Оценить:
 Рейтинг: 0

1972. Олигарх

<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
8 из 9
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
– Да я откуда знаю! – фыркнула она, и но глаза ее чуть прищурились. Хирург отметил это, и сделал вывод: врет. Знает. Она – точно знает! Но поделать он ничего не мог. Ну не пытать же ее, в самом-то деле?!

– Вы выглядите на тридцать лет – продолжил хирург, внимательно наблюдая за пациенткой – Вы еще худоваты, но…восстанавливаетесь с феноменальной скоростью. Насколько мне сказали, едите очень хорошо. А еще – занимаетесь физкультурой?

– Занимаюсь. Отжимаюсь, приседаю, ну и всякое такое – невозмутимо ответила Зинаида – Надо же восстанавливать форму. Иначе жиром заплывешь. У меня проснулся аппетит, и я целыми днями ем. И это нормально. Организм требует горючего. Ну а что касается психиатрической лечебницы…считаете нужным туда отправить – отправляйте. Все равно мне здесь лежать нет никакого смысла. Лечения я не получаю, а бестолку занимать койку не хочу. Да и кроме того – без психлечебницы все равно я не смогу получить свой паспорт, так что…давайте, оформляйте!

Ее отвезли в лечебницу уже вечером, на скорой помощи, принадлежащей этой самой психбольнице. И она едва не смеялась – ее, для которой психбольница была домом родным, больница, где она заведовала целым отделением…и вот Зинаида снова здесь. Здесь, но…уже в качестве пациентки. Ирония судьбы, что еще сказать.

В приемном покое она просидела почти полтора часа, пока ее оформили и отвели в общую палату, в которой находилось десять человек. Уже в самом конце оформления медсестра, которая ее принимала, с усмешкой вдруг сказала:

– Макеева? Зинаида Михайловна? Да ты шутишь, подруга! Так зовут почетного врача, профессора, доктора наук, психиатра с мировым именем – бывшего нашего главврача! Что, в газете прочитала, что ли? Ну о том, что ей сто лет исполнилось?

– Сто лет? – Зинаида вдруг почувствовала, как внутри у нее захолодело и сердце забилось чаще – Она что, жива?

– Жива, почему бы и нет? – пожала плечами пожилая медсестра – Хорошая женщина, никогда зря не ругала! Не обижала и в деньгах, всегда за персонал стояла горой! В обиду не давала! Но и лоботрясов терпеть не могла, могла вообще на пинках вынести, если что. Молодец баба! Войну прошла! Ранена была, награждена!

Она записала на бумагу, остановилась, хмыкнула:

– Везет нам на беспамятных! За последнее время ты вторая будешь.

– А кто первая? – снова едва не вздрогнула Зинаида – Она здесь?

– А откуда ты знаешь, что «она»? – подозрительно посмотрела медсестра – а может это мужик был?!

– Ну…«вторая», значит женщина – я так предположила – спохватилась Зина, ругая себя за прокол.

– Женщина, да. Девушка. Красивая такая, блондинка, высокая! А сильная – это что-то! Она одну девку подняла как котенка, и в пруд забросила! Мужик бы не смог – а она смогла!

– Буйная, что ли? – вроде как невзначай спросила Зинаида.

– Нет, не буйная – поморщилась медсестра – Та баба паскудная, зоновская, начала наезжать на одну девчонку, так эта Настя за нее заступилась, и отлупила ее. Ладно, хватит болтовни – в палату пора. Пойдем, покажу куда тебе лечь…

***

Мы ходили и ездили по Одессе всю неделю с утра до вечера. Побывали везде, где только можно было побывать. Само собой – были и на Лестнице, глазели на Дюка, Привоз – куды ж без Привоза?! Кстати – базар, как базар…что я, базаров не видал? И торговцы ничем не отличаются от каких-нибудь саратовских торговцев – даже немного разочаровались. Что естественно было просто глупо. Что, они должны были все хохмить и разговаривать на «одесском» языке? Или я ожидал увидеть каких-нибудь биндюжников, в башмаках «со страшным скрыпом»? Правильно сказала Ольга – не нужно слишком больших ожиданий – не будет и разочарования.

