Цвет нашей интеллигенции 19-го века. Буква «Х,Ц,Ч,»

Цвет нашей интеллигенции 19-го века. Буква «Х,Ц,Ч,»
Евгений Валентинович Подолянский

Вашему вниманию представлены интеллигенты 19 века, фамилия которых начинается с букв – Х. Ц. Ч. Вновь приношу извинение, за то, что кого-то я не указал.

Евгений Подолянский

Цвет нашей интеллигенции 19-го века. Буква «Х,Ц,Ч,»

«Русская женщина вправе гордиться госпажой Хвощинской, которая с таким блеском показала, что в области художественного творчества, наблюдательности, психологического анализа и трезвости мысли, женское литературное перо может не уступать перьям самых талантливых писател?й-мужчин. Честь доказательства этой истины бесспорно принадлежит г-же Хвощинской более, чем всем другим, вкупе взятым, русским писательницам, когда-нибудь жившими. За 35 лет она написала очень много, с замечательной живучестью сохранив и развив свой прекрасный талант. Главный сюжет романов и повестей г-жи Хвощинской -женская жизнь русских интеллигентных, преимущественно провинциальных барынь и барышень, исчерпанных романисткой во всем пестром разнообразии их типичных разновидностей с удивительной правдивостью. Конечно, и жизнь эта, и эти типы не таковы, чтобы годились для идеальной поэмы. Госпожа Хвощинская беспощадно обрисовала всю их пустоту, мелкоту, суетность и пошлость. И нет сомнения, что её повести, помимо своего эстетического значения, оказали большое отрезвляющее и облагороживающ?е влияние на многих чутких русских женщин, отвратив их от того морального и умственного в мишурной оболочке ничтожества, в котором прозябало столько поколений наших барынек». Вл. Михневич, «Наши знакомые».

«ХЛУДОВЫ – именитый купеческий род, пользующийся громкой, хотя и несколько скандалёзной известностью. Есть разные Хлудовы – московские, смоленские, ташкентские, и все они, кажется, одинаково нравные, со сноровкой к самодурству. Например, смоленские Хлудовы прославились своевластием в земстве, подкупами на выборах и тому подобными «художествами». Из московских Хлудовых – богачей один приобрёл отчасти даже европейскую известность (это герой нашего очерка). Он участвовал в достопамятном походе «добровольцев» в сербско-турецкую войну и состоял при генерале Черняеве в качестве не то штатского адъютанта не то виночерпия, не то шталмейстера. Он ему презентовал привезенную из Москвы русскую тройку с бубенчиками, на которой храбрый генерал совершил свою знаменитую делиградскую кампанию (попытка возвести Сербское княжество в статус королевства). Потом, г. Хлудов очутился в Париже и своими кутежами и мотовством дал воочию столице мира блистательный пример – что такое называется по-московски «соврас (буйная лошадь) без узды». Вл. Михневич, «Наши знакомые».

«Худеков, С. Н., известный журналист – хозяин одной из наших маленьких газет (« Пет?рбургской»), о которой можно сказать: «мал золотник, да дорог». Маленькая газета г. Худекова стоит иного большого золотоносного прииска. Она самая распространенная и, может быть, самая доходная из всех нынешних русских ежедневных газет. Нельзя не отдать справедливости, г. Худеков очень чутко и ловко угадал и умственный уровень, и эстетические вкусы и похотливость к скандальчику, к сплетне интеллигентной «черни», то ?сть, сказать правду, девяноста сотых всей нашей читающей публики. Этим и объясняется огромный успех «Петербургской Газеты», с ее коротенькими статеечками и коротенькими мыслями, с ее увеселительными куплетиками, каламбурчиками и лейкинскими смехотворными сценками, с ее пестрой энциклопедией справок, известий, обличений, слухов и, так называемых, «фактов» из скандалёзной хроники столицы. Всё это подается читателю горячо, живо, легко, с перцем и солью – не всегда аттической, но всегда обильной. И была бы эта журнальная пряная стряпня «а la Figaro» не хуже всякой другой, если бы немножко приподнять ее тон, немножко прибавить ей той руководящей осмысленности, имеющей в предмете не потеху лишь, а воспитание малоразвитого читателя в здравых понятиях которая, по настоящему, гораздо обязательнее для «малой» прессы, чем для «большой». Особенно, у нас на Руси. Г. Худеков также и драматург, но менее счастливый, чем журналист. Ему принадлежит несколько пьес, из коих наиболее прочным успехом пользовался написанный им в союзе с покойным Жулевым бойкий, обличительно-водевильный анекдот «Петербургские когти». Вл. Михневич, «Наши знакомые».

Как было отмечено в стихах выше, наибольшим успехом у публики, причём всех мастей, были сольные выступления Альберта Цабеля. Я остановлюсь на его ответственном, сольном выступлении 16 апреля по-старому стилю в 1897 году на сцене Императорского Мариинского театра. Тем примечателен этот концерт в тот день, что на нём присутствовал гость царской семьи и, в целом, Российской империи – Император Австро-Венгрии Франц-Иосиф I. Я проиллюстрирую этот визит гостя с самого приезда на Николаевский вокзал (ныне, Московский) северной столицы.

После всех смотров и парадов на Дворцовой площади и марсовом поле, после торжественного обеда в честь гостя в Зимнем дворце вечером именитый гость в сопровождении царской четы прибыли около восьми вечера в Мариининский театр, где всё было уже подготовлено для приёма знатных особ.

Ровно в восемь часов вечера в среднюю Царскую ложу вошли Император Австрийский с Великой Княгиней Елизаветой Федоровной (жена Великого Князя Сергея Александровича, Московского губернатора, погибшего от взрыва бомбы террориста в 1905 году), Государь Император с Великой Княгиней Елизаветою Маврикиевной (жена Великого Князя Константина Константиновича), Эрцгерцог Оттон (племянник императора Австрии, – напомню, что убийство его старшего брата, Франца Фердинанда, сербскими террористами, привело к началу первой мировой войны) с Великой Княгиней Ксенией Александровной (старшая дочь царя Александра III), Великий Князь Владимир Александрович с Принцессой Еленой Георгиевной Саксен-Альтенбургской (правнучка царя Павла I), Великий Князь Алексей Александрович, Великий Князь Павел Александрович, Великий Князь Константин Константинович, Великий Князь Дмитрий Константинович, Великий Князь Николай Николаевич и Принц Александр Петрович Ольденбугский.