Корректор. Книга пятая. Горизонты нашей мечты

Голос замолчал.

– Шох! Шох! Шох! Шох! – Сиори, Клия, Айсока и Грампа одновременно выбросили вперед руки, отменяя авторизацию.

В течение пяти ударов со страшной скоростью колотящегося сердца не происходило ничего. Потом пронзающая руку боль пропала, и Мира едва не задохнулась от немыслимого блаженства. Щупальца Мая вспыхнули напоследок и растаяли в воздухе, снова сменившись обычными руками. Он покачнулся и медленно повалился сначала на колени, потом на бок и неподвижно замер. Клия подбежала и склонилась над ним.

– Абсолютное оружие… – пробормотал Сэйсота, обводя взглядом почти наполовину разрушенные стены. Барон выглядел оглоушенным и постаревшим.

– А уж во что обойдется ремонт зала! – хладнокровно добавил Пристин Кузарра. – Боюсь, бюджет нынешнего квартала придется серьезно перекраивать. Госпожа Клия, что с мальчиком?

– Без сознания, – откликнулась та, распрямляясь. – Кожа под кубирином покраснела. Похоже на ожог. Но сердце бьется ровно, дыхание нормальное. Обычное истощение новичка, случается восемь раз на дюжину. Саомир, не пытайся встать, я сейчас…

– Я в порядке! – прохрипел проректор, тяжело поднимаясь с колен.

– Но тебя…

– Я же сказал – я в порядке! – рыкнул мужчина. – Займись мальчиком.

– Хорошо… – Клия с явным недоверием посмотрела на него, но настаивать не стала. – Я отнесу его в медпункт. Загляни, тем не менее, когда появится время – я должна тебя проверить.

Ее плащ-Атрибут заструился, распахнулся и окутал Мая фиолетовым мерцанием, приподняв его тело на полсажени над полом. Коротко кивнув потрясенно молчащему попечительскому совету, Клия направилась к выходу, и бессознательный мальчишка плыл рядом с ней.

Мира приподнялась и села. Она потянула проклятый перстень, и тот на удивление легко соскользнул с пальца. Только теперь она заметила, что все взгляды обращены на нее. Ректор подошла к ней и присела рядом на корточки.

– Ты кричала, – сказала она, забирая перстень и надевая его на палец. – Что-то случилось?

– Палец… – Мира опустила взгляд. Средняя фаланга ныла и болела, словно ошпаренная кипятком. Кожа покраснела.

– Похоже на ожог, – Сиори взяла ее руку в ладони, изучая. – Странно. Как такое могло произойти? Ожог от перстня и кубирина одновременно…

– Много раз говорилось, что Святая Церковь играет с силами, которые не понимает, – назидательно сказал Сэйсота. – Никто не знает, каким образом ключ-перстни связаны с кубиринами. Возможно, энергия, которую они через себя пропускают, контролируется ими только до определенного предела. Сверх того она выплескивается наружу, повреждая тех, кто ей пользуется. Вы видели, как сияли… те штуки? Да, от Атрибута часто исходит видимая эманация, но настолько интенсивную я вижу впервые.

– Незачем сейчас теоретизировать. – Сиори подхватила Миру под локоть и помогла подняться. – Я бы предложила совету вернуться в зал и исправить проект доклада в соответствии с произошедшим. Я доведу девочку до медпункта и присоединюсь к вам. Грампа!

– Да, госпожа полковник?

– Боюсь, твое занятие сорвано окончательно. В качестве тренировки Атрибутов займись вместе с кадетами очисткой зала от мусора. И подберите все стеклянные осколки, неважно, внутри или снаружи, иначе обязательно кто-нибудь напорется. Сложите всё в кучу, потом вызовем строителей, они уберут.

– Так точно, – кивнула Грампа.

– Пойдем, – Сиори тронула Миру за плечо. Девочка уныло поплелась за ректором. Вот уж влипла так влипла! Она шагала рядом с Сиори, уныло уставившись в землю. Сиори каменно молчала.

Уже на аллее, ведущей к небольшому зданию медпункта, Сиори вздохнула.

