Хранитель старого моста

– Да, мы поняли, посиди здесь, – милиционер посадил выпившего человека на стул недалеко от выхода и пристегнул наручниками к батарее отопления.

– Веди себя спокойно, тебе же лучше будет.

Выпивший затих, он не казался неадекватным, всего-лишь удивленным и напуганным.

Мутными глазами он поводил вокруг и его взгляд остановился на мне.

– Добрый день, они мне не верят, но я, в самом деле, видел, они утверждают что я… Белая горячка короче. Но это не так, там что-то происходит. Происходило, когда я там был. Я все-все видел.

Михаилу не хотелось разговаривать с пьяным, но стало интересно.

– Что же вы видели?

– Вы здесь живёте? Знаете новый мост через каньон? – выпивший вопросительно посмотрел на меня.

– Не совсем, – и тут я вспомнил. Память вернула мне небольшое воспоминание. Это мы назвали овраг каньоном. Как видно прижилось название. Реку назвали Колорадо. Я улыбнулся.

– Вы совсем тут живёте и не совсем знаете? – снова спросил выпивший.

Я не совсем понял фразу.

– Оба случая верны, – ответил я, – кстати, как зовут вас?

– Александр.

Он глубоко вздохнул, и продолжим свой рассказ.

– Я искал своего ребёнка. Дочку. Ее зовут Катя. Не пришла после школы домой. А у меня сегодня выходной, с утра выпил, – как бы извиняясь, сказал Александр.

В принципе он был в довольно сильном подпитии, но рассуждал довольно адекватно.

– Мы живём с той стороны каньона, до дома пешком минут сорок. Я пришел в школу через два часа после окончания занятий. Учительница сказала, что в школе уже никого нет. Я прошёл в библиотеку, но и там детей уже не было. У меня нет телефонов ее друзей и родителей. С другой стороны самая лучшая подруга живет в соседнем доме, и может быть, просто возвращаясь назад, она пошла к ней? Маша всегда заходила домой после школы, прежде чем уйти в гости, оставляла сумку, – он икнул, – У подруги дома ее тоже не отказалась. Я хотел узнать, не знает ли та, где может находиться Катя. Она ответила, что нет, но как-то странно замялась. Я пообщался с Катиной мамой, и она пошла, поговорить к Кате сама. Когда она вышла, то рассказала мне странную историю. Якобы дети в каньон ходят смотреть призраков. Я, конечно, не верю в призраков, но детям такое может прийти в голову. Я дошёл до моста, чтобы посмотреть вниз. Ничего не было видно кроме реки, но я услышал крики. Вы же знаете большой ручей? Колорадо? Кто-то его когда-то так назвал.

– Это мы назвали, – снова про себя подумал я, ощутив некое чувство гордости.

– Там около моста спускаться вниз сложно, – продолжил Александр, – очень крутые склоны, а сверху ничего не видно. Ну и я решил спуститься чуть подальше. Я шёл вдоль оврага в поисках места для спуска. Около моста склоны оврага сильно заросли. Около километра я шёл, и везде очень крутой спуск. Шел пока не нашел подходящее место, по которому мне удалось спуститься. И оттуда было видно всю местность под мостом. Там какой-то вход в туннель. Около него останки старого моста. Так вот на этом мосту я то и увидел, – он на секунду прервался и несколько раз неуклюже перекрестился.

Подростка я увидел. Тот лежал, живой или мертвый не разобрать. Потом его что-то подкинуло, повернуло в воздухе, но вокруг никого не было. Даю Вам честное слово никого не было. Несколько раз от него что-то оторвалось, а потом его затащило в тоннель.

– Ну, где этот с белой горячкой? – к нам вышел милиционер.

– Этот вам не поверит, – шепотом сказал я Александру.

Его увели. Я остался стоять в раздумьях и смотреть на фотографии пропавших детей. Затем подошел к окошку приёмной и спросил.

– Не подскажете, как зовут этого человека и где он живет?

– Пока сам не знаю, – ответил сотрудник, – если хотите, ждите, а сами вы в принципе можете идти.

– А вы меня обратно не отвезете? Я ж не сам сюда пришел.

Дежурный посмотрел на меня таким красноречивым взглядом, что я отчетливо прочитал: «Совсем что ли дурак? Пешком иди». И еще несколько нецензурных слов. А еще говорят, что разговора на зрительном уровне не может быть.

Я вышел на улицу и направился в сторону дома.

Пес.

Красота помогает жить. Красивому всегда проще найти общий язык с другими, устроится в жизни, найти спутника. Его с бОльшим удовольствием принимают в компанию. Да, конечно, я не буду утверждать, что это аксиома, зависит от многих факторов, но по большому счету чаще так и происходит. И спорить с тем, что внешне красивому человеку проще живется, думаю, никто не будет.

В животном мире, возможно, это не играет такой уж большой роли. Тут альбиносы часто являются изгоями. Просто они другие, а не некрасивые. А вот внешность с точки зрения красоты не играет такой большой роли.

Этому псу досталось от жизни. Он был страшен. Длинные лапы, тощее тело, большая морда и грязная лохматая шерсть, забитая репейником и блохами, которых он просто уже не мог выкусать. У него никогда не было своего дома, а правая задняя лапа была короче левой. Будучи щенком, он попал под поезд. Хвост сломан, и его половина изгибалась под почти прямым углом в сторону. Ну и как полагается, до полного уничтожения его самоуверенности судьба не решалась осчастливить его хозяином.

