Когда рядом никого… Я бы им сказал!

Когда рядом никого… Я бы им сказал!
Евгений Вермут

Миниатюры, или, если точнее, миниавантюры из жизни, а также заметки, статьи и другой литературный компот в ироническом обрамлении. Для широкого круга читателей.

Когда рядом никого…

Я бы им сказал!

Евгений Вермут

© Евгений Вермут, 2017

ISBN 978-5-4485-4018-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Проза в стиле «мини»

Предисловие

Потому, как я человек, в общем-то, немногословный и, можно сказать, замкнутый, люди, которые пытаются со мной общаться, довольно быстро теряют ко мне интерес. Конечно, мне это не очень нравится, но я отношусь к таким вещам философски. У людей, ведь, тоже есть какие-то личные дела, более важные, чем стоять со мной, переминаясь с ноги на ногу. Я их понимаю и, когда они уходят по делам, я ухожу в себя. С этого момента у меня обычно начинается накапливание мыслей и… словарного запаса, а так как емкость для этого дела у меня ограниченная, то через некоторое время мысли и особенно слова просятся наружу. Не найдя в этот момент жертвы – собеседника, все накопленное выливается в небольшие, чаще иронические, рассказы

Моя, с позволения сказать, проза – это то немногое, чему удается иногда вырваться из того замкнутого пространства, которое у нормальных людей называется мозгом

Пустота

О «диалогах»

Иногда приходится поддерживать разговор, который тебе совершенно неинтересен, как неинтересен и сам собеседник, но ты улыбаешься и несешь чепуху, и говоришь вздор, и киваешь головой в ответ на такую же чепуху и такой же вздор.

Вы давно уже надоели друг другу.

Вы чувствуете натянутость в своих отношениях и все же упорно продолжаете перемешивать словесную глину.

Но кувшина не будет.

Об этом было известно заранее.

Но…

Он – гость, нанесший визит вежливости. Ты – добродушный хозяин. Ты бы с удовольствием широко зевнул и пошел бы спать, послав к чертям своего визитера. Впрочем, как и он. И снова пошло бы время, и обоим стало бы легче дышать.

Но почему-то нельзя.

Наступает очередная пауза, во время которой ты мучительно ищешь новую тему для странного разговора. Он – как ее продолжить.

Наконец, ни к селу, ни к городу, ты буквально высасываешь из пальца какую-то историю из своей или чужой жизни. Раздуваешь ее до ПРОБЛЕМЫ и чуть ли не радостно излагаешь ошалевшему от скуки гостю. Тот, философски глядя в потолок, в свою очередь достает оттуда ее решение, подкрепляя несуществующими фактами. Вы еще немного пережевываете «новую пищу для размышлений», постепенно замолкая… Некоторое время опять царит тишина.

И вдруг!

Озарение!

Вспышка!

Вы почти одновременно вскидываете руки, смотрите на часы, громко восклицая о незаметно пролетевшем времени (а ведь еще столько неотложных дел и главное – у обоих).

Сборы не долги.

Лихорадочно одевающийся гость, вероятно опасающийся просьбы остаться еще, что-то на ходу говорит о, приятно проведенном, времени и быстренько прощаясь, захлопывает дверь.

Разговор окончен.

Но это еще не все.

Каким-то чудом вы успеваете договориться на новую встречу. На этот раз вы поменяетесь ролями, не изменив, впрочем, сценария этого бесконечного спектакля, в начале которого вы были близкими друзьями, пока дороги ваши не разошлись в результате взросления или перемены работы. Это не важно. Однажды вы снова встретились, и спектакль с двумя действующими лицами начался. Ни один из вас не в силах оборвать представление. Может быть, из жалости к бывшему другу, но скорее из излишней светской вежливости.

Страшно, когда одинаково вежливы два уже ненужных друг другу человека.

Господи, до чего же мы бестолковы!

    Февраль, 1997г.

Болезнь

Я заболел голодом. У меня нет денег, чтобы купить лекарства от этой болезни. Я лежу дома на разбитом диване, болею и злюсь на всех и вся. Выглянув в окно, злюсь на высокого полного мужчину с самодовольным лоснящимся лицом, деловито спешащего куда-то. Злюсь на женщину с большой хозяйственной сумкой, в которой, может, ничего и нет, но я все равно злюсь, потому что не знаю этого. Я хожу на работу, потом возвращаюсь домой и снова бросаюсь на диван, и болею, болею… Мне говорят: – Ты же работаешь, значит, что-то получаешь за свой труд? Да, я работаю. И получаю. «Что-то». Но у меня есть семья, есть дети, у которых тоже время от времени случаются приступы этой болезни. Я стараюсь, чтобы их было меньше. Поэтому предпочитаю болеть сам…

Голод.
Кто придумал такое дурацкое слово?
Голод —
Миллионы иссохших людей без еды и без крова.
Голод!
Перед ним даже Смерть отступает,
Что б не казаться смешной.
Голод —
Антарктический холод для голого
И горячих пустынь изнуряющий зной.

Голод —
Пожирание плотью своею себя же.
Голод —
Ты становишься легким, как пух,
Далеко не лебяжий.
Голод —
Унижение зеркалом
И бессилье сомкнувшихся век.
Голод —
Только кожа и кости,
Только имя
И название вида,