– Выпороть бы тебя, – печально сказала она. – Так, чтобы сидеть неделю не могла. Так ведь без толку уже.

– Прошу прощения, госпожа полковник, – с раскаянием в голосе откликнулась Мира, стараясь не отставать от ее размашистого шага. – Я очень сожалею о случившемся.

– Сожалеет она… – усмехнулась ректор. – Значит, так, кадет Мира Аттэй. С сегодняшнего дня все твои увольнения в город отменяются. Ты не имеешь права покидать территорию Академии без моего личного разрешения. Ясно?

– Так точно, господин ректор. Я поняла.

– Ничего ты не поняла. Ты уже взрослая девочка, поэтому я тебе скажу прямо. Запрет покидать территорию Академии – не наказание. Наоборот. Мира, с учетом произошедшего я всерьез опасаюсь за твою жизнь.

Мира почувствовала, как сердце проваливается куда-то глубоко-глубоко. Она замерла на месте и вскинула на ректора непонимающий взгляд.

– Я не знаю, сколько правды в россказнях нашего гостя о фертратах и магах, – Сиори тоже остановилась, – но многие могут в них поверить. Тем более что определенная связь между вами точно есть. То, что только что случилось, нарушает все известные нам законы работы кубиринов и Атрибутов. Такого не могло произойти никогда – и все же произошло. Если твоя авторизация действительно может дать Маю невероятную силу, найдется много желающих ликвидировать потенциальную угрозу в его лице. А поскольку он слишком ценен, чтобы его убивать вот так сразу, убьют тебя – чтобы он не смог реализовать весь свой потенциал. Так что прими мои слова близко к сердцу и не пытайся выбраться за территорию Академии. Безрассудство может плохо для тебя кончиться. Очень плохо. Теперь понимаешь?

– Да, госпожа полковник…

– Надеюсь на то. Собственно, я бы предпочла засунуть вас обоих в самый глубокий подвал, который только найдется в Академии, запереть дверь на огромный замок и потребовать у королевской гвардии вооруженную охрану. Боюсь только, наш гость обидится на подобное обращение. А с учетом его силы в подвале его не удержать. Так что веди себя осторожно – и внуши осторожность ему. Как ты, наверное, успела заметить, молодой господин Май излишней благоразумностью не отличается. Раз уж судьба связала вас вместе, постарайся повлиять на него в хорошую сторону. Ты девочка благоразумная и целеустремленная, у тебя должно получиться. Теперь иди в медпункт и расскажи госпоже Клие, что с тобой случилось. Возможно, у нее возникнут какие-нибудь идеи. Я возвращаюсь в учебное здание.

Сиори развернулась и зашагала по дорожке в обратную сторону. Мира тоскливо глядела ей вслед. В обожженном пальце пульсировала боль, но куда сильнее ее гнела мысль, неотступно крутящаяся в уме с того момента, когда она увидела невероятный Атрибут Мая.

Что же такое она притащила в ничего не подозревающий Сайлават?

«Яни, контакт. Палек в канале».

«Яни в канале. Привет, Лика. М-м?»

«Я прочитал императивную историю Академии-Си. Что за трёхнувшийся писатель ее изобрел»?

«Э-э… ну, я связалась с одним парнем – профессиональным сценаристом. Инкогнито, разумеется. Он для компьютерных игр сценарии пишет».

«У тебя что, температура повышенная была? Сценарии для компьютерных игр продумывают ровно настолько, насколько нужно для создания иллюзии глубокомысленности. Поверь мне как человеку, всерьез ролевками увлекавшемуся – ни один такой сценарий ни малейшей критики не выдерживает. Бред полный. Почему ты не заказала историю профессиональному писателю-фантасту?»

«А что, фантастические романы лучше, что ли? Забыл, как Дзи нас в детстве заставлял читать «научную фантастику», а потом ляпы объяснял? Я не могла привлечь личностей вроде Сюна Кувасия, а те, кого могла, не меньший бред состряпали бы».

«Даэтара бы привлекла. Я с ним общался – очень умный парень, и литератор отличный. Жаль, почти не публикуется. Его давно будить и обучать пора».

