Лесовик. Вор поневоле

– Лесовик, ты куда гнома тащишь?

– Зачем тебе гном?

– Можно с вами?

– Возьми меня, я пригожусь!

– Нет, меня, я лучше.

– Меня, я классный суппорт.

– Бери меня, я хилер.

– Меня возьми, я танк.

– Да на фига ему танк с таким-то гномом? Видишь, он в мифрил одет, а ты во что? Это даже не сталь, а так – ржавые железки. Чего тупишь-то?

– Танков много не бывает! А то, что одет в железо, так это ещё не означает, что я плох, а только то, что у меня денег маловато.

– А может, вам дебаффер нужен?

Меня хватали за руки, за одежду, пытаясь обратить на себя внимание. Гвалт же стоял такой, что уши сворачивались в трубочку. Гном, ругаясь, пытался пробиться сквозь толпу, при этом держа меня на буксире. Что самое интересное, ему это удавалось, но очень медленно. При этом складывалось такое впечатление, что оставшиеся позади оббегали толпу и вновь вставали у нас на пути. Внезапно я почувствовал руку, шарящую у меня в кармане. Схватил первое попавшееся острое из рюкзака и воткнул в эту руку.

Внезапный вопль боли заставил толпу отхлынуть. Вокруг меня и гнома образовалось свободное пространство. Кроме нас, тут оказался невысокий паренек, сидящий на земле и баюкающий ладонь, из тыльной стороны которой торчал скальпель. Мастер Гронхельм схватил меня за руку и потащил вперёд, пока появилась хоть какая-то возможность для манёвра. Я едва успел на бегу выдернуть скальпель. Это добавило новый вопль и дало небольшую возможность нам оторваться. Впрочем, толпа скоро опомнилась и продолжила преследование, но мы были быстрее и вскоре уже входили в домик Захарии.

– Что, гном, никак лыжи навострил? Да ещё героя нашего сманиваешь? – Захария встретила нас, складывая пучки трав в мешочки.

– Что, уже известно?

– Значит, правда. Ну что ж, в добрый путь вам. От меня чего надобно? – Она зачем-то вытерла свои чистые руки о передник.

– Нам бы эликсирами запастись на дальнюю-то дорожку. Ведь в дороге-то всякое может приключиться.

– Это да, – кивнула травница. – Дорога без приключений – не дорога. Что конкретно вам нужно?

– Мне десяток больших зелий здоровья, три десятка зелий энергии. Мальчик же пока только учится, ему и пары малых зелий здоровья хватит. Неплохо бы ещё штуки три средних универсальных противоядия.

– Хм, раз ты мальчика обучать взялся, тогда и зелья обучения взять бы не помешало, десятка два хотя бы.

– Не надо, – быстро ответил гном.

– Давайте три десятка, – одновременно с ним выпалил я.

Гном обжёг меня взглядом, а травница ехидно поинтересовалась:

– Так сколько?

– Десяток.

– Свитки?

– Не надо! – вскрикнул в испуге гном. Но, заметив, что я молчу, уже более спокойно добавил: – И так уже набрали многовато.

– Ты, как я погляжу, даже к походу готовишься весьма экономно, – усмехнулась травница, после чего повернулась ко мне. – Ну а ты не желаешь ли чего? Может, остальные тома энциклопедии прикупить?

Взгляд гнома мог просверлить дыру и во мне, и в моем рюкзаке. Но я уже убедился, что книги – не самое лучшее решение при обучении:

– Нет, спасибо. Книги, конечно, содержат множество полезной информации, но самому изучать материал гораздо интереснее.

– Не могу с тобой не согласиться. Ну, раз всё, то с вас пять тысяч триста два золотых.

– Сколько? – невольно вырвалось у меня. Гном же молча принялся отсчитывать монеты, даже не попытавшись поторговаться.

– А что тебя так удивляет? Большие зелья по сто золотых, универсальные противоядия на порядок дороже стоят, так что средние идут по цене больших, да и зелья обучения за такую же цену. – Теперь понятно, почему меня гном хотел взглядом прожечь за эти зелья обучения. Знать бы ещё, что они дают… – Ну а малые – по золотому. Вот цена и сложилась. Всё тютелька в тютельку!

– Ну вы бы хоть небольшую скидку сделали за опт.

– Да где ты тут опт углядел-то? Опт – это когда не меньше сотни покупают, а это так – мелочь, никакого оборота.

– А что, у вас часто берут большие зелья?

– Редко, но это не значит, что я собираюсь отдавать их за бесценок. И потом, чего ты так распереживался? Видишь, твой спутник прекрасно знает, что цену я назвала нормальную и даже не пытается торговаться.

– Я даже боюсь интересоваться, почем у вас свитки.

– Ну, слабенькие по цене больших расходников, средние в десять раз дороже, сильные ещё в десять, могучие ещё в десять, а более сильные имеют индивидуальную цену и, кроме того, требуют каких-то дополнительных расходных материалов.

– М-да, ну у вас и цены.

– А как ты, милок, хотел? Каллиграфия – профессия очень сложная и дорогая. Далеко не каждому даётся, да ещё и персональное клеймо получить надобно. А его дают только после официального экзамена в одной из школ магов. И попытка сдать этот экзамен тоже совсем не дешёвая.

– А зачем тогда он нужен, этот экзамен?

– Вот почему молодежь всегда такая? Торопятся, не дослушивают, перебивают! – Захария сделала вид, что обиделась, пошамкала ртом, будто старая беззубая старуха, но я-то помню, что зубы у неё ровные и все на месте. – Вот куда ты спешишь? Говорила же, что экзамен на получение персонального клейма, а без клейма свитки считаются непрофессиональными, и никому ты их продать не сможешь. Только бумагу, чернила, ману, энергию и расходные материалы зазря переводить будешь. Впрочем, как ещё учиться? Никак. Только опытным путем. А пока научишься, такую гору денег изведёшь на это, что дёшево свой труд ценить не станешь.

– Но ведь потом это окупается!

– Да, – подтвердила кивком Захария. – Но потом, сильно потом. Очень сильно потом. А вам, пришлым, подавай всё и сразу, чтобы денег сыпалось много, как будто с денежного дерева натряс. Да и потом, почерк у ваших такой, что курицы лапами и то лучше пишут, а в каллиграфии важна каждая мелочь, каждая закорючка, нельзя допускать никаких помарок и лишних линий.

– М-да, тяжело это.

– Ну да, а я о чём тебе толкую.

– А не могли бы вы меня научить каллиграфии?

– Да ты никак головой ударился, мальчик? Я для кого сейчас распиналась? Или ты думаешь, что я за бесплатно, вот просто из доброты своей душевной, буду тебя чему-то учить? В честь какой такой радости?

– Ну, я же всё-таки герой вашей деревни…