Роковой романтизм. Эпоха демонов

В историю языкознания Якоб Гримм вошел, прежде всего, как автор четырехтомной «Немецкой грамматики». Первый том ее посвящен морфологии и фонетике, второй – преимущественно морфологии, третий – словообразованию и четвертый – синтаксису. В основе данного исследования лежит сравнение на исторической основе всех германских языков, охватывающее огромный материал, начиная с первых письменных памятников.

Якоб и Вильгельм проделали невероятно кропотливую работу, создавая свой «Немецкий словарь» и «Немецкую грамматику». На одну только подготовительную работу ушло 14 лет! Зато их словарь до сих пор считается уникальным изданием, не имеющим аналогов.

Но все-таки братья Гримм для нас, прежде всего, это сказочники. Родители обычно не догадываются, что читают своим детям сильно смягченные версии. Якоб и Вильгельм были исследователями и старались записывать услышанные истории слово в слово. Поэтому их сказки скорее жестокие, чем поучительные. Приведем несколько самых страшных и одновременно с этим странных сказок братьев Гримм.

«Девушка без рук» (1812)

Однажды мельник попросил у дьявола богатства, а тот взамен попросил то, что у мельника за домом. Там оказалась дочь мельника, которую дьявол попытался утащить, но девушка оказалась слишком чиста душой, поэтому забрать ее с собой в ад Сатана не смог. Тогда он приказал мельнику отрубить дочери руки. Мельник послушно отрубает девушке руки, после чего она уходит из дома, скитается, пока в нее не влюбляется король, который берет ее в жены. У них рождается сын, а король тем временем воюет в далекой стране. Дьявол подменяет письма, и король получает известие, что его жена родила щенка. Нечистый подменяет и ответ короля, и королеву изгоняют. Она живет с сыном в лесу, у нее отрастают руки, а спустя семь лет король находит ее, и они возвращаются во дворец. В некоторых вариантах этой сказки мельник отрубает дочери руки и груди за то, что она отказывается выйти за него замуж. Вот такой инцест с садизмом получается.

«Вор в терновнике» (1815)

В названии этой сказки использовано слово, одновременно обозначающее и «вора», и «еврея». Мальчик покупает волшебную дудочку, и каждый, кто ее слышит, пускается в пляс. Мальчик находит еврея (которого зовут Еврей) и заставляет того танцевать на кусте терновника, пока тот не отдает ему все деньги. Мальчика хотят повесить, но он достает свою дудочку и не перестает играть, пока еврей не сознается, что он и сам украл золото. Еврея, конечно, казнят. Антисемитизм в действии.

«Жених-разбойник» (1812)

Жених одной девушки живет далеко в чаще леса, в жутком доме. Девушка приходит на свидание, но жениха не находит и, опечаленная, гуляет вокруг дома. Вдруг к ней подходит старуха, которая говорит, что ее любимый – на самом деле жестокий людоед, который заманивает девушек к себе, а после – съедает. Конечно, девушка не верит, и тогда старуха прячет ее. Когда жених возвращается домой с очередной перепуганной жертвой, которую жестоко убивает и поедает прямо сырой, у девушки открываются глаза. Она убегает от ужасной избушки и размышляет, как бы разобраться с убийцей. Подумав, девушка приглашает жениха на ужин в дом своего отца. Каннибал приходит, рассчитывая вскоре заполучить еще одну аппетитную жертву. И тут его хватает полиция. Прямое предвестие нашумевшего триллера «Молчание ягнят».

«Можжевеловое дерево» (1812)

Злая мачеха-королева предлагает пасынку яблоко. Для того чтобы взять его, мальчик должен залезть в гигантский сундук. Когда он открывает сундук, мачеха отрубает ему крышкой голову. Желая замаскировать преступление, она привязывает голову мальчика к телу платком. Но вскоре голову сбивает ее собственная дочь, которая теперь уверена, что виновата в смерти сводного брата. Королева с дочерью придумывают хитрый план, готовят из тела кровавый пудинг и подают на ужин королю. Однако душа мальчика превращается в птицу, и, движимая местью, бросает мачехе на голову большой камень, который убивает ее на месте. Яркий сценарий для фильма-ужаса.