«Лика, у нас в ближайшее время запланировано еще восемнадцать Молодых разбудить, а на каждого не меньше полугода потратить нужно. Не сейчас. Насчет сценария – что сделала, то сделала. Поздно головой о стену биться».

«Яни, но с какого бодуна твой сценарист свалил в одну кучу магию и технологию? И ты куда смотрела? Ты же перманентный конфликт на религиозной почве обеспечила. Неудивительно, что у тебя социальное давление здесь зашкаливает!»

«Ты меня социологии учить надумал? Разумеется, зашкаливает. Все так и задумано изначально. Мне нужен мир, стимулирующий индивидов развиваться. Я специально параметры подбирала, чтобы коэффициент до небес задрать».

«Так. Тогда давай с начала. Яни, чем ты здесь занимаешься? Ракуэн изначально создавался как санаторий для нэмусинов. Рекреационная зона для снятия постмортального шока и накопившегося жизненного балласта, возможность начать все с начала, отбросить накопившийся гнет никчемного опыта… Я ничего не путаю? Я тысячу раз посещал разные области, и всегда там даже карманная кража – событие века. Даже в общинах проснувшихся. А здесь я и суток не провел, как мне в рабочем порядке уже пообещали, что прикончат ужасной смертью. Судя по услышанным мной разговорчикам, страна на грани гражданской войны. А в твоей императивной истории – сплошные драки за объединение страны, массовые смертоубийства, героические подвиги и тому подобные вещи. Не хочешь дать пояснения?»

«Лика, я уже сказала – мне нужно, чтобы ты взглянул на окружающее свежим взглядом и высказал свое мнение. Я не хочу, чтобы оно оказалось предвзятым».

«Яни, ты слишком многого от меня хочешь. У меня масса дел в реальности. У меня половины рабочих уже нет, стройка фактически встала. Я сегодня шесть – ШЕСТЬ! – часов кряду проторчал с представителями их кусоедского профсоюза, обсуждая вопросы выплаты долгов по жалованию. Там такие прохвосты собрались, что мне хотелось им прямо на месте шеи посворачивать. А я им улыбался, кланялся и приятные слова говорил. У меня половина трассы еще до конца не просчитана – Мио все время новые вводные по сейсмоактивности дает, я поправки вносить не успеваю. Хреновы инвесторы – и гуланы, и тарсачки, чтоб им ногу сломать на ровном месте! – хором требуют прогнозов, отчетов и сроков. Новых прорабов, из местных, я вынужден прямо на ходу обучать, когда старые сбегают. Да еще Цу за рукав непрерывно дергает – когда, ну когда же я ей закончу проект новой обсерватории! Другим проектировщикам она не доверяет, видите ли, вся история строительства в Катонии с меня началась!.. Я сегодня ночь поспать хотел, информационный перегруз уже накопился, а вместо того вынужденно читал твои произведения и выёживался перед кучкой нэмусинов. Яни, если ты всерьез надеешься, что в таких условиях получишь мое непредвзятое мнение, ты куда большая оптимистка, чем я полагал».

«Лика, если я тебе начну плакаться о своих проблемах, тебе тоже мало не покажется. У меня система начального образования в зачаточном состоянии, я ее с трудом хоть как-то вертеться заставляю. Программы обучения не утверждены, детей, особенно девочек, родители в школы не пускают, не в последнюю очередь из-за категорического запрета на кубалы, денег на учителей не хватает, среди иностранных волонтеров каждый десятый – неадекват, каждого лично проверять приходится… Ты действительно полагаешь, что я ничем не занята?»

«Яни, успокойся. Я знаю, чем ты занята. И ты, и Кара, и Мати, и Дор, и все прочие. Мы сами подписались на то, что личной жизни у нас нет и не предвидится, а работать придется по двадцать два часа в сутки. Я всего лишь хочу сказать, что у меня нет ни сил, ни времени, ни желания формировать свое непредвзятое мнение по вопросу, который мне лично совершенно не понятен».

«…»

«Яни?»