Подбородок информатора слегка приподнялся, преисполненный собственной значимостью, и он негромко, даже как-то торжественно проговорил:
– Надо просто быть хорошим парнем, и тогда люди будут тебе доверять.
– Ты хороший парень, – легко согласился Старцев. – Мы с тобой всегда прекрасно ладили, уверен, что договоримся и сейчас. Ты пей водочку-то… конец рабочего дня, можно и расслабиться. – Хацкевич опрокинул рюмку одним махом. – У меня к тебе будет вот какое дело: ты что-нибудь слышал о коллекции Феоктистова?
– Это кто такой? – по-деловому спросил информатор, аккуратно подцепив на вилку кусок семги. – Художник, что ли, какой-то?
– Нет, это крупный коллекционер, собирает старинные картины, антиквариат. Весьма состоятельный человек!
– Фамилия какая-то знакомая, но вот где ее слышал, не припомню.
Подошедший официант прервал завязавшийся разговор. Складывая пустые тарелки на поднос, он заинтересованно полюбопытствовал:
– Господа, может, вам еще что-нибудь принести?
– Вот что, человек, – по-хозяйски произнес Хацкевич, – наполни-ка этот графинчик, а то он у нас уже опустел. Соляночки принеси… И еще пусть приготовят отбивной свининки с картошкой, и петрушку чтобы не забыли положить. – Он посмотрел на Старцева: – Дмитрий Евгеньевич, вы не возражаете?
– Думаю, в самый раз будет.
– Отбивная наше фирменное блюдо. А еще у нас есть фаршированная утка с…
– Неси, братец, все неси! Ты даже не представляешь, какой человек в ваше заведение заглянул. Так что попробуй ему угодить!
– С превеликим удовольствием, – произнес официант и тотчас удалился.
– Так на чем мы остановились? – повернулся Илья к подполковнику.
– Я спросил про Феоктистова.
– Ах да! Что-то такое слышал краешком уха, но кто он такой, сказать не могу.
– Илья, давай поговорим с тобой начистоту… Ты ведь контролируешь границу в районе Сухуми и Батуми? Только не надо извиваться тут, как уж под вилами, не забывай, с кем имеешь дело, я о тебе знаю больше, чем ты думаешь.
В этот момент подошел официант и, разложив на столе горячие блюда и пожелав приятного аппетита, ушел.
– Возможно, – выдавил из себя Хацкевич, отрезал небольшой кусок мяса и, положив его в рот, принялся тщательно пережевывать.
Старцев отметил, что с последней их встречи Илья изменился не только внешне (постарел, ссутулился), поменялись его характер и манеры, он выглядел сдержаннее и значимее, а вилкой и ножом орудовал так проворно, будто родился прямо за ресторанным столиком. Помнится, прежде он поспешно закидывал ложкой пищу в рот, словно опасался, что еду у него могут отобрать.
– Но сейчас другие времена, – отодвинув от себя тарелку и вытерев салфеткой испачканные губы, добавил Хацкевич. – И окружение у меня другое. А потом, вы ведь здесь гость. Уже давно не работаете.
– А вот это ты напрасно, я по-прежнему в системе. И у меня большие возможности…
– Дмитрий Евгеньевич, – сдавленно сглотнул Хацкевич, – я не так выразился.
– Бывает, – снисходительно усмехнулся подполковник Старцев. – Я тебе хочу сделать небольшое предложение. Мы и дальше будем закрывать глаза на некоторые твои шалости… на границе. Разумеется, в разумных пределах. Можешь и дальше переправлять свои консервы, табак, кофе. Как говорится, все, кроме оружия. Но только в том случае, если ты подскажешь, когда и через какие пункты будет переправляться оставшаяся часть коллекции Феоктистова.
– Предложение вполне дельное, Дмитрий Евгеньевич, – удовлетворенно качнул головой Хацкевич. – У вас есть фотографии предметов, что должны быть переправлены?
– Взгляни, – вытащил из кармана пиджака пачку фотографий Старцев.
Разложив фотографии на столе, Илья принялся внимательно их рассматривать. Его гибкие чувствительные губы то вдруг поднимались, отчего лицо приобретало обиженное выражение, а то слегка расходились в понимающей улыбке, наталкиваясь взглядом на настоящий шедевр. Дважды он покивал головой в знак наивысшего одобрения. Наконец, просмотрев все снимки, отложил четыре из них в сторону, остальные уложил обратно в конверт и вынес свой вердикт:
– Этот Феоктистов весьма состоятельный человек.
– Во всяком случае, был таковым до последнего времени, пока у него не украли коллекцию.
– Такое случается… Фотографии этих картин, – приподнял Илья четыре фотографии, – мне приходилось встречать. Ими занимаются весьма серьезные люди.
– Случайных людей в этом бизнесе не бывает. Это картины Сандро Боттичелли и Джорджо Вазари. Такие не каждому доверят.
– Возможно. Их действительно в ближайшее время доставят в Сочи. А отсюда они отправятся в сторону Сухуми и Батуми и по сухому пути через деревню Вале.
– Можешь сказать, кто отвечает за этот транш?
– Честно?
– Хотелось бы, – усмехнулся Старцев.
– Вы все равно узнаете, так пусть лучше от меня, чем от кого-то другого, – махнул рукой Хацкевич. – Не хочу разрушать доверие, что установилось между нами. За транш через морскую границу отвечаю я. – И он твердо посмотрел в глаза Старцеву.
– Ты меня не удивил, – хмыкнул тот. – Я вот все думал, сам сознаешься или мне все-таки кое о чем напомнить. А кто курирует наземный путь?
– Гогишвили.
– Это Сосо Батумский, что ли?
– Он самый, – охотно подтвердил Илья, уминая картошку, – деловой разговор совершенно не отразился на его аппетите.
– Кажется, он был в «шестерках» у Старого Боджия.
– Все так… Но это было давно. Сейчас он вырос и сам имеет свору «шестерок».
– Кто из твоих должен вывозить груз из России?
– Дмитрий Евгеньевич, вы меня прямо за горло берете, а мне ведь кусок мяса еще проглотить нужно. – Заметив, что подполковник при этих словах нахмурился, Илья поспешно добавил: – Это Серега Шустов и Паша Черненко.
– Серега Шустов… Это Меченый, что ли? – вспомнил Старцев коренастого жизнерадостного парня с большой родинкой на правой щеке.
– Он самый.
– Паша Черненко, что-то знакомое… У него «погоняло» Дрозд? – спросил подполковник, припоминая худощавого и весьма нескладного брюнета.
– У вас поразительная память, Дмитрий Евгеньевич, – сказал Хацкевич, разрезая ножом отбивную. – Вы когда их успели запомнить? Кажется, один раз только и видели.
– Верно… Это было, когда вы пытались провезти целый грузовик контрабандных сигарет.
– Хм, припоминаю, давненько это было.