«Бедный мальчик в могиле» (1843)

Мальчик-сирота попадает в дом к богатой супружеской паре. Те избивают его, морят голодом, и всячески издеваются над малышом. Тогда он решает наложить на себя руки. Но он необразованный мальчик-сирота, поэтому не знает, как выглядит яд и каков он на вкус. Поэтому вместо отравы он ест мед и пьет вино. Уверенный, что он смертельно отравлен, сытый и пьяный мальчик ложится в могилу, готовится к смерти и умирает.

В наше время проблемы фольклора становятся все более и более актуальными. Ни одна гуманитарная наука – ни этнография, ни история, ни лингвистика, ни история литературы не могут обходиться без фольклорных материалов и изысканий. В наше время все гуманитарные науки могут быть только историческими. Всякое явление мы рассматриваем только в его движении, начиная от его зарождения, прослеживая его развитие, расцвет и, может быть, вырождение, падение и исчезновение. Объяснить – означает возвести явление к создавшим его причинам, а причины эти лежат в области социальной и хозяйственной жизни народов. Наука, изучающая наиболее ранние формы материальной жизни и социальной организации народов, есть этнография. Фольклор также напрямую связан и с антропологией, которая на современном этапе развития общества приобрела особое значение. Антропология, в паре с биологией, открывает нам многие механизмы наших привычных этических соображений, расширяя представления о добре и зле, например.

Фольклор напрямую связан и с психоанализом. Укорененность теории и практики психоанализа в современной культуре не вызывает сомнения. Связь между психоанализом и фольклором осуществляется с помощью мифа. Область мифологии представляет истоки культурного творчества и предмет психоаналитических исследований.

Третьей гуманитарной наукой, которая родилась в эпоху раннего романтизма, по праву считается мифология. Мифология как наука во многом обязана своим появлением философским трудам Ф. Шеллинга. В эстетической системе Шеллинга мифология имеет ключевое значение. По его мнению, мифология есть мир и, так сказать, почва, на которой только и могут расцветать и произрастать произведения искусства. Только в пределах такого мира возможны устойчивые и определенные образы. Шеллинг напрямую связывает миф с символизмом, тем самым подчеркивая многозначность первого. Постановка вопроса о символизме мифа, безусловно, углубила понимание последнего и оказала известное влияние на символические теории мифа в XX в. Именно широкая символическая трактовка теории мифа и была в дальнейшем использована К. Г. Юнгом в его теории о коллективном бессознательном.

Зигмунд Фрейд считал миф коллективной фантазией невротического происхождения. Как и в случае индивидуальных неврозов, такая фантазия возникает в качестве компенсации вытесненных в подсознание влечений, исполнение которых в реальности невозможно из-за ограничений культуры. Неудовлетворенные желания в мифе проявляются почти в неприкрытой форме: то и дело попадаются герои с подчеркнутой гиперсексуальностью, герои-обжоры, стяжатели, коварные хитрецы, добывающие себе блага обманом, и тому подобное. Даже богам языческих мифологий свойственна двойственность, и они сами имеют черты плута, трикстера. Однако чаще образы фантазии указывают на желания в символической форме. В психоанализе религия наряду с мифом расценивается как компенсирующая фантазия, замещающая вытесненные влечения. О. Ранк, Г. Закс пишут по этому поводу: «Эту функцию символически замаскированного удовлетворения социально неприемлемых инстинктов миф разделяет с религией. Различие состоит в том, что некоторые религиозные системы человечества оказались способными видоизменять и сублимировать эти инстинкты и до такой степени замаскировали их удовлетворение, что сделали возможным высокое этическое развитие человечества». Большинство последователей теории Фрейда искали в мифологическом сказании осуществление желаний эротического характера. Чаще всего, вслед за учителем, исследователи связывали их с эдиповым комплексом.

