Бизнес-Софт 90-х: как это было?

На любой компьютерной выставке 90х первое, что бросалось в глаза на стенде 1С был именно этот, написанный огромными буквами, слоган – «Станьте нашим дилером». Он же фигурировал в любой рекламе. По-видимому, именно ставка на относительно независимых партнеров, которые имели практически полную свободу в своих действиях, вкупе с очень низким порогом входа новых партнёров в этот бизнес и огромными скидками на приобретение продуктов 1С для всех, выполнявших минимальные партнёрские обязательства, и стали основными причинами быстрой рыночной экспансии 1С. Кроме того, сама компания в те времена практически полностью отстранилась от сервиса, связанного с пусконаладкой своих продуктов. Даже у очень крупных покупателей. Полностью отдав эту весьма прибыльную сферу деятельности партнёрам.

А партнёры быстро смекнули, что оказывать сервисные услуги по пусконаладке очень и очень выгодно. Гораздо выгоднее, чем просто перепродавать коробки. Например, мой старый друг – партнёр 1С с более, чем 20-летним стажем – в те годы говорил мне примерно следующее. «Я с клиентами заключаю договор, где прописываются действия, которые должна выполнять система автоматизации учёта и стоимость этих работ. А цена самих коробок в договоре вообще не упоминается. То есть я их как бы дарю клиенту». При этом продажная стоимость коробки у него обычно составляла не более 1/7 от общей суммы договора.

У других партнёров, возможно, были другие пропорции между стоимостью дополнительных услуг и продажной ценой поставляемых заказчику коробок. Но масштаб соотношения примерно понятен. Такие огромные доли сервисных услуг легко можно объяснить тем, что в те времена функционал программных продуктов 1С был относительно беден. Это сейчас функционал прямо из коробки более чем избыточен. Но тогда эти программы приходилось приводить в соответствие с отраслевой и внутрифирменной спецификой деятельности заказчика только приложив весьма немалые усилия по их перенастройке. Благо уже тогда имелись немалые возможности по программированию специфичных для конкретных пользователей бизнес-процессов на платформах разных версий «1С: Бухгалтерий».

Насколько я помню, другие разработчики делового софта тоже активно стремились в регионы. Но обычно там создавались филиалы, либо дочерние структуры, так или иначе подчинённые головному офису. Финансовые взаимоотношения между «дочками» и «мамками» у всех были разные и, понятное дело, особо не афишировались. Но, по моим данным того времени, «мамки» всё-таки стремились забрать у «дочек» побольше и, кроме того, довольно жёстко регламентировали их действия. То есть опять-таки жадничали.

В противоположность этому региональные партнёры фирмы 1С были фактически независимы от неё. Надо было лишь выполнять некоторые партнёрские обязательства типа ежемесячного объёма закупок. Причём закупать надо было не так-то и много. Точных цифр не помню, но эти траты были партнёрам вполне посильны. При этом вполне выполнялась известная русская пословица: «с мира по нитке – Тришке кафтан». Партнёров уже были тысячи. И, если каждый покупал хотя бы на минимальную сумму, то фирма 1С всегда имела устойчивый денежный приток.

Некоторый курьёз состоял в том, что план по закупкам надо было выполнять не только по сумме закупок, но и по количеству коробок. То есть в 1С хотели, чтобы партнёры закупали не только дорогие, но и очень дешёвые продукты. Только что упомянутый мной друг жаловался, что план по суммам закупок всё время значительно перевыполняет, поскольку продаёт только относительно дорогие продукты. Но, чтобы выполнить план по количеству, закупает еще и кучу коробок с дешёвыми продуктами, которые попросту складируются или дарятся клиентам в виде не очень-то и нужных им бонусов.

По-видимому, такая политика 1С в отношении своих партнёров попросту объяснялась тем, что изначально была сделана установка на обеспечение их устойчивости. Логика такова: можно хорошо жить, работая с одним-двумя крупными клиентами. И это спокойнее, чем бегать по десяткам и сотням мелких. Но только до той поры, пока «всё хорошо» у этих крупных клиентов. Если же у них возникнут проблемы, то ты тут же и сам пойдёшь на дно. А наличие массового клиента даёт некоторую устойчивую платформу: один разорится – другие останутся. Или новые мелкие бизнесы появятся на месте старых, разорившихся. Борис Нуралиев неоднократно в своих выступлениях перед партнёрами и журналистами давил именно на это обстоятельство. Кризис 1998 года показал, что это – правильно. Что всего лишь в очередной раз подтверждает известную народную мудрость о том, что нельзя класть все яйца в одну корзину.

