А если снова с чистого листа

– Так и будешь лежать?

– А, на спине? Нет, сейчас на бок перевернусь.

Он выругался и закрыл дверь. Супруги Смирновы никогда не скандалили. Он мог оскорбить, она никогда не начинала первой, но отбрить была в состоянии. В последнее время он мог ударить. Делал это исподтишка и как будто случайно.

Вот это её и остановило сейчас. Родить? В сорок один? С настолько испорченным здоровьем? А почему бы и нет? Попытаться-то можно! Только надо сбежать от этого козла. Если ему станет известно о её беременности, он выбьет этот плод одним ударом, на это его здоровья хватит. Значит, надо разводиться и начинать жизнь с чистого листа: с ребёнком, но без мужа.

Альбина встала и приоткрыла дверь, выглянув в коридор. Дверь его кабинета была распахнута. Она крикнула:

– Эй, Смирнов, давай разойдёмся!

– Да с радостью! Только уйдёшь ни с чем!

А может, он и не прогулял деньги, а постепенно припрятывает? При всём его выпрыгивании из штанов в желании показать себя гостеприимным хозяином он жаден до невозможности. Последнее его нападение на неё связано с тем, что Альбина отказалась готовить на позавчерашнюю их гулянку. Он в результате заказал всё в ресторане, а накрывала его Верочка.

Всё это промелькнуло в её голове, и ей хватило разума не продолжать разговора:

– Тогда будем жить вместе до конца!

И захлопнула дверь.

Пролежала до утра, только крекеры, завалявшиеся в тумбочке с незапамятных времён, грызла и кувшин водой наполняла из-под крана, когда в туалет выходила. А что, с него станется и отравить.

Так ничего и не решив, пришла в поликлинику. Было ещё направление к гинекологу, но идти туда категорически нельзя. О беременности пока никто знать не должен.

– Бережкова!

Альбина оглянулась. Она почти двадцать лет Смирнова, но на девичью фамилию продолжает реагировать. Медсестра. Маленькая, толстенькая, незнакомая.

– Алька, ну это же я, Катя!

– Клушина?

– Вообще-то Рясова. Но была Клушиной, ты ещё помнишь? Заходи в кабинет, поболтаем, мой доктор всё равно на больничном.

Мельком глянула на дверь: онколог. Вот в каком страшном кабинете Катька работает.

Они сидели за столами, стоящими впритык друг к другу: Катька за своим, Альбина на месте врача. Катерина, треща без умолку, успевала ещё и работать. Она подклеивала бланки анализов, принесённых ею только что из лаборатории, по карточкам. Альбина машинально взяла одну из карточек, полистала и вдруг её как обожгло. Вот оно!

– Катя, а ты можешь сделать такую карточку?

– Ты что?

– А что, мне именно такая нужна. Чтобы понятно стало тому, кто в неё заглянул, что жить мне осталось от силы год, и помру я в страшных мучениях.

– Алька, прекрати, это дело подсудное!

– Не выдумывай, где суд, а где мы. И не говори, что это трудно сделать, всего-то и надо в электронной карточке соответствующие графы заполнить, распечатать, а потом в компьютере не сохранять. Понимаешь, мне муж развода не даёт, как-то это с его статусом не сочетается. А вот если я ему такую карточку предъявлю, так он сразу на попятную пойдёт. Как представит себе, что я буду лежать, стонать, судно мне нужно будет подавать, тут он и согласится.

– Да не факт. Наоборот, добро не делить, а только немножко подождать, и всё ему достанется.

– Но это «немного» придётся ждать в провонявшем дерьмом доме!

– Ты никому кроме мужа эту карточку предъявлять не будешь?

– Чтобы спалиться? Ты меня за дуру не держи. И потом я, конечно, заплачу.

– Сто тысяч.

Альбина выпучила глаза.

– Да не пялься ты! Шоколадку купишь.

Альбина вынула из сумки бумажник и положила на стол две оранжевых бумажки:

– Аванс. Когда зайти?

– Ну… послезавтра.

По дороге зашла в свой банк, сняла с карточку солидную сумму, абонировала ячейку в хранилище, сложила наличку туда и отправилась домой. А дома её встретил порядок. Даже освежителем пахло. Неужели клининг вызывал? Да нет, запах знакомый. Похоже, этот жмот из их офиса уборщицу вызвал и вряд ли ей что-нибудь заплатил. Он до сих пор не решился на «безумную трату» на посудомоечную машину. На кой она, коль есть жена! Артур вышел, просматривая сообщения в телефоне:

– Ты куда такую уйму денег сняла?

– На медицину. Отчитаться? На часть квитанции есть, но кое-что в руки отдавала без формальности.

– Да уж не изображай сироту казанскую, – сразу отступил Артур. – Спросить уже нельзя!

Когда Катерина отдала ей больничную карточку, она села и внимательно её прочитала. Всё было очень убедительно и очень страшно. Медсестра дождалась, когда Альбина дойдёт до последней записи, и сказала:

– Когда карточку после всего в регистратуру возвращать будешь, вот здесь оторвёшь последние страницы с записями и анализами и чёрный стикер сорвёшь, а на его место наклеишь голубой.

– Поняла. Чёрный – онкология, голубой – гипертония. Знакомо.

– Аль, а что дальше-то? После развода он тебя не достанет?

– Как же не достанет? На край света убегу.

– Сейчас, знаешь ли, и на краю света найдут. По паспорту, по билетам на поезд и самолёт, по телефону. Я вот что подумала… фамилию тебе сменить надо.

– Фальшивые документы? Что за детсад, Катя!

– Проще, – выпалила Катя. – Фиктивный брак. Есть у меня знакомый. Он за приемлемую цену с тобой фамилией поделится.

– Договаривайся, – сухо кивнула Альбина. – Пусть огласит условия, а я пока подумаю.

Вернувшись домой, она прошла на кухню, где Артур подчёркнуто мрачно ковырялся в контейнере с ресторанной едой. Она скривила губы и сказала:

– Надо поговорить. Но с глазу на глаз у нас не получается. Поэтому пригласи, пожалуйста, своего Вельцмана. Говорить будем втроём.