К. Г. Юнг отказался от сугубо эротической трактовки мифа. Фантазии, мифы и другие продукты психической деятельности рассматриваются К. Г. Юнгом как самовыражение того, что происходит в бессознательном, как высказывание бессознательной души о самой себе.

К. Г. Юнг полагал, что в мифологических образах находят воплощение события из жизни души. Сходство мифологических сюжетов по всему миру, с точки зрения Юнга, объясняется действием архетипов, общих психоидных структур коллективного бессознательного, отражающих глубинные процессы психики. Юнг предположил, наряду с индивидуальным бессознательным, существование более глубокого слоя, общего для всего человечества, который он назвал коллективным бессознательным.

Мифология как наука приобрела особую актуальность именно в XX веке. Это объясняется общим кризисом европейской рациональности, философии позитивизма и прочее. Именно мифология как наука пришла на смену традиционному реализму XIX в., сознательно ориентированному на правдоподобное отображение действительности. «Возрождение» мифа во всей современной культуре отчасти опиралось на новое апологетическое отношение к мифу как к вечно живому началу, провозглашенное «философией жизни» (Ф. Ницше, А. Бергсон), на уникальный творческий опыт Р. Вагнера, на психоанализ 3. Фрейда и особенно К. Г. Юнга, а также на новые этнологические теории (Дж. Фрейзер, Б. Малиновский, Л. Леви-Брюль, Э. Кассирер и др.).

Стремление выйти за социально-исторические и пространственно-временные рамки ради выявления этого общечеловеческого содержания было одним из моментов перехода от реализма XIX в. к модернизму, а мифология в силу своей исконной символичности оказалась (особенно в увязке с «глубинной» психологией) удобным языком описания вечных моделей личного и общественного поведения, неких сущностных законов социального и природного космоса. Таким образом, мифология, возникшая в эпоху романтизма, получила свое неожиданное продолжение в интеллектуальной жизни XX–XXI веков.

Эпохе романтизма мы обязаны и появлением научной египтологии. Впервые в самом начале XIX века поддались расшифровке египетские иероглифы. Найденный в 1799 году офицером армии Наполеона так называемый «Розеттский камень», с идентичными по содержанию иероглифическим, демотическим и греческим текстами, первым дал ключ к дешифровке египетских иероглифов. Началом научной египтологии принято считать публикацию французским ориенталистом и лингвистом Ж. Ф. Шампольоном 14 сентября 1822 года. «Письмо к г-ну Дасье», в котором впервые в европейской научной традиции верно описывалась система египетского иероглифического письма. Ученый выступил с сообщением в Академии надписей в Париже о результатах своей дешифровки Розеттского камня. В 1824 году Ж. Ф. Шампольон опубликовал «Очерк иероглифической системы древних египтян», в 1828–1830 годах возглавил первую научную экспедицию в Египет, результатом которой был труд «Памятники Египта и Нубии», изданный в 1844 году при участии И. Розеллини. В этой экспедиции Ж. Ф. Шампольон собрал множество памятников, дав первое их научное описание. В 1836 году, уже после смерти Ж. Ф. Шампольона, была опубликована составленная им первая грамматика египетского языка, в 1841 г. – вышел словарь египетского языка (также посмертно). За открытиями Шампольона последовал бурный рост молодой науки. Ф. Шампольон и его непосредственные преемники занимались не только вопросами египетского языка и письма, что было необходимым условием для дальнейшего роста науки, но и разработкой проблем древнеегипетской истории, хронологии, археологии, культуры и т. д. Это так называемая «старая школа» в египтологии. Таким образом, таинственный и молчаливый народ Египта, описанный в Библии как антагонист иудаизма и заветов Моисея, превратился из сказочного мифического персонажа в полное конкретное историческое явление, чье письменное наследие оказалось возможным расшифровать. Библейская история получила обоснованный научный контекст. В результате Европу захватила египтомания, еще одно модное увлечение эпохи романтизма. И это нашло свое отражение в литературе, архитектуре и декоративно-прикладном искусстве Испании, Италии, Франции. Египетские мотивы легли в основу стиля ампир. Египетские стелы буквально наводнили Париж. Докатилась мода и до столицы Российской империи. В Санкт-Петербурге в начале XIX столетия построили Египетский мост, а в Царском Селе – Египетские ворота, расписанные иероглифами. Появились каменные львы, сфинксы и грифоны.