Побывали в порту – красиво, чего уж там. Туристические лайнеры, грузовые суда – все, как положено. А вот само море меня разочаровало, как и пляж Ланжерон. Море грязное, больше похожее на Азовское. И пляж грязный, пыльный какой-то…бумажки набросаны, окурки. Это тебе не Средиземное море, и не Греция. Тут все попроще.

Но вообще город понравился. Чистый, вылизанный до блеска, старинный – весь в брусчатке. Не знаю, как обстоят дела в 2018 году, может брусчатку повыковыривали, или застелили асфальтом, как это сделали в Саратове, но сейчас Одесса была прекрасна своим напоминанием о прошлом. Да, по асфальту ездить комфортнее, мягче, ничего не стучит, но…лучше бы брусчатка осталась. Как в Одессе.

Тенистые улицы, кафе-мороженое, Приморский бульвар с запахом цветов – огромные клумбы цвели и одуряющее сладко пахли. Гуляющие туристы, довольные, счастливые советские граждане. Еще не разделившиеся на братьев и небратьев. И теперь не разделятся. Все для этого сделаю. И уже сделал!

Мы гуляли днем, гуляли и поздно ночью, когда спадала жара и прохожих становилось мало. Сидели на скамейке над морем и смотрели на лунную дорожку.

Почему-то я чувствовал себя здесь абсолютно безопасно. В голове угнездилось: это старая Одесса, правильная Одесса, и нам здесь ничего не грозит! И правда – за все время, что мы ходили по городу (а забирались в самые что ни на есть укромные уголки), к нам никто не пристал, никто не попытался ограбить или обворовать. Я как-то раз даже со смехом сказал Ольге, что похоже Жуков все-таки искоренил одесскую преступность. Всех перебил. Ну ничего не осталось, даже неинтересно! На что она серьезно ответила, что ей очень даже нравится такая вот «неинтересность», и что она не одобряет моего желания получить полную задницу адреналина, в очередной раз побеждая негодяев!

К концу недели честно сказать мы приустали, надо было завершать наш вояж и отправляться восвояси. Ольга снова не очень хорошо себя чувствовала, и я принял решение возвращаться не на машине, а на самолете. Вот только куда девать мой «жигуленок»? Бросать жалко, хотя для меня сумма, что я отдал за машину вовсе даже плевая. Поговорил с Ольгой, и она меня поддержала – просто так бросать машину, чтобы она превратилась в груду ржавого железа – это нехорошо. Люди мечтают о такой машине, и не могут ее купить. А мы вдруг возьмем, и бросим по типу: «Да не доставайся ты никому!»? Нет уж – продадим. Тысяч за шесть. Она где-то так и стоит. Пробег мизерный, даже ТО-2 еще не прошла, краской пахнет – выгоним на авторынок – с руками оторвут. Только на учете стоит в Москве – придется ехать туда и снимать. Потому продавать придется по генеральной доверенности – новый хозяин сам поедет, да и снимет с учета. Продаю-то не по спекулятивной цене, так что пускай берет на себя эти трудности. Дело в принципе грошовое и не очень трудоемкое. Вот только где здесь автобазар? Куда гнать машину?

Решение пришло сходу – кто лучше знает все рынки, и авторынок в частности? Конечно, таксисты. А я видел одного, постоянно дежурившего у входа в гостиницу – мужичонку лет сорока, шустрого, остроглазового – как и большинство таксистов. Мы кстати не раз пользовались его услугами. Его звали Шурик (сам так назвался), он был услужливым и улыбчивым, явно напрашиваясь на чаевые. Впрочем – я и не скупился. У всех своя работа – я сумел заработать, так почему не дать заработать и таксисту? Платил два счетчика, и еще сверху – за ожидание. И мы были довольны друг другом. В общем – я пошел к нему за консультацией – где побыстрее можно продать мою «тачку».

