Хлеб наемника

На следующий день после прибытия нас подняли ни свет, ни заря и выгнали из казарм. Там, под командой сержантов, мы принялись бегать вокруг лагеря, наматывая круг за кругом. Кто-то падал, не выдерживая темпа, но большинство выдержало. По моим подсчетам это заняло около часа. Сержант, бежавший рядом с нами, даже не вспотел. Он назвал эту пытку «нагуливанием аппетита» перед завтраком, а потом пообещал, что завтра мы встанем еще раньше, а бегать будем еще дольше…

Дальше был завтрак. Простой и сытный: каша с мясом, кусок хлеба и – ни капли спиртного! Полчаса свободы на «утряску» еды и снова учеба. Учили правильно бегать, далеко прыгать, драться руками и ногами. Обед – каша гороховая с мясом, овощи и хлеба, сколько влезет. Час на отдых. И опять все сначала, до вечера. Ужин (рыба, крупа, что-нибудь сладкое) – и, опять, до девяти часов. Час на личные дела (можно сходить на кухню, где всегда давали что-нибудь пожевать) и сон.

Нас учили владеть самым разным оружием – от меча и до крестьянского цепа. Но главное – мы должны были оставаться в живых, убивая, как можно больше.

Через месяц каждый из нас был способен потягаться с лучшим латником из городской стражи, через два – с баронским мечником. К концу обучения биться с нами на равных могли лишь рыцари, которых учат воевать с четырех-пяти лет. Опять же, не каждый из рыцарей мог победить «птенца Рудольфа».

Дальше учить было бесполезно. Теперь – только опыт, опыт и еще раз опыт. Зато – если обычный наемник жил не больше одного – двух лет, «птенцы Рудольфа» умудрялись приносить пользу королю от трех до четырех. А те, кто умудрялся прожить весь срок и уходил на покой, имел в кошельке столько деньжат, что мог себе позволить прикупить земли и небольшой домик. Или внести пай в какую-нибудь гильдию.

– Путешествуешь или по делам? – продолжал капитан допрос.

– Работу ищу.

Капитан стражи присвистнул. Ну, еще бы. Безработный «птенчик из гнезда Рудольфа» звучит так же нелепо, как безземельный король. Немного подумав, латник спросил:

– К нам наняться не хочешь?

– Городским стражником за два талера в месяц? – скривился я.

– Плюс харчи и жилье, – уточнил капитан. – Но для тебя найду кое-что получше…Ты скажи – пошел бы или нет?

– Ну, как говорят, все зависит от толщины кошелька, – пожал я плечами. – Будешь договариваться, предупреди – много запрошу!

– Не обидят! – горячо заверил меня старшо?й. – Ну, как?

– Почему бы нет… – хмыкнул я, соглашаясь. А мне в сущности, все равно, куда ехать. Почему бы не попробовать?

– Пошли, – кивнул капитан в сторону обоза.

– Если надо – пусть твой бургомистр сам ко мне идет, – усмехнулся я.

Капитан, удивленный моим нахальством, спорить не стал, а только покачал головой и ушел.

Через несколько минут показался сам бургомистр, которого почтительно вел под локоть командир стражи. Не знаю, какое место занимал этот старичок в магистрате (бургомистров иногда бывало до семи штук на город!), но выглядел он величаво. Особенно впечатляла грудь, украшенная золотой цепью с медалью, где были выбиты две бочки в циркуле и пчела, аки ангел осеняющая сей натюрморт крыльями. Я немного смыслю в геральдике, но не настолько, чтобы знать герб каждого городишки. Думается, бургомистр нацепил регалии, чтобы произвести впечатление.

– Здравствуйте, господин наемник, – вежливо поздоровался старичок, а потом поинтересовался: – С вашей стороны не очень-то вежливо тащить к себе работодателя. Вы не уважаете горожан или набиваете себе цену?

Я вежливо наклонил голову, а потом попытался объяснить свою позицию:

– Есть горожане-купцы, горожане-ремесленники, прочие добропорядочные бюргеры вкупе с их бюргершами. А есть еще горожане-воры и горожане-убийцы. Вы предлагаете уважать их скопом?

– А вы, сударь – софист, – заметил старичок, оглядываясь – куда бы можно сесть. Узрев рядом со мной корягу, обмахнул ее полой плаща и уселся. Умяв и, устроившись поудобнее, заметил: – Точно – софист! Сразу пытаетесь увести разговор в сторону. Что, отмечу, странно для простого наемника.

– А вы, господин бургомистр – логик, – парировал я. – Что, замечу, тоже непривычно для простого бургомистра.

– М-да, – помотал головой бургомистр. – Чует мое сердце, что если мы продолжим разговор, выясним, что учились в одном университете. Ну, возможно, я окончил его лет на двадцать раньше.

– А потом мы расчувствуемся, – в тон ему продолжил я. – И за спасение своего города вы надбавите талеров сто к моему жалованью!

– Сто талеров, – хмыкнул бургомистр. – Такие деньги городская казна тратит на всю стражу. В год! Кстати, – вдруг подозрительно уставился он на меня. – За что я должен платить вам жалованье? Или у вас есть какая-то информация касательно нашего города?

– За что вы будете платить жалованье – сами скажете. А касательно информации… Простите, но я даже не знаю названия вашего города.