Великие изобретения эпохи романтизма

Изобретения, изменившие мир, появились в период примерно с 1760 по 1830 г., то есть в эпоху предромантизма и романтизма. Этот период называют еще временем «промышленной революции», под влиянием которой некогда аграрные страны Западной Европы стали превращаться в промышленные державы и первой среди них была Британия.

Так, в 1783 году состоялся третий полет воздушного шара, построенного братьями Монгольфье. Шар поднял пассажиров. Это были петух, утка и овца.

В Англии становилось все больше шахт, мощности водяных колес уже не хватало для откачки воды из них. Английский изобретатель Ньюкомен впряг в работу новую силу – пар. Джеймс Уатт усовершенствовал это изобретение в 1782 году.

Британские изобретатели XVIII века открыли как выплавлять чугун, применяя каменный уголь вместо дефицитного древесного, и как использовать паровые машины вместо водяных колес для дутья в доменных печах. Это позволило металлургии обеспечить металлом нужды промышленной революции.

В это время была изобретена пудлинговая печь. В ней плавили и перемешивали чугун, превращая его в сварочную сталь. Пудлинговая печь была изобретена Генри Кортом в 1783 году. Это позволило намного увеличить производство стали. Владельцы заводов обогатились, но сам Корт умер в нищете.

В первой половине XIX века, в эпоху романтизма, Великобритания стала мастерской Мира. Новые станки и инструменты позволили английским инженерам строить передовые машины всех видов. Материалы, даваемые машинной металлургией, и сила паровых машин увеличивали поток изобретений. Паровая машина высокого давления, созданная Ричардом Тревитиком в 1805 году, и стальные рельсы породили железнодорожный транспорт. Вокзалы, созданные из стали и стекла, отражали ту важность, которую придавали железнодорожному транспорту в XIX веке.

Пароходы ускорили океанские плавания. Стальные мосты легли через широкие реки. Транспортная революция «сделала мир меньше». Первые удачные пароходы были построены около 1800 г. В 1830-е годы пароходы пересекли Атлантику. В 1840-х годах лопастные колеса стали вытесняться гребными винтами.

Паровые автомобили строились в 1820–1830-е гг., но ездить на стальных колесах по хорошим дорогам не разрешалось. Стали строить железные дороги.

Ключом технического прогресса XIX века стали станки. Они изготовляли винты, штоки и цилиндры таких размеров и с такой точностью, какие раньше были недоступны. Искусных ремесленников заменили рабочие-станочники. Это позволило сделать производство массовым. В 1840 году появился токарно-винторезный станок. Появилась возможность строить машины из взаимозаменяемых частей. Первыми предметами массового производства стали огнестрельное оружие и часы. В 1831 году Сэмюэлем Кольтом был изобретен револьвер. А в 1810 году Питер Дюран изобрел жестяную банку для консервов. Вещь, на первый взгляд, незначительная, но имеющая колоссальные последствия в истории человечества. Нужда в консервных банках как раз возникла в эпоху Наполеоновских войн. И отныне консервная банка, мировые войны, сражения на суше и на море, арктические экспедиции, открытия Севера и даже космические полеты будут навечно связаны с этой самой банкой.

