Черный столб

– Надоело! – Джим Паркинсон невесело усмехнулся. – Сорок партий в день

– можно взвыть по-собачьи. Говорят, завтра придет транспорт с горючим, не слышали?

– Да, говорят.

– Не хотите ли выпить, сэр?

Кравцов махнул рукой.

– Ладно.

Они уселись на табуреты перед стойкой, бармен-японец быстро сбил коктейль и поставил перед ними стаканы. Они молча начали потягивать холодный, пряно пахнущий напиток.

– Будет у нас работа или нет? – спросил Джим.

– Надеюсь, что будет.

– Платят здесь неплохо, некоторым ребятам нравится получать денежки за спанье и бильярд. Но мне порядком надоело, сэр. Целый месяц без кино, без девочек. Радио – и то не послушаешь.

– Понимаю, Джим. Мне, признаться, тоже надоело.

– Сколько можно держать нас на этой японской коробке? Если ученые ничего не могут придумать, пусть прямо скажут и отпустят нас по домам. Я проживу как-нибудь без электричества, будь оно проклято.

От пряного напитка у Кравцова по телу разлилось тепло.

– Без электричества нельзя, Джим.

– Можно! – Паркинсон со стуком поставил стакан. – Плевал я на магнитное поле и прочую чушь.

– Вам наплевать, а другие…

– Что мне до других? Я вам говорю: обойдусь! Бурить всегда где-нибудь нужно. Пусть не электричество, а паровая машина крутит долото на забое, что из того?

«Ну вот, – подумал Кравцов, – уже и этот флегматик взбесился от безделья».

– Послушайте, Джим…

– Мало этой грозы, так еще шаровые молнии появились, летают стаями. Наверх не выйти, японцы с карабинами на всех трапах… К чертям, сэр! Ученым здесь интересно, так пусть ковыряются, а мы все не хотим!

– Перестаньте орать, – хмуро сказал Кравцов. – Кто это «мы все»? Ну, отвечайте!

Узкое лицо Паркинсона потемнело. Не глядя на Кравцова, он кинул на прилавок бумажку и пошел прочь.

Кравцов допил коктейль и слез с табурета. Пойти, что ли, к себе, завалиться спать…

Возле двери его каюты стоял, привалившись спиной к стене коридора, Чулков.

– Я вас жду, Александр Витальич… – Чулков сбил кепку на затылок, его круглое мальчишеское лицо выражало тревогу.

– Заходите, Игорь. – Кравцов пропустил Чулкова в каюту. – Что случилось?

– Александр Витальич, – понизив голос, быстро заговорил Чулков, – нехорошее дело получается. Они давно уж нас сторонятся, ребята из бригады Паркинсона, собираются в своей кают-компании, шушукаются… А с полчаса назад я случайно услышал один разговор… Это, извините, в гальюне было, они меня не видели – Флетчер и еще один, который, знаете, вечно заливается, будто его щекочут, – они его Лафинг Билл[11 - Смеющийся Билл (англ.)] называют.

– Да, припоминаю, – сказал Кравцов.

– Ну вот. Я, конечно, в английском не очень-то, здесь только малость нахватался. В общем, как я понимаю, удирать они собираются. Завтра придет транспорт с горючим, закончат перекачку, тут они сомнут охрану, прорвутся на транспорт, и тю-тю к себе в Америку…

– Вы правильно поняли, Игорь?

– Аттак зы транспорт – чего ж тут не понять?

– Ну, так пошли. – Кравцов выскочил из каюты и побежал по коридору.

– Александр Витальич, так нельзя, – торопливо говорил Чулков, поспешая за ним. – Их там много…

Кравцов не слушал его. Прыгая через ступеньки, он сбежал в палубу «Д» и рванул дверь кают-компании, из-за которой доносились голоса и смех.

Сразу стало тихо. Сквозь сизую завесу табачного дыма десятки глаз уставились на Кравцова. Флетчер сидел на спинке кресла, поставив на сиденье ноги в высоких черных ботинках. Он выпятил нижнюю губу и шумно выпустил струю дыма.

– А, инженер, – сказал он, щуря глаза. – Как поживаете, мистер инженер?

– Хочу поговорить с вами, ребята, – сказал Кравцов, обводя взглядом монтажников. – Я знаю, что вы задумали бежать с «Фукуока-мару».

Флетчер соскочил с кресла.

– Откуда вы знаете, сэр? – осведомился он с недоброй ухмылкой.

– Вы собираетесь завтра прорваться на транспорт, – сдержанно сказал Кравцов. – Это у вас не получится, ребята.

– Не получится?

– Нет. Честно предупреждаю.

– А я предупреждаю вас, сэр: мы тут вместе с вами подыхать не собираемся.

– С чего вы это взяли, Флетчер? – Кравцов старался говорить спокойно.

– А с чего это нам платят тройной оклад за безделье? Верно я говорю, мальчики?

– Верно! – зашумели монтажники. – Даром такие денежки платить не будут, знают, что подохнем!

– Атом так и прет из Черного столба!

– Шаровые молнии по каютам летают!

– Макферсон помирает уже от космических лучей, скоро и мы загнемся!

Кравцов опешил. На него наступала орущая толпа, а он был один: Чулков исчез куда-то. Он видел: в углу на диване сидел Джим Паркинсон и безучастно перелистывал пестрый журнал с блондинкой в купальнике, на глянцевой обложке.