***

– Та зачем на базар?! Да ты шо?! По такой цене – та я тебе враз покупателя найду! Завтра утречком, в десять часиков, жди клиента! – Шурик радостно похлопал меня по плечу и расплылся в улыбке – с тебя будет магарыч! Мы, коренные одесситы, всегда готовы помочь людЯм! И нотариус есть свой – без очереди внатури оформит! Завтра будешь с бабками, не парься!

Вернулся в номер я можно сказать окрыленным. Проблемой меньше. Нет, опять же – и денег не жалко, но просто бросить машину на растерзание? Нет уж…у меня к машинам вообще эдакое трепетное чувство, они для меня как живые. Я с ними разговариваю, глажу, прошу не подвести. И они меня обычно не подводят. Ну…почти не подводят.

В этот день мы еще погуляли по городу, сходили на пляж, немного пожарились на солнце, а вечером пошли в «Гамбринус» пить пиво. Ольга чисто символически – ей с ее животом какое пиво?

Ну да, красивая пивная. Когда мы с женой мечтали о поездке в Одессу, кроме лестницы, Дюка и Привоза мечтали посетить это заведение, о котором писал еще Куприн.

«Пивная состояла из двух длинных, но чрезвычайно низких сводчатых зал. С каменных стен всегда сочилась беглыми струйками подземная влага и сверкала в огне газовых рожков, которые горели денно и нощно, потому что в пивной окон совсем не было. На сводах, однако, можно еще было достаточно ясно разобрать следы занимательной стенной живописи».

Увы, живописи уже не было, как не было и скрипача Сашки, если он вообще когда-нибудь существовал, а не был придуман мозгом Куприна. Ну а так – сводчатые стены, светильники вместо газовых рожков, по стенам – какие-то значки, украшения, модели кораблей, фотографии – тот же Куприн, еще какие-то известные личности. Пахнет пролитым пивом, прохладно, и довольно-таки многолюдно, несмотря на то, что можно сказать – раннее время. Столы почти все заняты, и мы с трудом нашли себе местечко – как раз будто для нас со скамеек снялась стайка отдыхающих – папа, мама, сын-подросток и дочка чуть постарше. Мы коршунами бросились на этот столик и с облегчением приземлились на лакированные задами посетителей скамьи. И вовремя. Со сцены в торце помещения послышались звуки растягиваемого аккордеона, ловкие пальцы прошлись по клавишам, и музыкант заиграл «Ах, Одесса…жемчужина у моря». Пока он играл, подошла официантка и приняла у нас заказ. Я взял пару кружек светлого, закуски, заказал мяса на углях, жареной картошки, салата Ольге – она отказывалась есть жареное, мотивируя потолстением, ну и стали ждать еду, попивая пиво и слушая песни. Песни всякие, в основном с уклоном в шансон – что в общем-то и понятно, Одесса ведь! Уголовный флер, япончики-котовские и все такое прочее. Так-то я терпеть не могу российский шасон, суть синоним «блатняк», но тут все было в рамках приличий. Никаких «сижу на нарах как король на именинах». Все больше с уклоном в эдакий растиражированный в кино и книгах одесский флер. И надо сказать – им это удалось. Я будто сквозь дымку видел вместо столов бочки, грубый народ – грузчиков, моряков, шпану, которые ходили в эту пивную. И скрипача Сашку, который играл, как бог на своей скрипке.

Кстати – скрипка тут тоже была (видимо в дань уважения купринскому Сашке), и скрипач играл очень даже недурно. А уже когда мы почти расправились с принесенной нам горячей едой, оркестр вдруг заиграл…«Ты неси меня река…»! И народ хлопал, кричал браво. А потом, следом – «Давай за жизнь…» и «Батяня комбат».

Черт подери! Где?! Пивная «Гамбринус» в Одессе – и нас догнали «наши» песни! Ольга улыбалась, глядя мне в глаза, и на душе у меня было не просто хорошо, а…замечательно. «Кууул!» – как говорят американцы.

Потом были пару песен опять же с «босяцким» налетом, а за ними – «Выйдем в поле с конем». И народ снова хлопал и кричал браво. Были и песни Высоцкого, «Они стояли молча в ряд, их было восемь…». Ну, тут уж святое дело! Эта песня точно для Одессы.

