Завтрак на Утренней звезде

Завтрак на Утренней звезде
Евгений Вальс

«Завтрак на Утренней звезде» – заключительная часть трилогии «Только не эта миссия!». За утешением обычно возвращаются домой, к родителям. Но как быть, если дом Карины на Земле, а родители на Венере? Карина надеется, что вдалеке от Красной планеты ей будет легче забыть всё, что там произошло. Однако уединению на Утренней звезде приходит конец, когда в телескоп попадает мифический спутник Венеры. Люди хотят знать правду, а Карина – единственный журналист в радиусе миллиона километров, который может освещать ход спонтанной экспедиции. Карина убеждена, что произошла ошибка, ведь у Венеры нет спутника. Но она даже не подозревает, что её ждёт, если экспедиция его всё же обнаружит…

Евгений Вальс

Завтрак на Утренней звезде

С вечера Карина отключила нейронный будильник в браслете на руке. Утром её мозг не получит импульс к пробуждению в чётко установленное время. В отпуске можно позволить себе непунктуальность, а в довесок ко всему – освободительную неопрятность и полнейшую самоизоляцию. На десятки километров вокруг – ни единой живой души. Никто случайно не пройдёт мимо, более того, птица не пролетит и мышь не прошмыгнёт. Здесь вообще отсутствует какая-либо живность, даже бактерии. Карина кожей ощущала стерильный мёртвый мир, безразличный к её присутствию и совершенно не пугающий.

Не открывая глаз, она вдыхала плохо отфильтрованный, но обогащённый кислородом воздух с едва уловимым привкусом серы. Карина лежала под лёгким пледом и убеждала себя: это лучше необитаемого острова или палатки на вершине горы, где в темноте обязательно что-нибудь померещится, хотя бы и призрак неупокоенной души. Только тут, где изначально не существовало жизни, можно было полностью расслабиться. Здесь она нашла умиротворение, пришедшее на смену пустоте.

Три недели назад она закончила рукопись, отправила её редактору и выдохнула с облегчением: контракт выполнен. Книга о приключениях на Красной планете выйдет в её отсутствие. Ждать рецензий и отзывов читателей впервые было неинтересно. Возможно, где-то на глубине сознания любопытство и оставалось, но по поверхности выжигающей волной растекалось нечто, не поддающееся контролю, нечто, оставляющее за собой ту самую пустоту. Пустоту, когда не хочется дышать, не говоря уже о том, чтобы встать и умыться.

Однако сейчас у неё не было желания по привычке влить в себя абсент или вдохнуть запрещённый антидепрессант. Карина мысленно придушила провокатора в своей голове и сквозь зубы процедила:

– Я же зареклась убивать себя такими средствами. И не потому, что дала слово генералу…

Своего деда, генерал-майора в отставке, прославленного космонавта, она называла только так. Он вырастил внучку, и перечить ему она не смела даже в годы отроческого бунтарства. Но сейчас Карина себя не обманывала: вовсе не генерал пробудил в ней борца с внутренними демонами. Другой образ мешал оставаться прежней – любительницей поразлагаться пару недель, пока не включится механизм самосохранения. Камаль напомнил, что она потомок древнего дворянского рода, и память об этом помогала ей сейчас сохранять остатки достоинства. Такое объяснение Карине нравилось, и других она не искала.

Вот ещё одна причина, по которой Карина не стала дожидаться выхода книги и критики. Автора непременно начали бы расспрашивать о Камале, ведь Карина по-прежнему не соглашалась упомянуть в аннотации, что все события вымышлены, а любые совпадения случайны. Кроме того, поддавшись сублимации, она закончила книгу хеппи-эндом.

«К чему загружать читателя? Пусть хотя бы на страницах романа Камаль остаётся со мной».

Карина надеялась, что вместе с рукописью, отправленной редактору, от неё уйдут и воспоминания. Несмотря на то что они вгоняли её в меланхолию, героиня книги была счастлива.

Карина не пыталась передать словами чувство утраты, которое окутало её. Пусть это останется только её правдой о случившемся на Марсе. Она влюблялась и раньше, однако избранники были обычными людьми. А тут угораздило потерять голову от пришельца. Да, по факту Камаль был пришельцем, но в её сердце остался не существом из далёкого мира, а кем-то близким.

