Хлеб наемника

– Что-то не так? – поинтересовался я.

– Все в порядке, господин Артакс, – улыбнулся первый бургомистр. Обведя взглядом зал заседания, успокоил взором роптавших и, степенно откашлявшись, произнес: – Господа, вам известно, что я от имени города Ульбурга заключил сделку с господином Артаксом, который согласился взять на себя руководство обороной нашего города. Посему позвольте представить вам коменданта города.

– За сколько? – раздался голос из глубины зала.

– За тысячу талеров, – ответствовал бургомистр, пытаясь сохранить спокойствие на челе и ясность во взоре.

Услышав о несусветной цене, собравшиеся заголосили так, что не помогали даже суровые взгляды Лабстермана. Бюргеры знали, что в конечном итоге деньги придется собирать им…

Члены Совета бушевали минут пять. Я услышал много о репутации наемников; о том, что за тысячу талеров можно купить сотню комендантов вроде Артакса; о том, что первый бургомистр выжил из ума. Ну, и многое другое. Наконец, я не выдержал:

– Молчать! – воспользовавшись паузой, встал и медленно обвел взглядом зал. Положив руку на рукоять меча (это придает облику суровости и делает купцов более сговорчивыми!), произнес краткую речь: – Я только что услышал, что я – грязный наемник. Во-первых, вчера я имел честь вымыться в ванной комнате. Во-вторых, настоятельно прошу извиниться!

Взгляды присутствующих уперлись в мощного чернобородого мужчину, поигрывавшему бляхой с накладными клещами. Старшина гильдии кузнецов (кто это еще мог быть?), неторопливо встал со своего места, продемонстрировал широкие плечи и демонстративно зевнул:

– А что будет, если я не захочу извиняться?

– В этом случае, придется вырвать извинения силой.

– Не смеши меня, – еще раз зевнул кузнец, начиная хохотать, но от удара в живот подавился смехом…

Когда он скрючился, я ухватил невежу за гильдейскую цепь, слегка придушил и, стараясь говорить вежливо, приставил лезвие к его горлу:

– Так вы не желаете извиниться?

Здоровяк напряг шею и упрямо помотал головой. Когда из-под клинка потекла кровь, зал ахнул, кому-то стало плохо. Но никто не пришел на помощь к своему собрату…

– Ии-зз-вв-ините, – сумел выговорить кузнец, поняв, что с ним не шутят. Я высвободил цепь и убрал кинжал.

Кузнец упал на колени и принялся глотать воздух, зажимая страшные (как ему сейчас казалось!) раны. На самом-то деле существенного вреда его организм не получил. Ну, какое-то время, из-за помятой гортани, будет больно глотать. Об унижение он будет думать потом…

– Итак, господа, – продолжил я прерванную речь. – Не люблю, когда дурно отзываются о моей профессии. Что касается меня, то в армиях различных королевств я занимал должности, равные капитану и полковнику. Для несведущих людей сообщаю: капитан – это командир тысячи воинов, а полковник, командир полка, пяти тысяч. Таким образом, мне приходилось командовать войском, равным половине жителей вашего города. Ульбург не останется в накладе, а напротив, сэкономит деньги, которые может потребовать Фалькенштайн. А что будет, если он захватит город, не хочется и думать…