Кстати, насколько я помню, осенью 1998 года, когда доллар пёр вверх с неудержимой скоростью и мало кто понимал что делать в этой ситуации, большинство разработчиков деловых программ резко снизили цены на свои продукты. А меньше всех снизил (или вообще не снизил?) цены только 1С. Продажи упали, но всё-таки не так сильно как у других. Наверное, из-за массовости рынка, ориентации на небольшие бизнесы. К тому же к тому времени ещё и «подкатила» революционная по отношению к предшествующим продуктам 1С седьмая версия их технологической платформы, открывавшая партнёрам совсем иные возможности по наращиванию объёма предоставляемых клиентам услуг. Продажи-то в основном шли именно партнёрам, а не конечным потребителям. А им ведь план по закупкам надо было выполнять…

Нынешнего состояния рынка делового софта я не знаю, поскольку давно удалился из этой сферы деятельности. Однако куда не обратишься по деловым или бытовым вопросам – почти везде на экранах мониторов можно видеть что-то явно 1С-подобное. Благодаря тысячам партнёров создана огромная 1С: Империя, об истинных финансово-производственных масштабах которой, наверное, никому не известно, кроме самого Бориса Нуралиева.

Как-то, осенью 2014 года я готовился к выступлению на одной научной конференции. Тематика выступления касалась отнюдь не ИТ-рынка: я хотел «позаливать» слушателям об относительности понятия «экономическая эффективность» как научной категории вообще. В частности, обратить внимание на социальную значимость тех или иных действий и компаний, как её составную часть, существенно отличающуюся от традиционно принятых измерителей финансовой эффективности. В качестве примера, который был бы всем понятен была выбрана именно деятельность 1С, создавшей огромную сеть партнёров.

Фактически, усилиями одной фирмы была создана огромная подотрасль, в которой заняты сотни тысяч, если не миллионы сотрудников в России и многих странах бывшего СССР. Эти люди не страдают от проблемы трудоустройства и даже в депрессивных регионах имеют зарплату, обычно существенно превышающую средний региональный уровень. А ведь не было бы группы компаний 1С и их продуктов – не было бы и их партнёров с огромным числом трудоустроенных в 1С: Империи людей с относительно неплохой зарплатой. То есть социальная значимость деятельности 1С огромна. И об этом журналистам стоило бы писать почаще.

Однако до сих пор в большинстве публикаций с обзорами ИТ-рынка больше пишут о финансовых показателях, забывая, что есть и другие критерии значимости той или иной хозяйственной деятельности. А что в реальности важнее: финансовая или социальная сторона – это ещё один вопрос к «экономическим теоретикам». Оценивать экономические явления только по финансовым измерителям это как сравнивать два квадрата, ориентируясь только их высоту, без учёта ширины, периметра и площади…

Например, в разных обзорах нередко приходилось читать, что лидером рынка делового софта в России является SAP. Дескать, у них выручка и прибыль больше, чем у других. А много ли рабочих мест в России создано усилиями SAP? А много ли людей в своей ежедневной профессиональной деятельности смотрят в экраны, отображающие вывод её продуктов? Уж явно меньше, чем у многих других российских поставщиков софта. А что: значимость продукта к жизни больших совокупностей людей совсем к категории экономической эффективности не относится?

Да и если меряться только финансами, то в данном случае надо сравнивать не только отдельные частные фирмы, но и их взаимосвязанные конгломераты. А тут я убеждён, что 1С: Империя по совокупности всех задействованных в её деятельности финансовых потоков просто вне конкуренции. Другой вопрос, что сколько-либо доподлинно измерить эти показатели стороннему наблюдателю просто невозможно, поскольку большинство партнёров попросту непубличные компании. Оно, конечно, отчетность многих где-то публикуется. Но ты попробуй всё это сыщи при нынешней организации российской статистики. У нас даже диссертации с новыми методиками расчёта макроэкономических показателей снабжают примерами по данным других стран. Спрашиваешь аспиранта: «А почему Вы Англию выбрали?». Ответ: «А там все нужные данные в открытом доступе и хорошо структурированы».

Моя программа не может неправильно считать…

21.12.1994. 1С в первый раз проводили «День бухгалтера во МХАТе». Мероприятие было заранее широко разрекламировано и собралось множество участников: сотни бухгалтеров, партнеры, сотрудники, журналисты. Было много выступавших с разъяснениями проблем, актуальных для многих бухгалтеров того времени. Запомнилось, что выступавшие не сразу стали давить на интерес именно к программам 1С, а больше говорили именно о бухгалтерских проблемах. Ведущие партнёры устроили выставку своих разработок, созданных на базе продуктов 1С. Поэтому про программы больше говорили в кулуарах, на стендах партнёров в фойе. То есть посетивший мероприятие бухгалтер мог не быть пользователем продуктов 1С, но всё равно получал полезную для себя информацию.

В последующем 1С неоднократно проводили такого рода массовые мероприятия. Во МХАТе, Лужниках, цирке на Вернадского и, наверное, ещё много где. В последующем такие массовые сборы стали проводиться и в крупных региональных центрах. И везде, по крайней мере, по моим данным, всегда был аншлаг. Успех таких мероприятий, наверное, объяснялся именно тем, что они не превращались в какую-то рекламную акцию, где людям промывали бы мозги сведениями о полезности программ 1С. Насколько я помню, всегда в первой части акцент больше делался на предметной стороне вопроса: бухгалтерской практике.