«Я могла бы назвать его своей половинкой, хоть это и банально», – с грустью подумала Карина.

Психологический трюк по избавлению от нежелательных мыслей и эмоций провалился: рукопись не забрала их с собой.

Измученная бессонницей, Карина стояла в задумчивости перед окном, а в голове вновь и вновь звучали обрывки фраз Камаля, наполняющие её светом. Когда она смогла оторвать взгляд от подоконника, к изумлению, вместо привычной серой пелены за стеклом увидела чистое небо. Проливной дождь и ветер развеяли ядовитый смог столицы, и над городом засверкала Утренняя звезда. Её, третью по яркости после Солнца и Луны, Карина ни с чем бы не перепутала. Таинственная, недружелюбная, но завораживающая своим появлением на небе, она пленяла пытливые умы Галилея и Ломоносова, вдохновляла конструкторов на создание кораблей, способных её покорить. Она долго питала фантазии о тропическом рае, который ждёт тех, кто осмелится приблизиться. И, словно капризная дама, обманула ожидания. Карина смотрела на Венеру, пока та не исчезла в лучах пробуждающегося солнца.

Едва планета скрылась, Карина отчётливо вспомнила слова Камаля: «Я ещё не успел сказать, что оттенок твоих глаз напоминает закат на Венере».

– Камаль говорил, ему приходилось бывать там по службе, – задумчиво пробормотала Карина. – Если его дом не на Марсе, то остаётся лишь Венера… Она тоже находится в зоне жизни…

Явление Венеры так поразило Карину, что она поняла: это знак. Именно там сейчас находились её родители.

«Это неплохой предлог для отпуска, – решила она. – Хотя, чтобы предки были мне рады, я должна превратиться в планету!»

Карина не видела их несколько лет. Короткие сеансы связи, как подарок на день рождения, обеспечивал дед, пользуясь особыми привилегиями, но общения через экран раз в год не хватало. Карина привыкла к тому, что родители очень далеко, и давно перестала скучать.

«Но это не мешает мне навестить их на Венере!»

Она выбила в редакции отпуск за свой счёт. Начальство не смогло отправить её с командировкой на Утреннюю звезду, и Карина воспользовалась связями, но в этот раз обошлась без влиятельного деда. После успешной миссии на Марс она стала кем-то вроде национального героя. Медаль ей, конечно, не вручили, а заслуги не оглашались в прессе, ведь миссия была тайной, но это открыло перед ней многие двери и дало возможности, недоступные обычным добровольцам, желающим полететь на Венеру.

Осваивать недружелюбную планету мечтали не многие, но и среди кучки романтиков космическое агентство вело жёсткий отбор. Если бы не особое положение Карины, воссоединение с родителями не стало веским аргументом для комиссии. Тем не менее она оказалась в составе добровольцев.

Карина легко вычеркнула из памяти марсианский лайнер. На грузовом космическом корабле, с его тесными проходами и крохотными каютами, она, как и остальные пассажиры, ощущала себя лишней и не раз пожалела о своём необдуманном решении. Однако она выдержала перелёт, и даже прохладная встреча с родителями не помешала обрести то, ради чего она сорвалась на некогда самую горячую планету Солнечной системы.

***

Трое суток по земным меркам Карина провела на станции, дрейфующей в пятидесяти километрах над поверхностью планеты. Сон без раздражающих сигналов в мозг подействовал исцеляюще. Она отбросила плед и прислушалась к ощущениям. Ни боли, ни грусти, ни скуки – только спокойствие. Молчаливое спокойствие.

«Не этого ли я хотела? Тут просто рай отшельника. Но нет ни малейших следов присутствия внеземной цивилизации».

Вокруг только пустота. Карина заняла вертикальное положение – голова неприятно отяжелела и закружилась. Девушка отдала голосовой приказ включить освещение на пятьдесят процентов: ни к чему травмировать глаза ярким светом. Если убрать научные приборы, станция превратится в аквариум, где даже пол прозрачный. Карина зевнула, потянулась и спустила ноги с кушетки.

«Что я здесь делаю?»