Несколько мгновений бургомистр сидел и размышлял. Потом улыбнулся:

– Ишь, господин наемник. Обвели вы меня вокруг пальца. А я уж решил, что вы знаете больше, нежели говорите.

– Ну, это просто. Судя по намеку командира стражи – вам нужны наемники. А судя по той спешке, в которой вы пришли ко мне – они вам не просто нужны, а нужны позарез! Иначе к наемнику не пожаловал бы городской комиций[2 - В средние века комициями иногда именовали бургомистров.].

– Просто – первый бургомистр, – перебил меня старик. – У нас не в ходу звания Старой империи.

– Ну, мне все равно. Хоть комиций, хоть бургомистр, лишь бы деньги платил, – покладисто согласился я. – Но вы не пришли бы лично за первым попавшимся наемником. Значит, нужны не мечники с арбалетчиками, а кто-то из опытных людей. Мне осталось только узнать условия найма и назначить цену.

– А из Вас получился бы хороший купец, – позволил себе улыбнуться господин комиций. – Я, кстати, торгую сукном. Если надумаете, готов взять вас младшим компаньоном. Но только после того, как мы сумеем отстоять наш город.

– И что вы мне предложите?

– Должность коменданта города. Он, кстати, называется Ульбург.

– Неужели все так плохо, что вы вынуждены поручить оборону города неизвестному наемнику? Странно…

– Густав, – кивнул старик в сторону старшего латника, – сказал, что вы из «птенцов короля Рудольфа». Такая рекомендация дорого стоит! А вы из них?

Сомневаться – право работодателя, хотя и говорят, что «псам войны» верят на слово, глядя на зарубки на рукоятях мечей. У меня бы там уже места не осталось, да и времена изменились. Посему пришлось вытащить из мешка футляр с послужным списком и рекомендациями. Когда-то не пожалел денег, заказав у писаря пергамент, а не бумагу. Те, кто решил сэкономить (пергамент стоил талер, а бумага – пять фартингов!), годика через три заказывали копии, выложив уже в два раза больше…

– Впечатляет! – проникновенно сказал бургомистр, возвращая послужной список и рекомендации. Похоже, бюргер действительно окончил университет – уж очень быстро прочел.

– Все же, господин бургомистр, не верю, что в вашем городе нет достойных воинов. Ваш капитан произвел на меня хорошее впечатление.

– Капитан стражи прекрасный воин, – покачал головой старик. – Он идеально справляется с охраной порядка, с наблюдением за приезжими купцами, с патрулированием улиц. Но Густав не участвовал в обороне городов. Он несколько лет отслужил в кавалерии, но ни разу не воевал. Ульбург же последний раз штурмовали лет сто назад. Мы пытались уговорить кого-нибудь из местных баронов взять на себя руководство ополчением, но… Все наотрез отказались, – вздохнул бургомистр.

– Настолько велика опасность? – изумился я. – Тщеславных баронов и честолюбивых рыцарей хватало всегда. Тем более, что им бы подвернулся шанс хорошо заработать.

– Все не так просто… Вам известно, что стало с городом Таубургом? – спросил старик. – Нет? Я вам расскажу. В один из летних дней к его воротам подъехал герцог Фалькенштайн с войском, разумеется, а не с обычной свитой, и потребовал выдачи одного из горожан, который, по мнению герцога, являлся преступником. Естественно, город ответил отказом – по городскому праву горожане подлежат лишь суду магистрата. А еще через три дня Таубург был взят и почти все его жители перебиты… Но, как я слышал, герцог не нашел того, кого он искал.

– Ваш город укрыл беглого преступника? – догадался я. – Уж не того ли самого?

– Два года назад к нам пришел человек. Как принято, ударил в колокол, вызвал младшего магистра и сообщил, что его имя Фриц, прозвище Фиц-рой и он является беглым крестьянином. Поклялся, что за ним нет никаких тайных и явных преступлений. Имя было вписано в бюргерскую книгу, как кандидата в горожане, а сам Фиц-рой был принят учеником в гильдию углежогов. Им всегда недостает людей, а спрос на уголь у нас очень велик – стеклодувы, оружейники. Знаете, наше стекло очень ценится, – оживился старик.

Я уже приготовился выслушать длинный рассказ о том, куда и почем идут изделия стеклодувов, но бургомистр спохватился:

– Впрочем, отвлекся… Ровно через один год и один день он вновь ударил в колокол. Мастера гильдии сообщили, что Фриц Фиц-рой прекрасный ремесленник, постигший секреты ремесла, уважающий обычаи и традиции. Патер заявил, что ученик углежогов – ревностный прихожанин. Никто из горожан не нашел причины, чтобы отказать Фиц-рою в записи в бюргерскую книгу. И вот, совсем недавно, мы узнали, что Фриц Фиц-рой – это именно тот, кого искал герцог в несчастном Таубурге. Как ему удалось уцелеть во время резни – один Бог ведает. Месяц назад герцог потребовал от нас выдачи Фиц-роя.

– А насколько серьезны его прегрешения? – спросил я. – Чем мог простой крестьянин так досадить Фалькенштайну?

– Фиц-рой убил дочь герцога, а тот поклялся, что сдерет с мерзавца шкуру.

– Вообще-то, герцог прав, – покрутил я головой. – С такого нужно содрать не одну шкуру, а две…