Выступали многие известные специалисты. Собственно говоря, анонс их выступлений и был рекламной визиткой подобного рода сборов. Чиновники из Минфина обычно выступали с обтекаемыми речами, не особо вдаваясь в конкретику, которая как раз и интересовала собравшихся бухгалтеров-практиков. Но настоящий аншлаг начинался при разъяснениях деталей и ответах на конкретные вопросы бухгалтеров. И здесь уже «царили» другие люди. В особенности хотелось бы вспомнить выступления Сергея Харитонова. Казалось, что этот человек мог дать ответ на любой вопрос. Причём не общими, обтекаемыми фразами, а вполне конкретно и по делу. При этом мгновенно переключаясь из специфики одного раздела учёта к специфике другого, от особенностей учёта в одной отрасли к особенностям учёта в другой. И это по несколько часов кряду. Впоследствии мне Сергей говорил, что жутко выматывается от этих выступлений, а кажущийся экспромт основан на многодневной подготовке.

Похоже, Сергей Харитонов понимал бухучёт лучше и конкретнее, чем сами производители его правил из Минфина. Не случайно на защите его докторской диссертации Александр Бакаев – главный минфиновский методолог бухгалтерского учёта тех времён – в научной дискуссии сказал примерно следующее: «Сергей Александрович не просто полностью понимает то, что мы написали, но даже и то, что мы имели в виду». Действительно, о том, что они (чиновники) имели в виду, по официальным документам часто можно было только догадываться. Конкретики очень часто не хватало, поскольку общие слова нормативных документов можно было понимать совсем по-разному.

Фактов конкретных не знаю, пальцем ни на кого не показываю, но что-то мне до сих кажется, что расплывчатость в словесные формулировки нормативных актов тех времён вносилась чиновниками сознательно. Чтобы потом люди ходили на платные семинары по их разъяснению. Чтобы потом покупали книги с растолкованиями «разных вопросов», выходившие в те времена чудовищными тиражами огромным числом наименований. Причём большинство этих книг в основном представляли собой цитатники официальных документов, где цитаты надёргивались применительно к рассматриваемому в книге вопросу с небольшими авторскими пояснениями. И ведь всю эту макулатуру раскупали!

Теперь представьте себе бухгалтера, на которого непрерывно сыпятся всё новые и новые нормативные документы, нередко вводимые «задним числом». Он их прочитал, но не всё понял, как ни старался. И это немудрено, поскольку, как уже только что указывалось, написаны они были специфическим «чиновным» языком с часто весьма обтекаемыми и неконкретными определениями и формулировками. Для того, чтобы разобраться с деталями человек покупает всё новые и новые книги с растолкованиями полётов чиновничьей мысли. И опять нужных ответов не находит. Ходит на платные (кстати, весьма недешёвые) семинары по растолкованию. И там иногда ответы находит, а иногда – нет.

В этой связи расскажу следующую историю. В 1995 году мы с Эммой Алексеевной Умновой писали книгу «Компьютерный учёт в торговле», посвящённую программному комплексу «БЭСТ» фирмы «Интеллект-Сервис». Эмма Алексеевна больше занималась бухгалтерскими постановками задач, а я расписывал технологию их решения непосредственно в среде программ этого комплекса. Поначалу всё шло довольно гладко: цифры контрольных примеров хорошо «бились» с данными, получаемыми как результат выполнения программ. Но в какой-то момент произошёл, что называется затык.

Рассматривалась довольно-таки развёрнутая задача, связанная с отражением операций по движению товаров через счёт 45 «Товары отгруженные» и списанием себестоимости разрешённым тогда методом ЛИФО. На счёте 45 всё учитывалось вполне прозрачно: ЛИФО, так ЛИФО. Но при списании себестоимости со счёта 45 программа выдавала какие-то совершенно мне непонятные данные. В принципе при работе с этим счётом при учете по ЛИФО из нормативных документов было не вполне понятно, как должно было производиться дальнейшее списание. Проблема в том, что, отправляя себестоимость товаров на счёт 45 методом ЛИФО мы «перевёртываем» стек порядка следования партий к списанию себестоимости. То есть, если отправляем на счёт 45 по принципу «первый пришёл – последний ушёл», то там последовательность партий «перевернулась» и последние стали первыми. И что дальше? Если теперь к счёту 45 будем применять ЛИФО, то окажется, что по сути всей совокупности операций применяем ФИФО, а у нас в учётной политике декларировано ЛИФО. И никаких разъяснений на тот момент по этому поводу не было. Наверное, сейчас эта проблема как-то разъяснена. Говорю «наверное», поскольку давно не отслеживаю современных деталей ведения бухучёта. Но тогда было не вполне понятно как надо поступать.