась, что рыбка сорвется с крючка. Но рыбка заглатывала наживку все глубже, и освободиться стоило бы вырванных кишок и большой крови. Разумеется, свидетелем со стороны жениха был Мишаня, он непрестанно шутил, хохмил, ухлестывал за подружками невесты, за что чуть не получил в глаз. Друзья Аркадия видели невесту впервые. За всю свадьбу она сказала гостям только фразу: «Спасибо родителям, гостям и родственникам, что пришли поздравить нас!». По регламенту, сначала говорили родители, потом другая родня, потом – друзья-подруги. Машина подруга прочитала в адрес молодых отвратительные стихи собственного сочинения: любовь-будет-вести-вас-сквозь-звезды-рука-об-руку-пока-смерть-не-разлучит-вас-но-прекрасная-любовь-вечна-ты-будешь-ему-готовить-он-будет-тебя-защищать-от-невзгод-смотрите-друг-другу-в-бездонные-глаза-вы-пронесете-пламя-свечи-сквозь-года-и-ваши-сердца-в-дыханье-ветра-будут-биться-в-такт-обручальное-кольцо-это-вам-не-просто-так-украшенье-это-символ-верности-запомните-этот-день. И вообще, муж – голова, жена – шея.

На фоне лозунга из надувных шаров «Совет да любовь» после напутствия родителей начался сбор подарков и денег под поздравительные речи.

– Аркадий и Мария, поздравляю вас с законным браком, вот если он был бы незаконный, я бы вас не поздравлял, – тостировал Мишаня. – Говорят, что хорошее дело браком не назовут, ну и пусть говорят. Не забывайте друзей, если придем в гости, – угощайте, а то надоедите друг другу. Живите, размножайтесь, и всё будет у вас чики-пуки!

На лице невесты появилась гримаса недовольства, и долго не исчезала. Слово взял её брат:

– Ну вы это… Типа седня главный день в вашей жизни. Кароче, поздравляем… Если чё не так, я всё порешаю. Ну мы это – дарим телевизор. И это, как его… Горь-ка!

Сторона невесты очень беспокоилась, что свадьба не принесет дохода. Поэтому, когда мальчик озвучил сумму вырученных средств, аплодисменты прозвучали вполне искренне.

Всё разнузданнее были танцы, все пошлее конкурсы, всё пьянее, озверённее вздымался крик: «Горько!». Машин брат спьяну «наехал» на тамаду, молодого парня, и сказал, что за такую работу «ты хрен чего получишь». Невеста пару раз пропадала, на что-то обидевшись. Потом она устроила скандал Аркадию: «Почему твои друзья себя так плохо ведут и почему не все они с жёнами?» и «Почему такие неинтересные конкурсы?». А конкурсы для пьяной невзыскательной компании были самое оно: парни наряжались в ползунки и чепчики, пары танцевали, зажав между собой надувные шары, и даже была разыграна сказка «Теремок», и собственно Михаилом Потапычем был Мишаня. В конце истории жители теремка доверились ему, пустили внутрь, Мишаня навалился на обитателей жилища. Давка, куча мала! Смешно.

Закончилось всё традиционным тортом, кусок которого продали на «аукционе», броском букета невесты через голову (никто не поймал) и прощальным танцем молодых. Увенчал вечер Мишаня, который обходил столы и, пошатываясь, собирал алкоголь к себе в пакет.

Первая брачная ночь не получилась радостной. Маленькие амурчики с луками и стрелами валялись вокруг брачного ложа, как дохлые голуби. Маша устроила Аркадию «разбор полётов»: то ей его друзья были неправильными, то ей машины приехали не вовремя, то ей платье не понравилось, то некоторые родственники были слишком пьяными и неуправляемыми, то горячее подали слишком рано. А еще его мама на Машу нехорошо смотрела, музыка была несовременная, а Мишаня вообще кошмарный тост про брак сказал. Аркадий все приговаривал: «Машань, Машань, ну всё нормально, ну хватит, всё нормально…». Была ли у них первая брачная любовь – до сих пор неизвестно.

Так Машаня выдавила Мишаню из пространства Аркадия.

На второй день молодые пригласили гостей в придорожное кафе, которое «крышевал» брат Маши. Сама молодая была куда разговорчивей, нежели на свадьбе, и всё спрашивала у Аркашиных друзей, почему они пришли без жён. Её родственники норовили налить им побольше водки и предъявляли претензии, довольно агрессивно, когда встречали отказ или просьбу не «борщить». Её родня во главе с братом-бандитом была очень шумная, ор стоял несусветный, и сторона вчерашнего жениха, даже круглый розовощекий Мишаня, поспешила вежливо ретироваться, оставив Аркадия на растерзание.

В общем, стали Аркадий и Машаня жить-поживать да добра наживать. И не было этой сказке конца. Машаня завладела его банковской карточкой и отбирала всю мужнину зарплату. Сколько он получает, она была осведомлена прекрасно – бухгалтер по месту работы всё-таки. А на работу они ездили вместе. Получалось, что с женушкой Аркадий проводил круглые сутки, семь дней в неделю. А по выходным они гостили у её родителей, дядь, тёть. Пить Аркадию дозволялось только под присмотром Машани и только с её родней. Вся эта незамысловатая публика интересовалась, причем весьма досконально, всеми сторонами жизни молодой семьи, особенно тем, сколько получает Аркадий на заводе и в командировках, на что будут потрачены свадебные деньги. Аркадий снова пропал для своих друзей, и даже для Мишани.

Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Машанина родня, и прежде всего брат-бандит, убедили Аркадия продать свою однокомнатную квартирку, доставшуюся ему от покойной бабушки. По официальной версии – чтобы на вырученные деньги сделать евроремонт в новой двухкомнатной квартире, куда молодые заехали недавно.

Именно по этому поводу сидели в кафе Мишаня и Аркадий. Мишаня нападал, Аркадий отбивался.

– Да ты вообще с ума сошел? Это твоя собственность! – горячился Мишаня. – Люди за квартиры годами на ипотеку горбатятся, а тебе она за так досталась! Да это единственное, что у тебя есть ценного, и то хочешь отдать мошенникам. Это такая семейка! Если что не так – они тебя вообще выгонят, и куда ты пойдешь? В дом к родителям?

– Зато я поступлю благородно и докажу им, что я делаю всё, чтобы укрепить доверие в семье…

– Какой семье? Это твоя стервозина – семья?! А может, брательник её? Или тёща с тестем?

– Ну я уж решил, – продам…

– Он решил! Решала какой! Рассуют твои деньги по карманам! Слушай! – у Мишани аж вспотели пухлые ладони. – Твою квартиру надо спасать! Давай ты на меня дарственную оформишь? И так она у тебя останется. Ты будешь её сдавать, мы будем там собираться, зависать, как раньше, все дела… А?

– Миш, а что там насчёт машины? – неожиданно парировал Аркадий.

– Какой машины? Да с машиной всё в порядке, стоит твоя машина на стоянке. Тебе не о машине сейчас надо думать, у тебя квартиру отбирают! А ты, как последний лошара, её сам – сам! – отдаёшь…