Военный Петербург эпохи Павла I

Имел боевой опыт и Федор Федорович Эртель (1767–1825), бывший офицер прусской службы, русский генерал от инфантерии. За храбрость в боях со шведами в Русско-шведскую войну 1788–1790 гг. он неоднократно получал повышения в чинах, за год пройдя путь от поручика до секунд-майора. Только тяжелое ранение вынудило Эртеля выйти в отставку, но скромная пенсия, недостаточная для нормального существования, и пожар, уничтоживший в 1791 г. все его имущество, вновь заставили его вернуться на службу. Так в 1793 г. Ф. Ф. Эртель попал в Гатчинские войска.

В 1811 г. Эртель назначен командиром 2-го резервного корпуса, с которым прошел Отечественную войну удостоившись ордена Св. Георгия III степени за мужество и храбрость в бою 3 сентября 1812 г. при Горбацевичах, а с декабря 1812 г. он являлся генерал-полицмейстером действующей армии

.

Гвардейской кавалерией командовал в кампаниях 1805 и 1807 гг. генерал от кавалерии Андрей Семенович Кологривов (1775–1825), награжденный за Аустерлиц орденом Св. Александра Невского с алмазами, аза кампанию 1807 г. – орденом Св. Георгия III степени.

В Отечественную войну А. С. Кологривов формировал для действующей армии кавалерийские резервы и справился с этим весьма успешно, чему свидетельство – украсивший его грудь орден Св. Владимира I степени

.

Еще один гатчинец, генерал-лейтенант Петр Федорович Малютин (1775–?), в составе флотского батальона принимал участие в Русско-шведской войне 1788–1790 гг., командовал в кампаниях 1805–1807 гг. Гвардейской пехотой и был удостоен за храбрость и мужество в сражениях под Гейльсбергом и Фридландом (1807) ордена Св. Георгия III степени

. Как командир Лейб-Гвардии Измайловского полка он помимо прочего был известен тем, что в его полку служили лучшие во всей Гвардии песенники и плясуны, подбору которых он уделял немало внимания

.

Получил за Фридланд Георгия III степени и генерал от инфантерии Павел Яковлевич Башуцкий (1771–1836), в молодости, в 1790 г., принявший участие в нескольких сражениях со шведами

.

Из вахмистров казачьей команды Гатчинских войск вышел в Лейб-Гусарский Казачий полк будущий генерал-лейтенант Иван Ефремович Ефремов (1774–1843), прошедший с родным полком все кампании Наполеоновских войн, от Аустерлица до Фер-Шампенуаза, кавалер ордена Св. Георгия IV степени за кампанию 1812 г. и III степени за Лейпциг. Золотая сабля с бриллиантами была наградой Ефремову за Русско-турецкую войну 1828–1829 гг.

Генерал-майор Иван Иванович Миллер 3-й (1776–1814), выпущенный в 1794 г. из Артиллерийского и Инженерного Шляхетного Кадетского корпуса в гатчинскую артиллерию, а затем определенный в егерскую роту Гатчинских войск, принимал участие в Итало-швейцарском походе, за отличие в котором получил орден Св. Анны II степени и был произведен в генеральский чин, в 1805 г. сражался при Амштеттене, Кремсе и Аустерлице. Под Аустерлицем И. И. Миллер, раненный, в бессознательном состоянии, попал в плен. Вернувшись из плена в 1807 г., принял активное участие в Русско-турецкой войне 1806–1812 гг. В дни Отечественной войны И. И. Миллер участвовал в формировании Тульского ополчения, дрался на Березине. В 1813 г. во главе пеших дружин Тульского ополчения принимал участие в блокаде Данцига, за что получил Золотую шпагу с алмазами и орден Св. Анны I степени. Умер И. И Миллер от последствий многочисленных ранений

.

Таким образом, из рядов гатчинцев вышел целый ряд боевых офицеров, Георгиевских кавалеров. Портреты шестерых из них представлены в Военной галерее Зимнего дворца. Это Император Александр I, Великий Князь Константин Павлович, А. А. Аракчеев, П. М. Капцевич, Ф. Ф. Эртель и П. К. Эссен

. А в составленном известным русским военным историком генерал-майором А. В. Висковатовым списке генералов – участников кампаний 1812–1814 гг., портреты которых отсутствуют в Военной галерее, указаны фамилии еще двух бывших гатчинцев – А. А. Клейнмихеля и И. X. Сиверса

.

Но наиболее ярко проявили себя гатчинцы на административной стезе.

«Действительно, Гатчина не произвела ни одного яркого военачальника, наподобие Суворова, Кутузова или Багратиона, – писал В. А. Томсинов. – Да и вряд ли могла при той заорганизованности жизни, существовавшей в ее пределах. Но нельзя не обратить внимания на то, что среди администраторов среднего слоя, на которых, в сущности, держится любая система управления, особенно выделялись бывшие гатчинцы. Выделялись своей исполнительностью, работоспособностью, внутренней приверженностью к порядку»

.