Консервная банка была запатентована в 1810 году англичанином Питером Дюраном, который использовал в своем изобретении открытия француза Николя Аппера. Стерилизованные консервы были изобретены в начале XIX века благодаря Наполеону Бонапарту. В 1795 году Франция вела сразу несколько войн – против Пруссии, Англии и Австрии. По настоянию Бонапарта, в ту пору командовавшего армией в Северной Италии, Конвент объявил конкурс на лучший способ длительного хранения продуктов. Его выиграл повар Николя Аппер, владелец ресторанов в Париже.

Взяв за основу теорию двух ученых – ирландца Нидгэма и итальянца Спалланцани, о том, что порчу продуктов вызывают гнилостные микробы, Аппер решил убить бактерии путем нагревания. Он расфасовал по банкам крепкий бульон, жаркое, тушеные овощи и засахаренные фрукты, а затем прокипятил банки в соляном растворе в течение двух часов при температуре 110–115 градусов Цельсия. Когда же восемь месяцев спустя Аппер попробовал консервы, продукты оказались не только съедобными, но еще и вкусными.

За это изобретение в 1809 году он получил от Наполеона титул «Благодетель человечества» и 12 000 франков, на которые открыл в центре Парижа первый в мире магазин консервов «Разная снедь в бутылках и коробках».

Так изобретение консервов способствовало оснащению наполеоновской армии, которая сумела покорить почти всю Европу, а консервы стали сами по себе необходимым атрибутом любой войны и не только. Если в эпоху романтизма человек словно сдвинулся с насиженного места, то в долгом пути ему хотелось обеспечить себя едой, и едой к тому же привычной.

Однако консервы надо было не только правильно готовить, но и легко транспортировать. Проблему с тарой решил в 1810 году английский коммерсант Питер Дюран. Он разработал консервные банки из жести с запаянной крышкой. Прежде чем получить патент на изобретение, Дюран проверил его на прочность. Сложив в банки консервированный суп, мясо и молоко, он отправил их на четыре месяца в плавание на английском корабле, а после съел – без вреда для здоровья.

Сам он не производил консервные банки и в 1812 году за 1000 фунтов стерлингов продал патент двум другим англичанам – Б. Донкину и Дж. Холлу, которые в 1813 году построили консервную фабрику в лондонском районе Бермондси, наладили коммерческое производство консервных банок и начали поставки консервированных продуктов для британской армии и флота.

Первые консервные банки были мало похожи на современные, поскольку изготавливались из белой жести, выполненной из выкованного вручную железного листа, покрытого оловом толщиной около 0,1 мм. Их корпуса весили около полукилограмма, изготавливались из прямоугольных листов металла и спаивались вручную на внутренней стороне банки. Дно банки также припаивалось к корпусу. Крышка припаивалась к банке только после того, как в банку закладывалась твердая пища (например, мясо). Если же в банке должно было быть жидкое содержимое, то банка спаивалась полностью, за исключением небольшого отверстия на крышке банки, через которое заливалась жидкость, после чего отверстие также запаивалось.

Первые банки были достаточно дорогими, так как умелый ремесленник мог изготовить только 5 или 6 банок в час.

Ранее при производстве консервных банок применялся свинец, который содержался в припое швов, что приводило к медленному отравлению этим металлом. Известно, что арктическая экспедиция Джона Франклина (1845–1847 гг.) употребляла в пищу консервы именно в таких банках. В результате трехлетнего потребления консервов у многих членов экипажа появились признаки отравления свинцом. Экспедиция Франклина по Северо-Западному пути закончилась трагически именно по вине консервов. Оба корабля были затерты льдами, – но все люди погибли не столько от холода, сколько от отравления. Позже отыскали останки двух моряков, в тканях которых был обнаружен, как сказали врачи, «катастрофический» уровень содержания свинца. «Виновными» объявили банки для консервов. Обычно свинцовый припой использовался для наружных швов, но по небрежности работника некоторое количество свинца могло попасть внутрь банки.

