Империя смотрящего

– Все это ты получишь в достаточном количестве, – быстро отреагировал Петр Сидорович. – Думаю, что мне представится возможность дать вам попрактиковаться за пределами кичи.

– Неплохо бы, – заулыбался Клещ. – Я вот еще что хочу сказать, медвежатник – это особая профессия, не каждый может ее освоить. Сейфы имеют свой характер. А чтобы серьгу отмочить, нужно воровское нутро иметь!

Петр Сидорович слегка улыбнулся:

– С этим тоже проблемы не будет. Человек, с которым ты будешь работать, не совсем обычный. Скоро ты это поймешь сам. – Петр Сидорович поднялся. – Думаю, что вы поладите. Вы даже внешне похожи друг на друга. – И, как-то таинственно улыбнувшись, добавил: – В какой-то степени он твой двойник. – Он трижды постучал в дверь, которая тотчас отворилась.

Вошел все тот же самый прапорщик и, бросив настороженный взгляд в сторону неподвижно стоящего Клеща, спросил:

– Приводить?

– Сделай одолжение, голубчик, – по-хозяйски распорядился Петр Сидорович. – А я уж пошел. Вы тут как-нибудь без меня разберитесь. Не стоять же мне над душой!

* * *

Первое, что удивило Захара, когда он вошел в камеру, так это то, насколько они с Клещом похожи друг на друга. Перед ним как будто бы сидела его собственная копия. Разве что только заметно исхудавшая, малость осунувшаяся. Оставалось только удивляться тому, что природа способна на подобные выверты. Имелись, конечно, кое-какие отличия, но они были столь несущественны, что ими можно было пренебречь. Так, например, у Захара кончик носа слегка загибался книзу. Если сделать небольшую коррекцию, то даже дубари не сумеют отличить их друг от друга.

Поздоровавшись, Захар на минуту застыл у дверей, пытаясь понять, что за человек сидит перед ним, и тотчас натолкнулся на биоэнергетическую защиту, которой тот, не отдавая себе отчета, плотным слоем окутал себя, едва увидев в камере незнакомца. Оно и понятно, любой новый человек в первую очередь для него является потенциальным неприятелем.

Захар мгновенно почувствовал, что перед ним человек, обладающий звериной интуицией, бесшабашный и в то же время необычайно волевой. И если бы ему удосужилось родиться в стае, то наверняка он сделался бы «альфа», а со временем дорос бы и до волхва. Оказавшись в четырех стенах, он не утратил своей боевой доминанты, а наоборот: в нем пробудились рефлексы, которые не были востребованы в более спокойной обстановке. Неспроста гласит народная мудрость: «Ищи смелого в тюрьме». Замкнутое пространство, насильственное лишение свободы и жесткое содержание только усиливают рефлекторный механизм выживания, заставляя работать его с еще большей отдачей.

Захару достаточно было бросить на узника всего лишь один взгляд, чтобы понять, – природа создала их из одного материала. Не из того, что рассыпается при легком прикосновении, а из сверхпрочного, способного выдержать огромные нагрузки.

Подсознанием, активизированным в тот самый миг, когда он переступил порог камеры, Захар почуял, что этот человек – его зеркальное отображение. А следовательно, они поладят. Ведь невозможно же, в конце концов, бесконечно воевать с самим собой!

Клещ широко улыбнулся, показав безукоризненные зубы, и бодро сказал:

– Проходи, чего ты менжуешься? – Когда Захар прошел в камеру, ответив такой же располагающей улыбкой, Клещ продолжил: – Вижу, что Петр Сидорович не ошибался. Мне ведь достаточно посмотреть на человека, чтобы понять, будет из него толк или нет. Как тебя звать-то?

– Захар.

– Меня Кирилл, можно Клещ! Ладно, присаживайся, – кивнул он на шконарь напротив, по праву старшего хаты. – Что там у тебя в сидоре припрятано? Слышу, погремушки какие-то стучат.

Прошла всего лишь минута, но Захару показалось, что они знакомы не один день. Бывает и так. А может, подобное ощущение возникло от того, что, прежде чем перешагнуть порог хаты, ему пришлось детально ознакомиться с биографией своего соседа?

– Отмычки, – с некоторой растерянностью сказал Маркелов.

Клещ заметно оживился:

– Ох, соскучился по настоящему делу!.. Что ж, тогда не будем тянуть. Чем раньше я тебя научу, тем раньше откинусь. – Вытряхнув из мешка отмычки, он критически осмотрел каждую из них. После чего, одобрительно крякнув, сказал: – На первое время годится, потом нужно будет заказать другие. – И, хитровато прищурившись, спросил: – Ты хоть знаешь, с какого именно момента начинается настоящий медвежатник?

Маркелов пожал плечами и простовато ответил:

– Наверное, с того самого времени, как он решил открыть первый замок.

– А ты молодец, – одобрительно кивнул Клещ, укладывая отмычки обратно в мешок. – Шаришь! Пара месяцев пройдет, так ты еще и меня обставишь. Вот что я хочу сказать, настоящий медвежатник начинается с момента, когда решает, каким образом и каким инструментом следует вскрывать замок.

– Пожалуй, – сдержанно согласился Захар, все более проникаясь доверием к собеседнику.