Может быть, когда-то он об этом мечтал, надеялся, что сможет иметь свою будку, что иногда его будут чесать за ухом, а, может быть, даже будет ходить с хозяином в лес, но этого так и не случилось. Зимой и летом он был один. За свои три года, а он еще был полон сил, его только унижали. Принимая отношение, с которым люди обращались к нему, пес должен был озлобиться, возненавидеть всех. Но нет, какая-то жалкая искра надежды порхала в его душе. Слабая надежда, что когда-нибудь, кто-нибудь возьмет, и полюбит его.

Пес не понимал этого слова. Он считал, что если ему скажут ласковые слова и погладят по голове, то его жизнь будет полна счастья. Но пока такого не случилась, взрослые только кричали на него, когда тот проходил мимо, а вот дети… Эти паскудники были еще теми скотами. Хвост поломали именно они.

Как-то подозвали его, а пес был рад, что нашел друзей и даже когда один схватил его за хвост, пес только повернулся посмотреть. Он не хотел кусать, даже не возникло такой мысли, а после кто-то со всей силы палкой ударил по натянутому хвосту. Как же это было больно, хотя больше обиды. Он плакал, слезы текли из глаз.

Хвост зажил и болел всего пару дней, не зря говорят: «Заживет, как на собаке». А вот обида осталось. Пес не раз видел этих детей и даже простил их. Возможно, если они снова поманят его, то он снова пойдет. Но такого больше не повторялось. Им было просто весело кидать в него камни. Пес даже не мог сосчитать сколько раз камни оставляли синяки на его худом теле.

Однажды он лег поспать около тротуара в солнечную погоду. Даже не на тротуаре, а в траве рядом. И на него наехали велосипедом. Возможно, случайно. Но они так смеялись, что пес своим нехитрым умом понял, что сделано это умышленно. Тогда он нашел себе тихое место под старым домом. Он жил там и зимой и летом под крыльцом. Какая-то старая куртка согревала его в мороз. Выходил пес только для того, чтобы раздобыть еду. Иногда сердобольные бабушки подкармливали, но это случалось нечасто. Пес жил и своим собачьим умом понимал, что лучше бы он умер, замерз холодной зимой, может быть, лучше бы его сбила машина. Но, вот тут судьба не была с ним так бесцеремонна. Пес жил, мучился от злобы людей, и все же в душе он был добрым, и надеялся, что когда-нибудь, всё-таки, кто-нибудь погладит его, и почешет за ухом.

Встреча с прошлым.

Я шел по улице. Часы показывали 19:40. Пришла мысль, что в руках нет пакета с едой, которую я купил в магазине. Не забыл ли я его в милиции? Возвращаться уже далеко, но поесть бы не помешало. Попытался вспомнить. Я оставил его рядом с крыльцом дома, когда искал вход.

Я шел не спеша, и воспоминания понемногу окутывали меня. Я узнавал изменившийся город. Дома, вдоль которых я когда-то бегал, повороты улиц, даже деревья, которые с тех пор так же росли на своих местах. Но что-то поменялось. Новые, яркие вывески. Я уезжал отсюда еще при Советском Союзе, а сейчас уже другая страна. Изменилось многое, но детство, как оно было, осталось неизменным. Осталось только всё вспомнить. Я шел, осматриваясь по сторонам, и вдруг остановился.

Это был дом, где жил Сергей. Серый, из моей детской компании.

Зайти?

Сердце подсказывало, что надо.

Было несколько неловко. Мы не виделись около восемнадцати лет. Возможно, он переехал отсюда? Во дворе через забор виднелась старая «Волга». Ее состояние тонко намекало, что если она и заводилась, то сама уже не помнит этого. Ни одного места без глубокой коричневой ржавчины. Колёса спущены и поросли мхом.

Я подошел к забору. Никакого звонка или колокольчика. В горле встал ком. Я мечтал, чтобы Сергей оказался дома. Осмотрев двор в поисках собаки, поднял кольцо запирающее калитку. Она тихо скрипнула.

Скрип натолкнул на мысль. «В этом городе очень тихо, нет шума проезжающих автомобилей, трамваев».

Где-то вдалеке устало лаяла собака, чирикали воробьи. Очень непривычно для меня, человека, большую часть жизни прожившего в большом городе.

Сделал несколько шагов во двор, я остановился, в надежде, что меня кто-то заметит. Тщетно. Никто не обращал внимания, в окно никто не смотрел, в огороде никто не ковырялся. Огород порос зарослями сорняков. Я неторопливо прошёл к дверям. Они оказались заперты.

Я постучал и немного подождал, но не услышал никакого шума внутри дома. Постучал сильнее, снова подождал. Ничего. С крыльца можно было дотянуться до окна и я постучал в стекло. Шорох внутри обрадовал. Меня услышали. Через пару минут через грязное стекло выглянул старик и вопросительно посмотрел на меня. Я не смог вспомнить, как звали отца Сергея.

– Здравствуйте, не могли бы вы открыть. Я Миша – друг Сергея.