В общем – посидели мы, послушали, поели (Вполне недурно, и недорого. Если по моим понятиям…). Когда уходили из пивной, на небе уже светила полная луна, сияли звезды, и только редкие прохожие ускоряя шаг шли по Дерибасовской, торопясь занять свои места под легким летним одеялом. Жара спала, и было уже довольно-таки прохладно – Ольга ежилась, я ее обнял и прижал к себе. Так мы и дошли до гостиницы.

Дежурила не та администраторша, которая нас принимала в первый наш день в Одессе – в этот раз была довольно-таки молодая девушка, приятная, веснушчатая. К нам с Ольгой она относилась со смесью почтения и самой настоящей искренней приязни – мы чем-то ей нравились. Или не мы, а я – она все время косилась на меня и вздыхала, возможно представляла себя на месте Ольги. Ну как же – молодой, богатый, стройный-красивый и нежадный: я в прошлый раз подарил администраторше коробку конфет. Просто так, ни за что. Я вообще сторонник того, чтобы давать чаевые и баловать персонал подарками. Тогда они становятся к тебе гораздо добрее и скорее всего не станут мыть твоей зубной щеткой унитаз или плевать тебе в кофе. Будь добрее к людям – и они не нассут тебе в ботинок. А если и нассут, то не так уж и много, как бы могли.

Легли мы спать, и тут же отрубились – Ольга сильно устала, а я не хотел ее лишний раз беспокоить. Пусть спит. Одну ночь обойдусь без секса.

Проснулся в девять часов утра – как себе и заказывал. Я умею просыпаться без будильника – перед сном представляешь, в какой час ты должен проснуться, и точно просыпаешься – обычно за пять минут до назначенного времени. Эта способность выработалась у меня с годами и еще ни разу не подводила.

Ольгу будить не стал, пошел, принял душ, почистил зубы, побрился безопасной бритвой – не люблю ходить со щетиной, я же не какой-то рекламный мачо. К тому же щетина делает мою физиономию какой-то…подозрительной, угрожающей. Люди шарахаются. Уж лучше борода, хотя и та делает меня похожим на разбойника Ваньку-Каина. Наверное, именно так он и выглядел. Ольга говорит, что я преувеличиваю, что и с бородой типа писаный красавец, но это она так… «Любовь зла, полюбишь и козла».

Надел чистое белье, свежие штаны и майку – вот я и готов к торговым сделкам. Паспорт и документы на машину в карман, как и ключи. Все, можно ехать. Поцеловал сонную, вскочившую с постели Ольгу, ласково похлопав ее по заднице и сжав левую грудь (Завалить на кровать, что ли?! Успею ведь еще к десяти! Если что – подождут!), но отбросив грешные мысли побрел на выход из номера. Спустился, поздоровался с третьей дежурной администраторшей, уже заступившей на дежурство – пожилой дамой в золоченых очках, глядевшей на мир строго и с осуждением, и вышел через запасной ход во двор, где стояла моя «ласточка», слегка запыленная, но все равно сияющая свежей, не потускневшей краской и еще не ободранным хромом бамперов. По нынешним временам ее можно сравнить если что с поршем из двухтысячных годов, или с джипом-«мерседесом». Жигулята только-только пошли в народ, и очереди на них растянулись на долгие годы. А тут – вот она, сверкает блеском стали! Ну и пластика, само собой.

Когда выехал из ворот – Шурик уже был на месте, стоял у входа в гостиницу и беседовал с двумя бесцветными типами, ничем не примечательными кроме одной детали – у того, что поменьше, худощавого парня лет тридцати, на голове красовалась кепка, такая, какую обычно носят гопники. Впрочем – для Одессы это не показатель. Тут уголовная романтика больше, чем в ходу – ей тут живут.