– Вся закавыка в том, что нужно выбрать наиболее эффективное средство, требующее минимального времени для взлома. Нет таких замков, которых не сумел бы взломать Клещ. Весь вопрос заключается в том, как это делать… В одном случае открываешь замок подобранным ключом, а в другом просверливаешь отверстия. И как ты думаешь, какой вариант лучше?

– Первый, – улыбнувшись, ответил Маркелов.

– Верно, первый… При втором случае будут заметны следы взлома. Да и на шум можно привлечь кого-нибудь. Всего этого нужно избегать. А что ты знаешь о сейфах?

Клещ достал из-за пазухи небольшой мешочек, похожий на обычный кисет. Развязав мешочек, он, к удивлению Захара, вынул из него щепотку чая и бережно положил ее на язык. Смежив веки, Клещ на некоторое время застыл с блаженным выражением на лице. Тревожить его в эту минуту не хотелось. Увиденное, по меньшей мере, было странным. Кто бы мог подумать, что через пару месяцев Захар будет жевать чай с не меньшим удовольствием.

– То, что они металлические, – ответил Захар, после того как медвежатник открыл глаза, – и то, что нужно немало постараться, чтобы открыть их.

– Верно, – протянул Клещ с улыбкой. – Я же могу добавить, что существует несколько типов сейфов: оружейные, – загнул он мизинец, – мебельные, комбинированные и взломостойкие. Наиболее трудные из них – взломостойкие.

– Почему?

– А вот почему: стенки таких сейфов обычно состоят из двух листов металла и бетона. Так что подобраться к их содержимому всегда очень трудно. А добавь еще замки с цифровыми комбинациями. – И, выразительно глянув на притихшего Захара, добавил: – То-то и оно!

* * *

Как выяснялось, Клещ оказался настоящим медвежатником-интеллектуалом. День Маркелова обычно начинался с двухчасовой лекции, в которой Клещ подробно рассказывал о типах замков, о бронированных дверях и о прочих мелочах, без которых невозможна работа взломщика. Оказалось, что только по методу установки выделяется не менее десяти образцов замков, которые, в свою очередь, делятся еще на такое же количество механизмов: сувальдные, кодовые, электронные… И каждый из них имеет свой характер, и требовался настоящий криминальный талант, чтобы отыскать тот единственный способ и инструмент, который эффектно отомнет замок.

По заказу Клеща Петр Сидорович доставлял в камеру образцы новейших современных замков. А Кирилл, развинтив замки по винтику, постигал все их премудрости, которыми подробно делился со своим учеником. И уже через два с половиной месяца упорной работы Маркелов справлялся с замками не менее виртуозно, чем его наставник. По величине скважины Клещ научил Маркелова определять нужную отмычку, причем заставлял искать ее на ощупь среди множества похожих. Теперь Захар успешно мог, едва взглянув на ключ, воспроизвести аналогичный и точный его слепок. Венцом учебы было вскрытие взломостойкого сейфа с кодовым замком, шифр которого можно было подобрать только через двести тридцать лет ежедневной двенадцатичасовой работы. Захару удалось вскрыть его на сорок четвертой минуте, прикладывая к чувствительному механизму эндоскоп.

– Снимаю шляпу, – уважительно усмехнулся Клещ. – Ты превзошел меня, мне бы потребовалось в три раза больше времени. Так что твое учение закончилось. А может, мы с тобой на пару что-нибудь замутим? Такого шухера бы по Москве наделали!

– Извини, я по другой части.

– Жаль! Если бы ты знал, от чего отказываешься… Эх, как бы хотелось сейчас оказаться на воле! У меня в «Фиалке» около Курского вокзала бикса одна работает, – мечтательно протянул Клещ, – Настя зовут. Как бы я хотел ей сейчас впарить!

Захар усмехнулся:

– Впаришь еще.

Неожиданно Клещ помрачнел:

– Возможно… А теперь бы мне хотелось узнать, когда я откинусь отсюда.

Глава 3

ПУСКАЙ ЖИВЕТ

Захар стоял на автобусной остановке, как и договаривались. Народу в таких точках обычно набирается много, и затеряться среди них легко. Маркелов даже не заметил, как подъехала бежевая девятка с тонированными стеклами, ее задняя дверца приоткрылась, и в проеме показался Петр Сидорович.

– В машину! – коротко скомандовал он.

Маркелов отшвырнул в сторону едва раскуренную сигарету и быстро направился к автомобилю.

Подходя к нему, Захар невольно отметил, что водила даже не взглянул на него. Но глупо было бы рассчитывать, что он совсем не видел его. Еще та школа! Наверняка он сумел рассмотреть его еще до того, как подъехал к остановке, а вот сейчас с успехом лепил безразличие. Надо отдать должное, получалось у него весьма неплохо. Собственно, других тут не держат.

– Пока никто не знает, где находится Клещ, – сообщил Петр Сидорович, едва Захар расположился рядом. – Мы пустили слушок, что он совершил побег и сейчас пребывает за границей. – Усмехнувшись, он добавил: – В конце концов, это наша работа. Ты же должен пройтись по тем местам, где он обычно бывает. Пускай тебя заметят. После того как ты выпотрошишь «Атлант», все будут думать, что это дело его рук. Ты же останешься чистым! В общем, у нас на тебя большие виды.