Огни св. Доминика

СЕНЬОРА С ВЕЕРОМ. Чтоб их чума заела! Надо же им было устроить это перед самым нашим домом! От этих еретиков такая жирная сажа: опять закоптят мне все стены – чисть потом…

РУМЯНЫЙ. Осторожней! Не видишь: сосед навстречу. Время теперь такое: кто его знает…

ЖЕЛТЫЙ. Чтобы их черт взял! Вместо того, чтобы лежать – я, человек больной, должен вот с самого утра…

СЕНЬОРА С ДВУМЯ СУМКАМИ. Ш-ш, тише! Навстречу нам этот толстый боров. Кто его знает…

Встречаются.

ЖЕЛТЫЙ. А-а, любезный сеньор сосед! О чем это вы так горячо беседовали с супругой?

РУМЯНЫЙ. Мы радовались, что квемадеро так близко от нас. Хвала отцам инквизиторам: без них мы давно забыли бы о душе и погрязли в низменных заботах о плоти.

Возле разговаривающих появляется ИДАЛЬГО, похожий на Дон-Кихота, и, уронив монету, усердно ее ищет; разговаривающие косятся на него.

ЖЕЛТЫЙ. Вполне согласен. Вот я – собрал последние силы и все-таки пришел. Я бы мог взять удостоверение от медика, что по болезни не мог прийти, но я не хотел упустить счастливый случай.

СЕНЬОРА С ДВУМЯ СУМКАМИ. К тому же – выгодно; ведь его святейшество обещал дать всем присутствующим бесплатное отпущение грехов на сорок дней, а если купить индульгенции у монахов – это выйдет… Сорок по пять… (Проходит.)

ПЕРВЫЙ ГРАНД (в воротах под башней). Улов у них богатый. Подумайте, какие имена: де-Кастро, Сан-Висенте, младший Санта-Крус…

ВТОРОЙ ГРАНД. Дон-Родриго? Нет, вы ошибаетесь, сеньор! Я слышал, что старший, дон-Балтасар, использовал свою близость к Святому Трибуналу, и ему удалось…

ПЕРВЫЙ ГРАНД. Что ему удалось отправить брата в Триану – это верно. Но чтобы он раздумал посредством костра излечить Родриго от вредных мыслей… Едва ли. Едва ли, сеньор! Скорей у этого медного апостола случится изжога после сегодняшней дичи…

Неподалеку появляется ИДАЛЬГО, похожий на Дон-Кихота, роняет монету, ищет ее.

ВТОРОЙ ГРАНД. Не так громко, сеньор. Вон тот идальго уж что-то слишком долго ищет свою монету.

ПЕРВЫЙ ГРАНД (оборачивается. Громко). Как спокойно и радостно на душе, когда чувствуешь за собой бдительный, любящий взгляд! Невольно вспоминается, что к каждому из нас от рождения приставлен белокрылый ангел-хранитель, любовно стерегущий наш каждый шаг…

Похожий на Дон-Кихота Идальго поднимает свою монету и ретируется. Первый гранд смотрит ему вслед с усмешкой.

ВТОРОЙ ГРАНД. Вас не поймешь, сеньор, когда вы в шутку и когда серьезно…

Проходят. Из толпы – БАЛТАСАР и ИНЕСА.

ТОРГОВЕЦ ФРУКТАМИ. Персики, сеньор, персики! Кожа нежная, как у вашей… (Пригвожденный к месту взглядом Балтасара, замолкает, пятится в толпу.)

ИНЕСА (поднимает голову, увидела квемадеро, остановилась). Я не могу… Эти медные лица – и все время колокол… Я не могу! Слушайте; вы уверены, что ему – Рюи – вчера передали этот поддельный ключ и оружие и что он успел…

БАЛТАСАР. На нас смотрят. Успокойтесь, прошу вас. Ведь вы же понимаете…

ИНЕСА. Да, да… Сейчас… Я – я помню… Я знаю: Рюи не может быть здесь. Но при одной мысли, что он тоже мог бы… Дайте мне руку… нет, не надо. Сегодня – я так вас ненавижу! Ведь это вы его – вы… Пусть даже потом вы сами – помогли.

БАЛТАСАР. Донья Инеса, я знаю, вам трудно простить меня. Но попробуйте понять: я не мог иначе! Что бы ни случилось, помните: я не мог, я должен был – как стрелка часов – все вперед, до конца… Каков бы ни был конец… А мы никогда не знаем, каков он будет.

ИНЕСА. Какой конец? Почему не знаем? Не мучьте меня, ради святой девы!

БАЛТАСАР. Не смотрите на меня так. Зачем – зачем вы пошли сегодня?

ИНЕСА. Я не могла ждать до завтра. А сегодня – я своими глазами увижу, что его здесь нет, что он – спасен…

К ним подходят ПЕРВЫЙ и ВТОРОЙ гранды, низко кланяются. Все четверо проходят к ложам.

ТОРГОВКА (опять на табурете). Идут! Идут!

ТОЛПА. Пусти, говорят тебе! – Ты и так как колокольня… – Ты что больше любишь? Это – или бой быков? – Ай, ожерелье! Оборвали мое ожерелье!

АЛГУАСИЛЫ (осаживают толпу.) Назад, эй! Назад, говорят вам! – Ты, деревенщина, дойная корова, что ли: ноги-то расставил? Что-о?

Показывается шествие. Впереди УГОЛЬЩИКИ, с пиками; за ними ДОМИНИКАНЦЫ, с белым крестом, обвитым черным крепом. Мальчики, ученики духовных коллегий, в белом.

Поют: «Ora pro nobis».

ТОРГОВКА. Вот они! Вот они! Глядите!

ДЕВУШКА. Сеньор алгуасил, а эти, с пиками, – зачем?

ОФИЦЕР АЛГУАСИЛОВ. А это, красавица, угольщики – поставщики святых костров.

ДЕВУШКА. У-угольщики! Я думала… А знаете, сеньор алгуасил, вам очень бы пошли рыцарские шпоры. Я бы хотела, чтобы вы скорее завоевали какую-нибудь французскую крепость.

ОФИЦЕР АЛГУАСИЛОВ (покручивая усы). Сеньора, я как раз пытаюсь завоевать самую неприступную крепость – ваше сердце.

ДЕВУШКА. Сеньор алгуасил, тогда вы уже заслужили шпоры…

Проносят важную СЕНЬОРУ в носилках.

СЕНЬОРА В НОСИЛКАХ (высовываясь). Еще не зажгли? Я не опоздала?

ОФИЦЕР АЛГУАСИЛОВ (покручивая усы.) О, нет, сеньора! Но если вы будете смотреть туда – я, на основании собственного опыта, чувствую, что костры сейчас же загорятся…

Носилки уносят. На виду – два МАЛЬЧИКА и ДЕВОЧКА; сложили костер из сухих трав и сучьев. Спорят.

ПЕРВЫЙ МАЛЬЧИК. Я буду палач…

ВТОРОЙ МАЛЬЧИК. Нет, я!

ПЕРВЫЙ МАЛЬЧИК. Да-а… (Плаксиво.) Ты всегда себе самое лучшее. Король – ты, палач – ты…

ОФИЦЕР АЛГУАСИЛОВ. Вы, там! Тише! Не видите, король сейчас…

На балконе два ПАЖА – открыли двери и стали по сторонам. Медленно выходит КОРОЛЬ Филипп II, с ним рядом – невеста, принцесса Елизавета Французская, и свита.

ТОЛПА. Да здравствует король-роль-о-о-о!

Гул.