Я поздоровался – одного из новых знакомых звали Василий, другого – Антон. Антон – это тот, что в кепке. Василий – высокий, жилистый, молчаливый, лет сорока от роду. Они внимательно осмотрели машину, заглянули и под капот, и в багажник, но мне показалось – как-то невнимательно. Но это было по большому счету понятно – новая машина, чего ее просвечивать рентгеном? Ну, послушали – работает мотор, да. И все! Пока едем к нотариусу – проверится на ходу. Посмотрели документы на машину – все в порядке с документами. Посмотрели мой паспорт – паспорт, как паспорт. Обсудили сделку – договорились, что нотариуса оплачиваю я – ну так-то я и не протестовал, копеечное дело, что уж там… Покупатели сказали, что денег с собой не взяли (Ходить с такой суммой денег как-то стремно! Тем более что она не в крупных купюрах), надо будет съездить на Молдаванку, где они живут, там полностью со мной рассчитаются, а потом отвезут в гостиницу – ну не пешком же мне добираться?

Нотариус был рядом, на соседней улице, и очереди к нему не наблюдалось. Чтобы сделать доверенность с правом продажи, передоверия и всякого такого у нас ушло около сорока минут – пока напечатали саму доверенность, пока нотариус все проверил, пока расписывались – вот время и прошло. Машинистка печатаете быстро, но у нее не компьютер с забитыми в память бланками доверенностей, приходится печатать каждое слово. Оформили доверенность на Шурика – он водила, ему легче потом съездить и снять машину с учета. Так сказали покупатели.

Доверенность и к ней две копии я положил к себе в паспорт, и мы отправились на Молдаванку. Я за рулем – пока не рассчитаются, за руль их не пущу. Кто знает, как они водят машину, еще расхерачат о столб! А потом попробуй, возьми с них деньги.

Ехали недолго – до Молдаванки всего километра три, ну по ней еще минут десять – пробок нет, машин мало, не езда, а удовольствие! Рядом со мной сел Шурик, непривычно тихий и молчаливый, за мной высокий мужик-молчун, справа сзади Антон. Антон все время хохмил, разговаривал с нарочитым одесским говором, всем своим видом показывая, насколько он коренной одессит и веселый затейник. Он и командовал – повернуть налево, повернуть направо. Кривые узкие улочки вели то в гору, но вниз, в овраг, и честно сказать – если бы не моя абсолютная память, я бы отсюда самостоятельно ни черта не выбрался. Лабиринт, да и только!

Кстати – здесь, на Молдаванке, имеются входы в знаменитые одесские катакомбы, которые до сих пор не исследованы до конца, и которые тянутся на тысячи километров под самим городом, и дальше, к морю и под гору.

Когда Антон приказал остановиться, я уже все понял. И почувствовав на шее шнур удавки, успел сунуть под нее пальцы левой руки. Держал удавку Василий, который сидел прямо за мной. Он рычал, вопил на Шурика и на Антона, требуя чтобы они держали меня и помогли ему убрать мою руку от горла и тужился изо всех сил, упираясь коленями в спинку моего кресла. Шурик схватил мою правую руку и попытался ее удержать – я уцепился за его запястье, и одним рывком сломал его шаловливую ручонку.

Антон в это время держал меня за голову левой рукой, нависая сверху, и правой пытался оттянуть мою левую руку вниз, из-под шнура удавки. Пришлось освободившейся правой рукой схватить его за шею, и прижимая голову бандита к плечу как следует давануть. Хрустнуло, тело обмякло, дернувшись пару раз, и теперь между нами и Василием не осталось никого – Шурик в этот момент надсадно вопил, перемежая свои вопли отборным матом: «Сука! Тварь! Он мне руку сломал!» – ему было точно не до борьбы.

Я сел вполоборота, повернувшись к своему убийце, протянул руку к нему, трясущемуся от напряжения (Не рассчитал силенок, несчастный!), и не говоря ни слова – ткнул двумя пальцами в глаз негодяя. Противник дико завопил, бросил удавку и схватился за глазницу. Из-под его ладоней потекла кровь – то ли выбил ему глаз, то ли сильно повредил, но с этой секунды он перестал для меня быть противником. Вероятно, боль сейчас у него просто невероятная. Только мне его почему-то совершенно не жаль.

<< 1 ... 4 5 6 7 8 9 >>
На страницу:
8 из 9