Зеленая лампа. Том 2

Но Аркадий только мотал головой, говорил, что «всё решил» и обезболивал себя водкой. Машаня звонила через каждые 15 минут и спрашивала: «Ты где?» и «Когда домой?»

Через месяц квартира была продана, и Аркадию от этого не досталось ни копейки.

Как-то он проболтался жене (у супругов не может быть секретов, так ведь?), что Мишаня должен был ему пригнать машину, но так и не пригнал. И Машаня стала грызть его с новой силой – дурачина ты, простофиля, ступай к своему Мишане и добейся у него машины, а то ездим с тобой на завод, как быдло, на общественном транспорте. Не хочу быть пассажиркой автобусной, хочу кататься в «Тойоте» белоснежной и чтобы ты был у меня водителем! Закручинился Аркадий, да делать нечего, стал опять звонить Мишане, а у того телефон снова вне доступа.

Прошло несколько лет. Говорят, нередко сидят Аркадий с Мишаней в «Теремке». Мишаня всё обещает пригнать машину. И давно бы Аркадий купил бы себе какую-никакую машинёшку, – да всё что-то надеется. Да и Машаня пошла на принцип – с Мишани надо стрясти именно эту тачку. А деньги Аркадия – это её деньги, потому что они – семья. Хотела Машаня как-то на Мишаню брата-бандита натравить, но у того оказалась своя «крыша», и до серьезных разборок доводить этот вопрос не стали.

Годы уходят в песок, седина поселилась в когда-то черных, когда-то непослушных и непричесанных, волосах, дни растрачиваются на пустяки, нервы, переживания, на обретение этих дензнаков, на то, чтобы их сохранить, приумножить, облапошить ближнего, вложить заработанное в кухонный гарнитур и мягкие кресла, в ремонт ванной с перламутровой плиткой, в отделку балкона…

Аркадий, словно большой и потрепанный, загнанный в угол, заяц, пьет свое горькое пиво, спрашивает Мишаню о машине, боится Машаню, и верит, что всё ещё будет чики-пуки.

Андрей ЦУХЛОВ

ДАЧНОЕ

В яблоках сок закатов,
в яблоках сок восходов.
Трели и свист пернатых,
летних дождей немного.

Люди плоды вкушают
просто или в шарлотке.
Ветер не дуть решает,
ветер уснул на сотках.

Августовская зрелость.
Яблоковая прелесть.
Грузно ворона уселась,
держится еле-еле.

Вкусно лимонно-мятный
чай ароматит воздух.
Буду такой занятный,
лягу сегодня поздно.

Каждой звезде пришпилю
свой инвентарный номер.
Пугало будет стильным,
если надеть пуловер.

А на дровах вишнёвых
будет шашлык в три шпажки.
Птицы, скажите, клёво
здесь или нет (мне важно)?

Лучше дышать свободно,
а суета – заразна.
Буду енотоподобным,
буду ежеобразным.
Буду грушелюбивым
и сливославным буду.
Лейся, песня и пиво!
И – осушись, посуда.

Много ли надо для счастья?
Лето не канет в Лету.
Нету на свете начальства.
И телевизора нету.

***
Отпечатки снов покрыли крыши,
чуть побудут, а потом сотрутся.
Из депо трамвай на воздух вышел,
рельсами затренькал: ун-ца, ун-ца.

Ветер камни вылижет до блеска.
Впечатленья высохнут на солнце.
Ну давай – вприсядку иль в отместку,
подорви боезапас эмоций.

Так посмотришь – вроде всё нормально,