Кроме того, зимой 1872–73 годов на Шпицбергене умерло 17 вынужденно зимовавших там охотников на тюленей; исследования их останков, проведенные в 2008 году, показали, что с высокой вероятностью их погубило отравление свинцом, содержавшимся в консервных банках с пищей.

Успехи металлургии во второй половине XIX века, начавшиеся с изобретений Генри Бессемера, способствовали получению низкоуглеродистой стали и оказали большую услугу производителям банок. Из этой стали начали вырабатывать более тонкую жесть. Применение тонкой жести позволило отказаться от сварки при закреплении доньев и крышек. В конце 1880-х годов был придуман шов для крепления концов, названный «двойным закаточным швом», и появилось оборудование для закатывания банок таким швом. Двойной закаточный шов используется и в настоящее время.

В это же время в Англии появляется первая полностью автоматизированная система по производству банок из жести, которая изготавливала до 6000 банок в час, а также машины для механического лужения, что позволило уменьшить зависимость от ручного труда и удешевить производство банок, что способствовало увеличению их производства в мире.

К тридцатым годам XX века консервная банка практически приобрела современный нам вид.

Война и консервная банка

Выше мы уже говорили о Наполеоновских войнах, когда впервые встал вопрос о необходимости консервированной еды. Наполеон, политик и военачальник романтического типа, его знаменитый принцип: «On s'engage, et puis… on voit» (надо ввязаться в бой, а там посмотрим), скорее, напоминал джазовую импровизацию, чем немецкую гармонию классического типа современных ему противников; он поражал и очаровывал своей дерзостью и непредсказуемостью и долго внушал лишь «страх и трепет» войскам противника. Эта боевая стратегия, направленная своей дерзостью на психологическое воздействие, на аффект ужаса, вполне вписывалась в романтическую эстетику возвышенного. Быстрый непредсказуемый маневр требовал того, чтобы не растягивать длинный обоз, обеспечивающий армию продовольствием, а лошадей – фуражом. Консервированная еда и помогала осуществлению этого молниеносного маневра полководцу-импровизатору. По словам того же Наполеона, от великого до смешного – один шаг. И низменная забота о хлебе насущном обеспечивалась консервированной едой, а гений Наполеона мог уже не отвлекаться на подобные смешные мелочи. Он как свободный художник, чьи итальянские победы воспел сам Бетховен, мог, подобно герою-романтику, рисковать собственной жизнью на Аркольском мосту, вдохновляя живописца Антуана-Жана Гро на знаменитый шедевр. Можно сказать, что открытие простого парижского ресторатора внесло свой важный вклад в военное величие императора, за что повар и получил громкий титул «Благодетель человечества».

В России начала XIX века о консервах хоть и знали, но им не доверяли. Еще в 1812 году русские солдаты, находя во французских обозах запечатанные бутыли, уверяли, что внутри «лягушатина». Единственный, кто рискнул попробовать трофейные консервы, был главнокомандующий русской армией Михаил Илларионович Кутузов. Остальные или полагались на интендантов, подвозивших на фронт тонны муки и подгонявших стада бычков, или запасались сухарями и сушеным супом со специями, который еще в 1763 году в заказе для полярной экспедиции описал ученый Михаил Ломоносов.

Но потребность в консервах остро встала перед русской армией в годы Крымской войны. Из-за плохих дорог интенданты не успевали вовремя доставлять войскам продовольствие, и русские солдаты питались сухарями и кашицей из мяса отощавшего от бескормицы скота.

Чтобы избежать впредь голода в армии, император Александр II распорядился закупить за границей пробную партию консервированных продуктов. Опробовав их сначала на заключенных, затем на студентах, врачи признали консервы годными в пищу.