Она огляделась: всюду подсвеченные панели научных приборов, металлические трубки всех диаметров ползут по стенам, провода аккуратно собраны в пучки. Механизмы работают автономно. Вокруг – ни души. Что же не так? На Земле осталась её любимая шарнирная кукла, с которой она засыпала и просыпалась. Увидеть сейчас её милое личико она бы не отказалась, но беспокоило другое. Карина посмотрела на одежду, разбросанную по полу, на столик, заваленный упаковками от еды. Похожая обстановка окружала её и перед полётом на Марс.

«Снова Марс… Нет, хватит!» – Карина отмахнулась от размышлений. Сегодня она встала раньше обычного. Даже захотела умыться и расчесать волосы!

«Прогресс!» – усмехнулась про себя она.

Видел бы её сейчас личный психолог! Наверняка смог бы гордиться своей подопечной. Ведь она наконец сама пришла к той мысли, которую он взращивал в её сознании серией утомительных сеансов.

– Хороший день для чего-то нового, – пробормотала Карина и с меньшим оптимизмом добавила: – Надеюсь, что-нибудь случится, но не угрожающее жизни…

Новым голосовым приказом она включила полное освещение станции. И только когда с лёгким гудением загорелись лампы, Карина осознала, чего ей не хватает на Венере: того самого утреннего света. Настоящего, пробуждающего к новой жизни.

Карина сделала Утреннюю звезду временным пристанищем, но совсем забыла, что сейчас её терраформирование переживает этап охлаждения. С помощью отражающего экрана учёным удалось понизить среднюю температуру с 470 до 50 градусов Цельсия и минимизировать парниковый эффект. Дрейфующая станция Карины, одна из многих, контролировала движение щита между Солнцем и Венерой. Теперь свет встречал преграду на своём пути, и утро на планете напоминало очень пасмурный вечер.

Ещё недавно эта особенность оказалась бы весьма кстати: в сумраке Венеры меланхолия только бы расцвела. Но сейчас Карина не стремилась к саморазрушению. Она изменилась. Встреча с Камалем стала точкой невозврата к прежней жизни. А возможно, это Венера так исцеляюще подействовала на неё.

Карина приняла душ, прибрала разбросанные вещи и привычно проигнорировала сигнал с ближайшей станции. Сосед с бакенбардами, чьё имя она успешно забыла, показался ей слишком назойливым. Он присылал сообщения уже несколько раз, а Карина хотела уединения. К тому же у него не было шансов, ведь мысли до сих пор пленял образ Камаля.

«Я здесь отшельничаю, – Карина убрала с передатчика футболку, – и вовсе не виновата, что ему скучно и хочется поболтать с очаровательной журналисткой».

Она взглянула на своё отражение в металлической стенке соседнего прибора, взъерошила ещё влажные после душа волосы и подошла к столу. На завтрак – синтетическая еда, идеально сбалансированная, но абсолютно безвкусная. В рюкзаке с раритетной эмблемой МКС нашлась плитка горького шоколада. Карина покрошила её на бледно-розовую смесь – стало выглядеть чуть аппетитнее. В списке синтезатора жидкости отсутствовало вино и другие спиртные напитки.

«Я же начинаю новую жизнь», – поймала себя на мысли Карина и выбрала кофе.

Синтезатор оказался не силён в передаче вкуса, зато бодрящий аромат наполнил станцию, едва последняя капля упала в кружку. Ноздри жадно втянули запах, и в памяти ожили образы Марса.

В маленькой, арендованной для неё комнате таунхауса Карина тоже пила кофе перед вылетом на раскопки, где всё и произошло. Последние слова Камаля прозвучали в голове так явственно, что она невольно обвела взглядом помещение. На мгновение показалось, что статный священник тайком проник на станцию.

«Какой бред … Он не мог выжить после взрыва…»

Но убеждать себя в смерти Камаля не хотелось, и Карина дала волю фантазии. В ней проснулся писатель и набросал сюжет будущего романа, где Камаль отправляется искать героиню на Венеру. Карина закинула ноги на стол, прикрыла глаза и позволила себе забыться в сладкой иллюзии.

Внезапный звук из передатчика вырвал из мира грёз. Карина вздрогнула и едва не пролила на себя остатки кофе. Она узнала нервные интонации матери и неслышно выругалась.

– Карина, ты в третий раз нарушаешь протокол! Ты не выходишь на связь и пропускаешь утреннюю планёрку. Это недопустимо!

– А что случилось-то? Тут тишь и благодать, – сдержала ответное возмущение Карина. – Ваши станции работают автономно.