Самой яркой личностью в этом ряду, безусловно, является Алексей Андреевич Аракчеев (1769–1834), один из лучших артиллеристов своего времени, благодаря реформам которого русская артиллерия смогла столь успешно бороться с артиллерией Наполеона, выдающийся государственный и военный деятель, много сделавший для России, но до сих пор ею не оцененный по достоинству

. Не участвовавший в качестве командира ни в одном сражении, Аракчеев, тем не менее, находился в свите Императора Александра при Аустерлице и в сражениях кампаний 1813–1814 гг., в период Отечественной войны и Заграничных походов он возглавлял канцелярию Императора, т. е. фактически все военные и государственные дела шли через его руки. Он же взял на себя значительную часть дел по обеспечению действующей армии

. Признавая выдающиеся заслуги Аракчеева в реформировании русской артиллерии, а также принимая во внимание его огромную организаторскую работу в 1812–1814 гг., 31 марта 1814 г. Александр подписывает указ о производстве Алексея Андреевича в Генерал-Фельдмаршалы. Аракчеев, поскольку участвовал в сражениях только как член свиты, отказался

.

С именем А. А. Аракчеева связывается создание так называемых военных поселений. Сразу необходимо отметить, что идея их создания возникла у Александра, а назначенный начальником военных поселений Аракчеев был лишь исполнителем воли Государя

. В историографии до недавнего времени обращалось внимание лишь на тяжесть положения военных поселян и их восстания, вопрос же об их рентабельности не исследовался, сводясь к голословным утверждениям об их убыточности

. Между тем современным исследователям удалось показать, что военные поселения представляли собой безубыточное хозяйство, приносящее солидный доход. К концу царствования Александра в военных поселениях был создан капитал в размере 26 миллионов рублей

. В царствование Николая I военные поселения были реорганизованы, но не упразднены и продолжали расширяться

, что также свидетельствует об их высокой рентабельности.

Ну а что касается общеизвестного по отношению к Алексею Андреевичу ярлыка «временщик», то… Вопреки распространенному мнению, Аракчеев «временщиком» не был, хотя и казался таковым. Фактически Александр в последнее десятилетие своего царствования проводил в жизнь свою политику руками Аракчеева.

«Никто из посторонних не видел, что одинокая фигура Аракчеева на политической сцене стояла не сама по себе, а подвешена была на нитях, кончики которых уходили вверх и ни к кому иному, как к самому Императору Александру.

Контуры этих нитей, которыми Его Величество управлял временщиком, а через его посредство всею Россией, заметно проступали только в переписке Александра с Аракчеевым, а сама эта переписка, естественно, утаивалась от современников. Так возникла самая великая, пожалуй, для русской истории XIX века мистификация. То, что Император Александр в последнее десятилетие своего царствования удалился от дел по внутреннему управлению империей, было таким же мифом, как и то, что Россией в этот период управлял один Аракчеев», – писал В. А. Томсинов

.

«Александр I умело направлял „твердую руку“ Аракчеева, оставаясь как бы в тени и тем самым не давая повода для недовольства им со стороны русского общества», – отмечает Т. Н. Кандаурова

.

Но ярче всего, пожалуй, написал об А. А. Аракчееве А. А. Керсновский: «Жертва Сусанина была велика. Но жертва Аракчеева куда больше – он отдал за Царя не только жизнь, но самую душу обрек свое имя на проклятие потомства, принимая на себя всю теневую сторону царствования Александра, отводя на свою голову все проклятия, которые иначе поразили бы Благословенного»

.

Да, Россия в долгу перед памятью этого замечательного человека – настоящего солдата и верного слуги своего Государя и Отечества…

Немало полезного сделали на своих постах и многие сослуживцы Алексея Андреевича по Гатчине.

Суровым, грубоватым, но кристально честным и весьма деятельным был и самый известный генерал-прокурор павловского царствования – генерал от инфантерии Петр Хрисанфович Обольянинов (1752–1841), впоследствии – московский губернский предводитель дворянства, горячо любимый и глубоко уважаемый москвичами

.

Серьезные посты занимал и герой Наполеоновских войн П. М. Капцевич. «С 1819 по 1826 г. Капцевич командовал отдельным Сибирским корпусом и одновременно был тобольским и томским генерал-губернатором. Управление его этим краем оставило крупные следы по улучшению быта ссыльных, организации Сибирского казачьего войска, учреждению в Омске военного госпиталя и пр… Капцевич… был назначен в 1828 г. командиром отдельного корпуса внутренней стражи и на этом посту также оставил о себе добрую память заботами об облегчении тяжелых условий службы, улучшением служебного положения подчиненных ему войск»

.

Тридцать лет, с 1803 по 1833 г., занимал должность петербургского коменданта П. Я. Башуцкий, генерал-адъютант и сенатор

. Именно он, как петербургский комендант, «неотлучно» находился при молодом Императоре Николае Павловиче в трагический день 14 декабря 1825 г.

С 1817 по 1830 г. генерал-губернатором Оренбургского края, а с 1830 по 1842 г. – Санкт-Петербурга был граф П. К. Эссен, член Государственного Совета

.

Петербургским генерал-полицмейстером был назначен в 1800 г. генерал-лейтенант (переименованный в тайные советники) Антон Михайлович Рачинский (1769–1825), бывший командир гатчинских егерей и в 1796–1800 гг. – Лейб-Гвардии Егерского батальона

. В 1799 г. А. М. Рачинский, вероятно, по рекомендации и по материалам, представленным А. А. Аракчеевым

, составил «Собрание разных егерских правил, выбранных из практических записок и сообразованных в сходствие Устава» – устав для егерей, рукопись которого хранится ныне в Отделе рукописей Российской национальной библиотеки