В этом беличьем колесе
Пошатнули разум дурманы:
Графоманов ругают все,
А особенно – графоманы.
Грей и Ассоль
Паруса истрепались на рее,
Алый цвет растворился от соли:
Мелко плавают старые Грей,
И по центнеру весят Ассоли.
Грех
Грешной жизни вороха —
Вот залог душевной смуты.
Лишь один я без греха
Как-то жил аж три минуты.
Мечтает каждая блоха
Пойти в обход осенней стыни:
Уйди подальше от греха —
И ты приблизишься к святыне.
Грехи
Блюдут закон церковные верхи,
Но не блюдёт двуличия приспешник:
Священник, отпускающий грехи,
Бывает аморальнее, чем грешник.
Пусть никто не зарекается,
Что восстанет из трухи:
Если грешник не раскается —
Не простит Господь грехи.
Для великих дел открыты дали —
Вот и покажись во всей красе:
Если бы грехи нам не прощали,
Грешниками стали бы не все.
Грешник
Много раз по блуду плоть скучала,
Божеское зная обращение:
Грешник получает кайф сначала,
А потом – Господнее прощение.
Гробовщик
Жалость так берёт, аж в горле ком
От терзаний в жизненном горниле:
Если бы я был гробовщиком,
То людей бы меньше хоронили.
Грохот и тишина
В полях труды уже завершены,
И грудь колышет воздуха хватанье:
Вдали от деревенской тишины
Вдруг оглушает мира грохотанье.
Грусть
Чтоб ушла от души западня,
Где теряешь лицо человека,
Не грусти ни на склоне дня,
Ни на склоне всей жизни и века.
Грядущее
Знать не могут даже лучшие умы,
Кто вернётся со щитом, кто на щите:
Не берите у грядущего взаймы,
Ибо жить придётся внукам в нищете.
Тайна не удержится в ларце —
Просветлеет сердце, счастья ждущее:
Если есть улыбка на лице,
Значит, будет радостным грядущее.
Сыпаться ли будете неба манна,
Нет ответа ясного ничуть:
У кого грядущее туманно,
Тот закончит в Лондоне свой путь.
Грязнули
Чернотелые оравы
Стать светлей дерзнули:
Искупаться в лучах славы
Жаждут все грязнули.
Грязь
Миражи в глазах двоятся,
И от страха спины гнутся:
Мало грязи не бояться —
Как бы в ней не захлебнуться.